Поднимаемся по скрипучим ступенькам. На крыльце встречает старичок, невысокий, худой, прилично одетый, по сравнению с деревенскими. Дресс код прослеживается: рубашка, жилетка.

— Варлам! — восклицает барон. — Встречай хозяйку!

Дворецкий, не иначе. Улыбнулся доброй беззубой улыбкой, поклонился, дверь отворил. Прохожу вовнутрь первая. Свечки горят на настенных подсвечниках, люстра тоже со свечками, но не горит ничего, воск десятым слоем высох в процессе стекания с декоративных форм. Красиво, но старовато, ветхо все.

Впереди лестница на второй этаж. Холл относительно просторный. Пахнет стариной и воском. А еще веет институтской библиотекой. Делаю первые неуверенные шаги. Пол скрипит под ковриком. Пылью пахнуло, не буди лихо, называется. Не тревожь дыханием слои пыли.

Лорд следом, подталкивает за попу. Хочу возмутиться, но впечатления перебарывают все. Как никак дом из другого мира, устои, быт тут свой. Люди живут, как могут. Древность некая воочию.

— Маргарита! Готовь стол и опочивальню! — кричит.

— Да какую тебе опочивальню, старый! — отзывается через стенку старческий голос.

— Женился!

За стенкой что-то упало и разбилось. А я взбодрилась.

— У меня обет! Пост! — возмущаюсь. — Брачная ночь откладывается! Все после Семистрелья. Барон, вы меня поняли?

Поворачиваюсь к старику. Глазки у него горят, хищно так.

— Месячные у меня, — выдаю. — Красные дни календаря, менструация. После города, мооожет быть возляжем. Понятно?

Кивает, а вид ошалелый, глаза бешеные. Обниматься лезет. Отпихиваю. Сбоку дворецкий пытается проскочить в другую комнату, перетекая вдоль стенки. Хватаю его за руку.

— Варлам, мне бы комнату отдельную, — говорю жалобно. — Чтоб закрывалась на замок, засов или ключ. Если нет такого, чтобы шкаф был двигающийся.

— Так покойной баронессы комнаты, — пожимает плечами дворецкий. — Все ваши теперь.

Меня передернуло. Я тут не намерена надолго оставаться!

Барон за руку хватает и на второй этаж тянет. Иду и думаю, не дамся, полезет, прибью. Вроде утихомирился, пыл свой унял. Пол на втором этаже не внушает никакого доверия, ощущаю, как половицы прогибаются и что-то Маргарите на голову сыплется. Ругается тихонька бабушка.

Коридор, по бокам двери. Барон с подсвечником в руках, путь освещает. Впереди комната. Дверь двойная. Отворяет со скрипом.

— Твоя комната, баронесса, прошу, — говорит мягко. Но я-то знаю, какая у него внутренняя борьба сейчас идет.

Прохожу в комнату. Большая. Сразу в глаза бросается кровать двуспальная с балдахином из тюли. Из окон вечерний свет озаряет трельяж с зеркалом из сказки «Спящая красавица», только большим. Стол со стульями гармонируют с общей атмосферой древнего времени. Оценила, мебель-то коллекционная, резьба по красному дереву как минимум. Шкаф стоит убийственный величины слева от двери. Сдвину? Нет. Завалю, как раз двери вовнутрь открываются. Противопожарная безопасность тут не соблюдена. И хорошо.

На полу ковер. Стоило наступить, сразу пылью запахло. На мебели тоже слои поблескивают.

— Маргарита приберет, — говорит виновато. — Не готовились мы к новой хозяйке. Комната жены покойной, теперь твоя и все имущество ее, платья, украшения — все — все не тронутое здесь. Владей, сердце мое, душа моя…

Полез обниматься.

— Ужин! — кричит снизу спасительное.

Проскакиваю мимо его лап и мчусь на первый этаж. Как бы не провалиться Маргарите на голову по дороге. Скрипит все так непривычно звонко.

Обеденный зал занимает половину всей площади первого этажа. Стол длинный, от того количество еды выглядит скудновато. Огурчики, помидорчики, картошечка, зелень и похлебка в большом закопченном котелке на железной подставке. Сервировка стола тоже не на высоте. Ложки и посуда из потемневшего серебра. О ножах и вилках вообще молчу.

Да… Барон бедноват, какие там кареты золотые, платья бальные и драгоценности.

Маргарита, как и дворецкий старенькая. Но с задорной улыбкой. Живчик, судя по всему когда-то была любовницей этого барона. Меня обхаживает с особой тщательностью.

— Хозяйка, тебе и ванну приготовила. Девки воды нанесли. Печку растопили. Скоро и вода поспеет.

— Зачем?!

— Дочь, ну дни же эти, как же без воды — то?

Сглотнула. Все ведь подмечает бабулька.

Поужинали. Лорд старый не отходит, до ванной комнаты довел. А там уже пары водные витают, печка углями тлеет. Камин самый настоящий! Посреди комнаты бочка стоит широкая, железом обитая. Пытались видимо, ванну изобразить. Уже и белье сложено на табуретку, и полотенца. Благовонья в баночках, все вперемешку пахнет отвратно.

Деда выпроводила. Лицо морщинистое пришлось ладонью выпихивать. В замке дверном ключ. Ну слава Богу! Закрылась, к ванной подошла. Водица хороша. Скинула тунику грязную и туда без промедления. Тело постепенно погружается, вызывая неистовое удовольствие.

Как я давно не мылась!

Высота бочки небольшая, до табуретки дотянуться можно, не вставая. А там как раз кусок мыла, с сильным запахом дегтя. Мочалка через бортик перекинута. Из чего сделана, я не поняла. Но ворс жесткий, а кожа моя нежная и распаренная стала. Начала мылься усиленного. Под тремя свечами особо и не разберешь, но вода значительно потемнела.

Все — таки надраила спину, не щадясь. Волосы помыла, выбрав флакончик по запаху. Видимо, от прежней жены осталось сие чудо. Закончив с помывкой, потонула в блаженстве. Лежу в воде мыльной и засыпаю… Ни о чем думать не хочу. Будто страшный сон в омуте белом растворяется.

Очнулась, от прикосновений. Коленка почувствовала присутствие! Открываю глаза, и не верю в происходящее: дедуля, муж мой, в ванной сидит, напротив меня!

Вскочить хочу. Да голая! Прикрываюсь как могу. Сжалась, сон как рукой сняло.

— Русалка моя, ты прекрасна, — хрипит старый извращенец и тянется ко мне. — Жена моя, душа моя, не откажи старому рыцарю, ты все для меня, жизнь, мечта, грезы мои, позволь быть с тобой, любовь моя, радость, свет…

Отбрыкиваюсь. Визжу хрипло. Кричать хочется, да горло мое бедное не готово к такой усиленной работе. Страх липкий в живот проникает и тысячами игл ерзает там. Я ж беззащитная! Уязвимая! Никогда еще такого не было, чтоб вот так. Мерзость какая.

Барон снова лезет, еще толкаю. Прямо пяткой в грудь угодила. И тут смотрю, он тонуть начинает. Глаза закрыл, руки уже не тянутся. Ко дну идет.

В груди холодеет. Забыла про честь свою девичью. К старику подаюсь, подхватываю. А он вообще не реагирует. Дряхлое обмякшее тело. Пульс щупаю. Сердце мое проваливается в черную бездонную яму. Мертв… Убила деда.

Отшатнулась в ужасе. Из ванны выскочила, как ошпаренная.

Что делать?! Надеваю свою же тунику. Ничего от них не нужно. Барона их прикончила, а теперь бежать надо! Пока не повесили! Мамочки, ну я и встряла!