Никогда не забывая о том, что одной из покровительниц Дома была Мария Антуанетта, Houbigant помнил и об антураже: формальные сады, беседки, арки, фонтаны, статуи и – самое важное – перспектива появления поклонников, жаждущих вас обожать. Парфюмерный дом, продвигая аромат, не уставал уверять покупательниц, что Chantilly – это «Увертюра к романтическим отношениям», «Незабываемый аромат, пьянящий словно поцелуй!», «Прекрасный парфюм для прекрасной леди» и «Соблазн для леди». Обратите внимание на то, что слово «леди» употребляется очень часто, рискуя напомнить о флирте карикатурного итальянского официанта: «Красивый леди, почему вы не дать мне клю-ю-ю-чи? Пра-а-шу не дра-а-а-знить».

В 1943 году Шанель поместила объявление в респектабельной британской прессе, включая лондонскую The Times. В черной рамке, словно траурное сообщение, оно начиналось с извинений за то, что «вследствие военной ситуации» Chanel № 5 нет в продаже. Шанель заверила читательниц, что фирма делает все возможное, чтобы передать знаменитые ароматы альтернативным продуктам, таким как губная помада и мыло, и выражала надежду на то, что вскоре, в мирное время, Дом снова сможет поставлять свои парфюмы.

Затем следовало предупреждение: «Любой парфюм, предлагаемый нашим клиенткам как Chanel, – это подделка. Товар произведен Chanel только в том случае, если на флаконе есть наше имя и адрес, как того требуют правила торговли».

Благодаря черному рынку в Великобритании и продаже подделок солдатам за границей, особенно в портах Средиземноморья и Северной Африки, Chanel был самым свежим брендом, который начали эксплуатировать спекулянты и мошенники, пользовавшиеся сбоями в поставке товаров во время войны. На «домашнем» фронте было много сложностей, поэтому с подобными проблемами сталкивались в основном в Европе, где все началось с нарисованных швов на ногах, чтобы создать иллюзию чулок, и закончилось платьями, сшитыми из гардин.

По другую сторону Атлантики ситуация была совершенно иной, во всяком случае, в первые годы войны. Примерно в то время, когда состоялся Мюнхенский сговор (1938) и вероятность вооруженного конфликта становилась все более очевидной, некоторые ловкие клиенты, представлявшие французские дома, заказали «лишние» готовые парфюмы, а также компоненты для их производства. Об этом говорилось в ноябрьском номере журнала Vogue за 1942 год. В форме ответов на вопросы журнал уверял своих читательниц, что даже при прекращении поставок компонентов во время войны, особенно масел розы и жасмина, склады полны, и в любом случае новинки заранее планировались на годы вперед. От читательниц никто не просил «разумно» расходовать парфюм, чтобы напрасно его не тратить. «Обязательно убедитесь в том, что вам понравился тестер парфюма, прежде чем вы купите целый флакон». Обычный совет.

Однако правда была куда интереснее. Косметические удовольствия были настолько важны для состояния духа и, что особенно важно, для министерства финансов США, что Государственный департамент начал переговоры, чтобы обойти блокаду и начать поставлять расходные материалы для духов. К ним относились не только эфирные масла из Грасса, но и ингредиенты из Азии, такие как цитронелла и лемонграсс. По понятным причинам эти попытки провалились, тем более что те поля, на которых выращивали цветы, во время оккупации быстро распахали и сажали на них картофель. В прессе появились и «истории успеха», но они были из области фантастики, как в этой истории из New York Times, в которой рассказывалось о победах торговли парфюмом в годы войны: «Говорят, что в Касабланке есть большие запасы экстракта жасмина, и торговцы на Манхэттене ждут его поставок небольшими партиями окольными путями».

План Б? Если ингредиенты для парфюмов нельзя привезти в Америку, значит, Америке надо придумать, как их выращивать на собственной земле или поблизости, на Гаити или в Доминиканской республике. С большим энтузиазмом магнаты парфюмерной промышленности начали проводить эксперименты. На опытных полях во Флориде принялись выращивать лемонграсс, но для этого пришлось прогнать живших там аллигаторов.

Техас сочли самым лучшим местом для выращивания роз и даже предприняли несколько попыток разведения роз. Но даже если земля оказывалась подходящей, оставалась одна существенная и не внушающая оптимизма проблема: стоимость рабочей силы. Выяснилось, что приходится очень много платить тем, кто собирает тысячи цветов, необходимых для получения абсолюта. Одному богу известно, сколько получали работники во Франции.

Запасы начали таять, поставки косметического спирта сократились наполовину, требовалось подойти к делу иначе. В Америке никогда не было недостатка в жидких парфюмах (концентраты и флаконы меньшего размера продвигали в ущерб одеколону), однако, чтобы снизить давление, бренды начали предлагать альтернативные форматы. Из экономии металлические футляры для губной помады заменили картонными. Один любопытный товар стал переработанным вариантом уже знакомого нам парфюма Shocking. Решая две проблемы сразу – дефицит парфюма и нейлоновых чулок – Скьяпарелли выпустила Shocking Stocking («Шокирующие чулки»), лосьон цвета загара, создававший иллюзию чулок на ногах и с ароматом самого знаменитого парфюмерного бренда, превзойдя похожие средства от Rubinstein и Arden. Люсьен Лелонг перевел некоторые самые знаменитые ароматы Дома, включая парфюм с подходящим названием Tailspin («Неуправляемый штопор»), в смягчающий крем и твердый одеколон, тогда как князь Мачабели предлагал масло для ванны и парфюм для век.

Из возвращенных к жизни форматов преобладал парфюм в виде пудры, от которого дамы сходили с ума в начале двадцатого века. И вот теперь парфюм-пудра вернулся, но на этот раз его требовалось втирать в кожу, словно «заряженный» тальк. Изначально такие парфюмы назывались саше, хотя у них не было ничего общего с теми саше, которыми ароматизировали белье в ящиках комода. Среди таких парфюмов были и Something Blue от Goutielli, предназначенный для невест, и Jardinière Skin Sachet, браслеты-саше от Orloff. Браслет представлял собой цепочку с душистой бомбошкой, но в нее, должно быть, добавили что-то не то, поскольку они на теле высыхали и теряли аромат. Во всяком случае, если верить фирме Priess из Чикаго, конкуренту Orloff, в качестве альтернативы Priess быстро выпустила Dri-Perfume, заявив, что это не саше, а пудра высшего качества с ароматами Creation, Allure и менее чувственного Tip Top.

«Суперконцентрированный, не испаряющийся» Dri-Perfume позиционировали как парфюм будущего, но это будущее продлилось совсем недолго. Спустя несколько месяцев закончилась война, и парфюмы в виде пудры начали исчезать из продажи, потому что ограничения на спирт были сняты. Какая жалость! В наши дни, когда парфюмы на основе спирта становится все труднее отправить по почте или брать с собой в дорогу из-за требований безопасности, ароматы в виде пудры были бы приняты с восторгом.