путь. Она расставляла угощения перед всеми собравшимися, и даже глазами посмотреть на присутствующих членов тайного совета не смела. Слишком напряженной была обстановка в зале.

— Мне потребуются объяснения, — произнес Михаил II, поворачиваясь к князьям Казанскому и Уральскому. — Не прошло и отмеренных четырех часов, как Дмитрий Алексеевич, утверждавший, что мы физически не сможем достать Радзимира Корибута Несвицкого, и что я вижу? Сам князь Романов уже в Испанской Америке, в пятистах метрах от местонахождения этого ублюдка!

Отец с дедом переглянулись, но сказать им было нечего. Слово взял присутствующий в зале министр иностранных дел.

— Кхм, государь, нам нужно немедленно выступить с обращением, — заявил он, после чего оглядел остальных членов тайного совета. — Ведь никто не сомневается, что Дмитрий Алексеевич сейчас снова будет убивать людей в прямом эфире?

Государь хмыкнул.

— Ты прав, Андрей, — кивнул он. — Но до этого мы успевали объявить смертника врагом Русского царства. Другой вопрос — можем ли мы прервать трансляцию технически, чтобы успеть выдвинуть обвинения Радзимиру Корибуту?

При этих словах Михаил II смотрел в первую очередь на Алексея Александровича. Однако ответил за князя Романова цесаревич:

— Можем, у нас есть такие права, — произнес Игорь Михайлович. — Но нужно действовать быстро. Дмитрий Алексеевич никогда терпимостью к врагам не отличался. Можем пропустить самые сочные кадры.

Государь повернулся к сыну и хмыкнул.

— Тогда не будем терять времени.

* * *

Сан-Агустин, территория наместника Испанкой империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Здравствуй, мир, — произнес я, предварительно настроив камеры боевой брони так, чтобы они охватывали как можно больше пространства. — Давно не виделись. С вами снова Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский, и это передача «Как совершить самоубийство, покусившись на Русское царство».

Опустив голову, чтобы в кадр попала цистерна с газом, я нежно похлопал по ней.

— Полагаю, многие зрители слышали выступление Радзимира Корибута Несвицкого, — произнес я. — Эта цистерна — одна из тех, что его люди спрятали под городами бывшей Речи Посполитой. Как видите, у них не вышло добиться поставленной задачи. И теперь уже я, Дмитрий Алексеевич Романов, буду показывать вам, что происходит с теми, кто пытается шантажировать мою страну.

Убрав камеру с цистерны, я с помощью дара погрузил ее в почву так глубоко, как только мог. Конечно, у одаренного стихии Земли получилось бы лучше, но и десять метров почвы — это десять метров почвы.

— Прошу обратить внимание на виднеющееся впереди здание, — заговорил я, уже шагая вперед и раздвигая руками заросли. — Это резиденция наместника Испанской империи в Северной Америке. Если вы обратите внимание на всплывающее справа окно, вы увидите, какую сеть ложных адресов использовал Несвицкий, чтобы попытаться скрыть место, откуда на самом деле шла трансляция его выступления.

Я вышел на заасфальтированную широкую дорогу и оказался чуть в стороне от главных ворот на территорию. Над белокаменной стеной висела колючая проволока, на которую было пущено напряжение. По углам стояли небольшие башни с бойницами — там возможного врага поджидала охрана наместника.

— О чем Радзимир Корибут не знал, — продолжил я речь, неспешной походкой направляясь прямиком к стене, — так это о реальном уровне подготовки специалистов Царской Службы Безопасности Русского царства. Так что хитрость, к которой этот самозваный король прибег, была раскрыта через несколько минут. И это приводит нас сюда, в эту прекрасную резиденцию посреди субтропиков.

«Оракул» показывал мне, что охрана готовиться открыть огонь. Но я лишь окутался сияющим голубым огнем гербом Русского царства и, без разбега, перескочил стену. За спиной раздались выстрелы — охрана запоздала на несколько мгновений.

Мелкие силовые поля — миллиметрового размера, устремились в вышки. Белый камень, которым они были выложены, обратился в пыль. А находящиеся под этой защитой стрелки превратились в кровавое решето. Я же продолжил путь, держа направление на комнату, в которой под усиленной охраной сидел Несвицкий.

— Каждый раз, когда я выхожу в эфир, — вновь заговорил я, новой порцией силовых полей встречая выбегающих навстречу бойцов Испанской империи, — я намеренно повторяю одно и то же. Нельзя воевать с Русским царством. Еще никто из тех, кто посмел поднять руку на мою страну, не пережил моего визита. И сегодня, как вы видите, таким самоубийцей стал Радзимир Корибут Несвицкий. И раз на его стороне выступает наместник Испанской короны, я не вижу причин оставлять его в живых. Все претензии Испанская империя может адресовать тому, кто разрешил официальному представителю власти прикрывать массового убийцу, пошедшего на теракт, жертвой которого стали бы сорок миллионов человек.

В меня полетело огненное копье, выброшенное из окна второго этажа. Я принял вражескую технику на щит, затем сформировал в руке силовой хлыст и сделал движение, как будто бью им.

Мне, конечно, не требуются жесты для применения своего дара. Но зачем рассказывать об этом на весь мир?

Каменное крошево взорвалось, разлетаясь в воздух пылью. От второго этажа остались обломки, а я продолжил путь. Немногочисленная охрана наместника теперь спешила не ко мне, а наоборот на другую сторону территории. И что меня особенно забавляло в этой ситуации — сам наместник как раз находился в здании.

— Дорогие зрители, — произнес я с усмешкой, — как вы видите по карте справа, часть охранников убралась с моей дороги. Видимо, тоже смотрят нашу трансляцию, и понимают, чем она закончится. Разумный подход. Я не стану убивать тех, кто не причинил зла мне или моей стране.

Свернув, я силовым конусом ударил в тяжелые двустворчатые двери, вышибая их внутрь. И прошел в богато украшенный зал.

— Тук-тук, — произнес я, обводя взглядом помещение, чтобы камеры ухватили как можно больше. — И вот, господа зрители, как выглядит место обитания наместника Испанской империи. Судя по тому, что я вижу, он живет гораздо роскошнее даже своего монарха, обратите внимания на эти китайские вазы, — я указал рукой в угол с гончарным антиквариатом, — самой дешевой из них без малого две тысячи лет. И, кстати, она была объявлена пропавшей из французского музея.

Навстречу мне выскочил слуга. Его широко распахнутые глаза выдавали крайнюю степень паники, но я не стал его трогать, просто отступил в сторону, освобождая проход наружу. Чем человек и воспользовался, заорав что-то нечленораздельное.

Я же пошел по коридорам, изредка взмахивая руками, чтобы превратить редких защитников наместника в кровавое пятно. Пока не добрался до двух бронированных дверей, украшенных резьбой в виде громадного герба Испанской империи.

— Вот мы и на месте, — сообщил я, поводя руками.

Силовые поля сформировались в видимые огромные ладони. Вбив кончики пальцев между створок, я потянул двери на себя. Да, раньше у меня бы ничего не вышло