– Да каким там безумным поступкам? – Скотт удивленно посмотрел на нее.

– Сказать тебе, что я сделала? То же самое, что делал мой отец при острой нехватке денег. Заложила дом и все полученные деньги вложила в семейный бизнес Элстромов. И скажи мне теперь, кто в этом виноват!

Скотт несколько минут потрясенно молчал, уставившись на нее. Потом ему наконец удалось связать воедино все события.

– Так это была ты! Ты купила акции Трэвиса!

Он никак не мог поверить в происходящее. Слишком уж все это немыслимо. Но Тони улыбалась ему с таким гордым видом, что сомнений не оставалось.

– Ты заложила дом ради меня? С ума сойти! Никто никогда не делал мне таких щедрых подарков! Я даже не знаю, как мне тебя благодарить. Ведь ты купила не просто акции, ты купила…

– Твою свободу, – закончила за него Тони. – Я хотела избавить тебя от этой конкуренции. Не надо больше обращать внимания на Трэвиса. Делай, что хочешь, Скотт. Будь самим собой. Хочешь – отдай все акции Фрейе или вообще продай кому-нибудь и отправляйся путешествовать. Хочешь – объезди весь мир, ведь это намного лучше, чем сидеть склонившись над старыми справочниками. Теперь ты свободен, Скотт.

– Не могу поверить, ты сделала это ради меня.

Признаться, Тони немного боялась того, как этот независимый человек отреагирует на ее поступок. Теперь же, отбросив все страхи, она с гордостью смотрела ему в глаза.

– Ты знаешь, почему я это сделала. Я люблю тебя, Скотт Элстром, а любая женщина готова на все ради человека, которого она… – Тони погладила его по щеке. В глазах блестели слезы. – Я не могу забыть о том, что ты сказал. Это огромный риск. Я рискую моей жизнью, но и твоей тоже рискую. – Она вздохнула. Должно быть, он сейчас слышал громкий стук ее сердца. – Я не знаю, что будет с нами дальше, но абсолютно уверена, что всегда буду любить тебя, Скотт, где бы ты ни был. И если ты однажды решишь уйти – уходи, я не стану тебя задерживать. Просто делай все, что хочешь сам. Но я хочу быть с тобой. Любить тебя. Ждать тебя. Ты позволишь мне это?

Скотт молчал, неотрывно глядя на девушку. Тони нервно кусала губу и ждала. Вдруг все это окажется ошибкой и весь мир для нее разлетится прахом?

– Но ты же знаешь, я буду уезжать надолго. Может быть, на полгода, – сказал он наконец с тяжелым вздохом. Его голос был низким и ласковым.

– Может быть, и дольше. Но, значит, так суждено. Я полюбила не какого-нибудь менеджера, я полюбила тебя. Значит, должна полюбить и все твои недостатки. Принять тебя таким, какой ты есть. Именно так мы сможем быть вместе, а я хочу только этого. Я люблю тебя, Скотт, и для моей любви не важно, где ты, на Аляске или в Гималаях.

Скотт долго смотрел на нее, стараясь сохранить в памяти каждую черту любимого лица, и вздернутый нос, и огромные карие глаза, и выбившиеся пряди растрепанных волос, туго стянутых резинкой.

– Ты любишь меня и можешь вот так легко отпустить на все четыре стороны?

Она кивнула.

– Ведь это и есть любовь, так мне кажется. И пусть мое сердце станет твоим компасом на пути домой. Ты найдешь меня без карты. Пока есть люди, которым нужен портрет, я буду в Лондоне. И буду ждать тебя.

– Так странно. Хотя, возможно, я не привык быть любимым. И как ты сама прекрасно понимаешь, после предательства Алексы мне было нелегко снова поверить в любовь. Но так и есть. Я тоже люблю тебя. И не хочу, чтобы ты меня ждала.

Сердце Тони замерло где-то в горле. Она хотела что-то сказать, но Скотт закрыл ей рот рукой.

– Я не такой отважный, как ты. Я рискнул впустить любовь в свое сердце только сегодня утром, когда увидел портрет. Но зато сразу понял, что не смогу ни на секунду оставить женщину, которую так люблю. – Улыбаясь, он гладил ее щеки, по которым струились слезы. – Я люблю тебя слишком сильно, чтобы жить в разлуке с тобой. Ты нужна мне, Тони, нужна как воздух. Как ты отреагируешь, узнав, что я получил работу в Лондоне?

– Что-что? – Тони от удивления широко распахнула глаза.

– Фрейя созвала режиссеров со всего мира для съемок документального фильма. Твоя идея сработала, Тони. И превзошла все ожидания. Здание уже забронировано на весь этот год и большую часть следующего. Так что я вполне могу стать достопримечательностью этого места. Рассказывать о прошлом, ну и все такое прочее.

Скотт взял ее за руку. Его глаза горели энтузиазмом.

– Но все-таки один контракт с Аляской я подписал. Правда, на особых условиях. В нем прописано разрешение взять с собой мою девушку. Представляешь, она ни разу в жизни не видела северного сияния! По-моему, это просто ужасно. Мои работодатели тоже так решили. А когда я рассказал им, что эта девушка гениальная художница из рода Балдони, они сами оплатили ей полет первым классом.

– Твоя девушка… это… я? – Тони закрыла глаза, все еще не веря тому, что случилось.

– Конечно, ты! Кто же еще? Ведь это ты подарила мне счастье, на которое я и рассчитывать не смел. Ты любишь меня и ради меня готова пожертвовать всем. Ни одна любящая душа не может рассчитывать на большее. Я уже и не надеялся, что меня полюбят так же сильно, как люблю я. Но реальность порой превосходит даже самую светлую мечту. Моя сокровенная мечта сбылась, и в этом только твоя заслуга, Тони. Я объездил весь мир, хотел с головой уйти в работу, но мечтал только об одном – стать кому-то нужным. И чтобы в меня верили. Я чувствовал себя никчемным неудачником, но появилась ты и изменила все.

– Милый Скотт! Какой же ты неудачник? Ты во многом лучше меня. Готов на все ради семьи, а я совершила ужасную ошибку, поставив собственные интересы выше родительских. Теперь же, когда их уже не вернуть, мечтаю только об одном – жить для кого-то. И лучше всего, если для тебя.

Он смотрел в темные глубины ее глаз и нежно гладил растрепавшиеся волосы.

– Я никогда не был так счастлив, Тони. Никогда не чувствовал, что я дома. Где бы я ни был, мое сердце будет только рядом с тобой. Мой дом там, где ты, Тони. Мой дом там, где ты.

Его голос был сейчас хриплым и приглушенным, как в самых сокровенных мечтах Тони.

– Хочу, чтобы ты вошла в мою жизнь, Тони. Я могу надеяться?

Его взгляд был полон любовью, она едва не расплакалась снова, заглянув в них.

– О чем ты говоришь, сокровище мое? Я люблю тебя и буду любить всю жизнь, что бы ни случилось. Центр моей вселенной – это ты, и тебе придется к этому привыкнуть.

Скотт поднялся, притянул к себе Тони и закружился с ней по комнате, вне себя от счастья, потом закинул ее себе на плечи так легко, будто она совсем ничего не весила.

Они даже не заметили, как, покинув дом, выбежали на оживленную лондонскую улицу, по-прежнему кружась, взявшись за руки. Они хохотали и визжали, как дети, а снег валил с неба густыми хлопьями. Между тем они ни на минуту не сомневались: пришла весна, которой суждено было стать весной их любви. И они ловили языками последние снежинки, пока наконец не приникли друг к другу в счастливом поцелуе.