— Сегодня мы это выясним.

Он направляется к дверям, а я смотрю через его плечо на Демида. Карие глаза Огинского ни на секунду не отпускают меня. С оголенным торсом, весь в моей крови. Мне хочется обнять его, прижаться к нему. Хочется, чтобы он был таким как Исай. Надежным и добрым со мной. Но кроме колкостей глупо от него ждать чего-то еще.

* * *

Исай укладывает меня на заднее сидение. Сжавшись в комочек, пытаюсь держать себя в руках. Гесс резко трогается с места, набирает чей-то номер.

— Давид, я не знаю, как они вышли на нас! Пробей по камерам черный Фольксваген, он был без номеров. Да, жду.

Завершив вызов, бросает телефон на сидение. Остановившись на перекрестке, оборачивается ко мне.

— Ты как?

А у меня перед глазами ужасные события десятиминутной давности. Я снова ощущаю то, как пули летят над головой, как стекла осыпаются на нас с Огинским. Если бы не он, я могла погибнуть. И осознание этого заставляет мое тело дрожать. Слезы текут по щекам, и я не могу остановиться.

— Эй, Лия! — крепкая ладонь Исая сжимает мою. — Не бойся, все позади.

Я киваю, стараясь улыбнуться. Ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.

— Кто это был, Исай? Зачем они в нас стреляли?

Он хмурится. Смотрит в лобовое, продолжая правой рукой сжимать мою ладонь.

— Не важно, кто это был. Главное, что это больше не повторится.

Я хотела бы ему верить. Но произошедшее так напугало меня, что я не могу придти в себя. Снова звонит телефон Исая. Он выпускает мою руку, чтобы принять вызов.

Закрываю глаза, чувствуя невероятную тяжесть в теле. Братья Гесс, кто они на самом деле? Я понимала, что их жизнь связана с крупным бизнесом и криминалом. Но когда я думала о криминале, я представляла себе нечто вроде махинаций и взяток высшим должностям, а также подпольные бои и тотализатор. Но уж точно я не думала о перестрелках и убийствах, в стиле девяностых.

Почему то именно сейчас я подумала о маме, Мире и о Марке. Как хорошо мне было еще несколько недель назад. Когда из всех забот были лишь проблемы с учебой и предстоящими экзаменами. Все, происходящее в клубе, и рядом с Гессами слишком страшно и опасно.

Снова перед глазами всплыла сцена, когда Демид бросился на меня, буквально закрыв собой от пуль. Я помню его взволнованный взгляд, когда он осматривал мою рану. Ему не плевать на меня, и я теперь это знаю. Так почему же в один миг он снова превратился в закрытого и грубого парня?

Машина останавливается, но я продолжаю лежать с закрытыми глазами. Открывается задняя дверца, и по телу скользит прохладный ветерок с улицы.

— Лия, — Исай берет меня на руки и куда-то несет. Я чувствую себя такой уставшей и изможденной, что просто утыкаюсь носом ему в грудь и позволяю себе довериться мужчине.

— Амир, быстро, на второй этаж в мою комнату! Элис, принеси чистые полотенца!

Я слышу чьи-то голоса и быстрые шаги. Вокруг нас происходит возня. Но я так и не открываю глаз. Прихожу в себя только, когда Исай опускает меня на мягкую и прохладную поверхность кровати.

— Ай, — вздрагиваю от боли. Он отходит на шаг.

— Потерпи, сейчас будет лучше...

Осматриваюсь по сторонам, понимая, что мы в чьей-то спальне. Кровать, плазма, картины на стенах. Дверь комнаты открывается и в помещение входит Амир. В его руках черная спортивная сумка. Вслед за ним появляется невысокая девушка. У нее длинные белокурые волосы, а глаза незнакомки такого же небесно голубого цвета, как у Исая и Амира.

— У нее порез глубокий, нужно проверить на наличие стекла, — Исай обращается к брату, хватаясь за подол моей футболки.

Я останавливаю его, не давая снять одежду.

— Прости, но...

Он хмурится, понимая, о чем я пытаюсь сказать.

— Повернись ко мне. Тебя никто не увидит, — приблизившись вплотную, он закрывает меня собой. Тогда я позволяю Гессу снять с себя футболку. Исай продолжает стоять, крепко обняв меня. Так, что даже сам не видит моей груди.

Амир тянется к повязке, которую сделал Демид.

— Лия, я буду крайне осторожен. Может быть больно, но ты постарайся потерпеть, — мужчина заглядывает в мои глаза, и это успокаивает.

Дождавшись моего кивка, Амир тянется пальцами к завязке и осторожно распутывает узел. Мне холодно, и когда обрывок ткани падает на пол, я вижу, что он весь в крови. Меня начинает тошнить.

— Посмотри на меня, — Исай приседает передо мной на колени, берет мое лицо в ладони. — Ничего страшного нет. Не переживай. Амир лучший врач нашей семьи. Однажды ему пришлось вытаскивать из меня около семи пуль, и зашивать раны. Посмотри на меня, я жив и бодр. А у тебя просто царапина...

Я хватаюсь за его огромные плечи, я хочу верить ему. Впитываю в себя его спокойствие и уверенность. Он как такой огромный и... теплый, рядом с Исаем ничего не страшно.

— У тебя есть аллергия на какие-то лекарства? – спрашивает Амир.

А я пытаюсь вспомнить, было ли такое?

— Вроде бы нет.

— Хорошо, — кивает, набирая в шприц жидкость из ампулы. В ответ на мой удивленный взгляд, поясняет.

— Обезболивающее.

Вздрагиваю, когда спины касается что-то холодное. Он делает укол.

— Потерпи. Еще нужно вытащить несколько осколков, — тихий голос Амира звучит за спиной.

Он тянется к ране пинцетом, а я дергаюсь от боли. Тогда Исай прижимает меня к себе, так, что я ни на сантиметр не могу сдвинуться.

— Давай, будь сильной, крылышко. Это всего лишь заноза. У тебя ведь в детстве были занозы?

От боли меня бросает в пот. Я вцепляюсь в его плечи мертвой хваткой. Кажется, пальцы сломаю, если еще хоть на толику наберусь сил. А он глаз с меня не сводит, а на губах улыбка, словно не чувствует ничего.

— Были, — выдыхаю, когда Амир, наконец-то, отстраняется.

Слышу, как со звоном падает в чашку один из осколков.

— Мне папа всегда покупал мороженое, шоколадное. Чтобы я не плакала...

Исай смеется. Убирает влажные пряди с моего лица.

— С меня огромная упаковка шоколадного мороженого, — проводит пальцем по моим щекам, стирая дорожки слез.

— Лия, — окликает меня Амир.

Я перевожу на него