На своей улице она заметила вывеску «ПРОДАЕТСЯ» на доме напротив.

– Разве Притчетты продают дом? – поинтересовалась она.

Элизабет взглянула на вывеску, и странное загадочное выражение обозначилось на ее лице.

– Мм… По-моему, они продали его несколько лет назад, и теперь продает его та семья, что купила тогда. Так что… – Не договорив, она свернула на подъездную дорожку к дому Алисы и Ника, поставила машину на ручной тормоз и закончила: – Все, приехали!

Алиса смотрела из окна на свой дом и прижимала руку ко рту. Она широко распахнула дверцу машины и выпрыгнула; под ногами тут же зашуршал белый гравий. Белый гравий!

– Ах! – воскликнула она радостно. – Посмотри только, что мы здесь сделали!

Первый раз они увидели дом хмурым июльским днем.

– Ой… – вырвалось одновременно у обоих, когда они остановились перед ним, но через несколько мгновений, так же одновременно, раздалось «Мм?», означавшее «Может, посмотрим, что внутри?».

Перед ними была двухэтажная развалина в стиле федерации, с проваленной крышей, одеяла вместо штор на окнах, заросшая, неухоженная лужайка. Дом выглядел печально и запущенно, однако, чуть прищурившись, еще можно было разглядеть его былую стать.

На вывеске «Продается» был логотип компании «Потенциал плюс», чтобы каждый сразу понял, в чем тут дело.

– Работы тут хватит, – сказал Ник.

– Более чем, – согласилась Алиса, и они понимающе переглянулись.

Они вышли из машины и, трясясь от холода, стали ждать агента по недвижимости. Дверь дома заскрипела, и согнутая старуха, в мужском джемпере, клетчатой юбке, гольфах и кедах, пошаркала по дорожке к почтовому ящику.

– О боже мой! – почти простонала Алиса.

Они уже достаточно хлебнули, когда прямо при них пара средних лет кинулась в машину и уехала, чтобы только не видеть, как чужие люди расхаживают по дому и отпускают ядовитые замечания насчет цвета ковров. У Алисы закололо в груди, когда она увидела, к каким ухищрениям пришлось прибегнуть хозяевам, пытаясь продать дом: свежие цветы, еще не просохшие после тщательной уборки лавочки на кухне, кофейник и чашки, поставленные на стол в столовой, чтобы придать дому уютный вид. Ник саркастически хмыкал, когда люди зажигали в ванных ароматические свечи, как будто для них это было самое обыкновенное дело, но Алису всегда трогала эта робкая надежда. Ей хотелось сказать: «Пожалуйста, не старайтесь так уж впечатлить меня». И вот теперь новое дело: древняя старуха, из которой, что называется, песок сыпался. Что она делала, поджидая их в этот холодный непогожий день? Неужели, стоя на больных коленях, терла тряпкой полы дома, который они, скорее всего, даже и не купят?

– Здравствуйте! – прокричал Ник.

Алиса, вся сжавшись позади него, только и успела прошептать: «Ш-ш-ш!» Он буквально вытащил ее у себя из-за спины, и так как ей вовсе не хотелось устраивать сеанс борьбы прямо на улице, то не оставалось ничего другого, как вместе с ним пойти навстречу старушке.

– Агент по недвижимости сейчас приедет, мы его ждем, – пояснил Ник.

– У вас назначено на три часа, – сурово ответила старуха.

– Не может быть! – воскликнула Алиса.

В цифре три было что-то знакомое, и потом, они с Ником всегда путали время. «Вы и детей разве что с Божьей помощью заведете», – сказала им однажды мать Ника.

– Извините, пожалуйста, – сказал Ник. – Мы тогда поедем прокатимся. Красиво тут у вас.

– Хотите, заходите хоть сейчас, – произнесла старуха. – Я вам еще и лучше все покажу, чем этот пустомеля. – Не дождавшись ответа, она повернулась и зашаркала обратно к дому.

– Она посадит нас в клетки, откормит, а потом съест, – прошептал Ник на ухо Алисе.

– Сыпь крошки, чтобы потом обратно выйти, – шепнула она в ответ.

Трясясь от неудержимого смеха, они послушно двинулись вслед за хозяйкой.

Наверху лестницы веранду охраняли два величавых льва, вырезанные из песчаника. Казалось, они внимательно наблюдают, как Алиса с Ником подходят к дому.

– Р-р-р! – прошептал Ник, рукой показал открытую пасть, а Алиса снова прошипела свое «ш-ш-ш!».

Внутри дом оказался и лучше, и хуже, чем они ожидали. Их встретили высокие потолки, узорные карнизы, потолочные розетки, необычные мраморные камины. Ник осторожно отогнул носком ботинка изрядно потертый ковер, чтобы показать Алисе половые доски. Но в нос бил запах сырости и запустения, штукатурка отваливалась кусками, ванные комнаты были даже не старые, а откровенно дряхлые, линолеум на кухне не менялся с пятидесятых годов, а плита могла бы занять достойное место в музее.

Старуха усадила их перед небольшим обогревателем, принесла чай, тарелку с печеньем, взмахом руки отказываясь от попыток Алисы помочь. Было прямо больно смотреть, как она двигается. В конце концов она уселась и достала пыльный старый фотоальбом.

– Вот так дом выглядел пятьдесят лет назад.

Снимки все были небольшие, черно-белые, но даже на них было видно, что в те времена дом был горделивым красавцем, а не дряхлым скелетом, каким он представал сейчас.

Старуха указала желтым ногтем на фотографию молодой девушки, которая, раскинув руки, стояла в садике перед домом, и пояснила:

– Это я в тот день, когда мы сюда въехали.

– Какой вы были хорошенькой! – воскликнула Алиса.

– Да, – согласилась старуха. – Но я, конечно, об этом не знала. Вот как вы не знаете, какая вы хорошенькая.

– Нет, не знает, – подтвердил Ник, дожевывая третье печенье, как будто до этого он голодал целый месяц.

– Я должна была бы оставить этот дом своим детям и внукам, – продолжила старуха. – Но дочь моя умерла в тридцать лет, сын со мной давно уже не общается, вот я и выставляю его на продажу. Двести тысяч прошу.

Ник чуть не подавился печеньем. В объявлении о продаже была указана цена в триста тысяч.

– Агент вам скажет, что я хочу гораздо больше, но послушайте меня: я соглашусь и на двести, если вы заплатите. Я знаю, что инвестор может заплатить мне больше: сделает косметический ремонт и продаст дом подороже, но я надеялась, что найдется какая-нибудь молодая пара, отремонтирует его по своему вкусу и заживет счастливо. У нас о жизни в этом доме много хороших воспоминаний. Иногда о них даже не думаешь, а они все равно с тобой.

Слова «хорошие воспоминания» она произнесла не без некоторой брезгливости.

– Он может стать красивым, – продолжила старуха, как будто упрекая. – Он должен стать красивым. Чуть-чуть подновить, лоск навести…

Потом, в машине, они немного посидели, в молчании глядя на дом.

– Чуть-чуть подкрасить, лоск навести… – повторила Алиса.

– Ну да! – рассмеялся Ник. – Несколько бочек краски, пару цистерн лака…