– Не смотри на лес слишком долго, принц, – проревел Волк, когда нечто зашевелилось в кустах неподалеку. – Прямой зрительный контакт привлечет к тебе внимание местных жителей. А они не из приятных, уж поверь мне.

– То есть они страшнее тебя, – пошутил Пак, и Волк наградил его жуткой улыбкой во все зубы.

– Я порождение человеческих страхов и предрассудков, – грозно прорычал Волк, не скрывая своей гордости. – Их рассказы и легенды придают мне сил. А здешние создания плод людских кошмаров – истинный, неосознанный крик ужаса. Они выползают из реки и сбегают в лес, а тот, в свою очередь, сплетается и деформируется, создавая плодотворную почву для самых пугающих страхов смертных. Если жаждешь с ними повстречаться – милости прошу, привлекай их взгляды. Но только не лишись рассудка, когда наконец кого-то из них увидишь.

Пак хмыкнул.

– Умоляю тебя. С кем ты, по-твоему, говоришь? Я причина некоторых человеческих кошмаров. И всякое повидал, Волчара. Меня уже ничто не сможет перепугать, что бы там… А-а-а!

Пак упал навзничь, практически сделав сальто. Грималкин зашипел и испарился, а я достал меч. На берегу реки стояло огромное обескровленное существо с взлохмаченными волосами. Оно двумя руками с длиннющими пальцами держало удочку и пялилось на нас в упор.

Я уставился на него. Это был фейри, наверняка фейри, но я ничего подобного в своей жизни не видел. У него отсутствовало тело, на его месте располагалась колоссальная лукообразная голова, покрытая белоснежными космами, свисавшими до самых колен. Нет, не колен… до колена! У великана была одна широкая нога, заканчивавшаяся гигантской утолщенной ступней, увенчанной грязными желтыми ногтями, которые вонзались в землю, как исполинские когти. Две длинных руки росли оттуда, где обычно находились уши, а пара огромных несимметричных глаз следила за нами отрешенно, но с любопытством.

Напрягшись, я приготовился атаковать на случай, если великан решится напасть. Обрубив его единственную ногу, уложить этого гиганта на землю не составит особого труда. Но существо просто сонно на нас поглядело, затем отвернулось к реке, где леска его удочки погружалась в воду.

Волк быстро задышал, одарив Пака ухмылкой. Плутишка же поднялся на ноги и начал яростно отряхивать штаны от грязи. Ариэлла подошла ко мне, позабыв о своей апатии, и мы вместе стали изучать создание, продолжавшее ловить рыбу, как будто ничего и не произошло.

– Что это? – прошептала она, стискивая мою руку. – Никогда не видела таких существ. Это какой-то человеческий кошмар?

– Это не кошмар, – отозвался Волк, усевшийся поодаль и наблюдавший за нами. – Это фейри, такой же как вы, но у него нет имени. По крайней мере, того, которое кто-то бы помнил.

– Не думал, что они все еще существуют, – удивился Грималкин, возникший на коряге у берега реки с распушенным хвостом, увеличившимся вдвое. Он уставился на неведомого великана и хмыкнул. – Возможно, он последний в своем роде.

– Под угрозой вымирания или нет, оно может нам помочь, – заявил Пак, подкрадываясь к древообразной ноге гиганта. – Эй, коренастик! Да, ты! – закричал он, и массивная голова повернулась к нему, существо обратило на него свое внимание. – Ты меня понимаешь?

Волк уставился на Пака с изумлением, а Ариэлла прижалась ко мне теснее. Я почувствовал, как она своими нежными пальцами стискивает мою руку, и обыденно потянулся к рукояти меча.

– Я не буду отскребать тебя от его ступни, Плут, – предупредил я.

– Растроган твоей заботой, принц, – съязвил Пак, отступая на несколько шагов, чтобы, задрав голову, посмотреть великану в глаза. – Привет! – поздоровался он и приветливо помахал. – Мы не хотели мешать, но ты не мог бы ответить на несколько вопросов? – Великан продолжал пялиться, и Пак пару раз моргнул. – А-а, качни головой раз, если ответишь, и два – если нет.

Фейри зашевелился, и я напрягся, готовый броситься в бой, если он задумает раздавить Пака, как надоедливого таракана. Но великан всего лишь вытащил леску из реки и повернулся к Паку лицом.

– Чего… ты… хочешь? – выдавил он очень медленно, словно вспоминал, как говорить. Пак вскинул брови.

– О, ух ты, ты все-таки можешь говорить. Прекрасно. – Он одарил меня самодовольной усмешкой, а я смерил его суровым взглядом. – Мы тут хотим понять, – продолжал Плут, вкладывая в свою улыбку все очарование, – далеко ли идти до Края Мира? Просто любопытно. Понимаешь? Ты вроде местный и живешь тут давненько, так? Что скажешь?

– Я… не помню, – ответил великан, нахмурившись, будто сама мысль о чем-то подобном причинила ему боль. – Простите. Я не помню.

– Ты не вытянешь из него ничего полезного, Плутишка, – прорычал Волк, поднимаясь на лапы. – Он даже не помнит, почему здесь очутился.

– Я… кое-что искал, – мечтательно произнес гигант, и взгляд его огромных глаз стал стеклянным. – В… реке. Кажется. Я забыл, что это было, но… вспомню, когда увижу.

– О-ох. – Пак как будто разочаровался, но всего на мгновение. – Ладно, а что насчет лодки? – не сдавался он и не терял надежды. – Если ты здесь давно, значит, должен был раз или два видеть лодку, сплавлявшуюся по реке.

Волк покачал головой и развернулся, чтобы прогуляться вдоль берега, очевидно, пресытившийся беседой. Но великан нахмурился, его огромные коричневые брови сошлись на переносице, и он задумчиво кивнул.

– Лодка. Да… Лодку помню. Всегда плывет в одном направлении. – Он длинным белоснежным пальцем указал в сторону – куда мы до этого и двигались. – Вон туда. Она делает одну остановку, всего одну, у причала на краю реки.

– Где? – Я резко поднял голову.

Великан нахмурился еще сильнее.

– В городе? У поселения? Кажется, я помню… дома. Таких же… как я. Много тумана… – Он сомкнул веки и пожал плечами, что выглядело довольно странно, ведь у него не было плеч. – Не помню.

Моргнув в последний раз, он отвернулся, словно забыв о нас, и никак не реагировал на бесконечные тычки Пака.

– Знаешь что-нибудь об этом городе? – спросил я у Грималкина, когда мы побрели дальше вдоль берега реки. Впереди, вдали от нас, остановился Волк и уставился на нас с раздражением. Я бы задал этот вопрос ему, но создавалось впечатление, будто он готов разгрызть кому-нибудь голову.

– Я знаю только легенды, принц. – Грималкин семенил рядом, избегая луж и брезгливо передвигаясь по грязи. – Сам я никогда не был в этом так называемом городе, но существуют истории о месте в Густолесье, куда все фейри приходят умирать.

– В каком смысле? – уставился я на кота.

– У него много названий, – вздохнул Грималкин, – и одно из них – Фаэд. И не надо говорить мне, что ты о таком не слышал. Я и так об этом осведомлен. Это логово для тех, о ком больше никто не помнит. Нам придают сил истории, вера и воображение, и их нехватка нас медленно убивает, даже тех, кто обитает в Небыли, до тех пор, пока от нас не останется ничего. Наш новый знакомый великан, например. Он один из них, Забытых, существующий лишь благодаря толике оставшейся о нем памяти. Это вопрос времени, когда его не станет окончательно.