– Черт, – выругался Олег. – Бойлер пустой. Нужно сваливать, а то превратимся в охлажденное мясо.

Я смеялась, пока он выключал воду и помогал мне выбираться из душа. Он вытер меня и стал подталкивать к выходу.

– Что? Я смешон? – искренне поинтересовался Олег, видя, что я не могу перестать хихикать.

– Ты забавный. В хорошем смысле, – ответила я.

Олег облегченно выдохнул.

– И на том спасибо.

Он сгреб меня в охапку и бросил на кровать, заставляя хохотать еще сильнее. Олег оказался рядом, накрыл меня своим телом и расцеловал мои щеки, лоб, куснул за нос, пока я смеялась.

Он приподнялся на локтях и рассматривал мое лицо, улыбаясь и щурясь. Я обвила руками его шею и призналась:

– Я не чувствую, что ты старше, если честно. Ты разговариваешь совсем не как моя мама, например.

Олег перевернулся на спину, увлекая меня за собой. Я теперь оказалась сверху.

– Я работаю с пацанами, Маш. Некоторым нет и восемнадцати. Опыляюсь, наверно. Аленка все время жалуется, что я выгляжу глупо, пытаясь быть молодым.

Я пренебрежительно фыркнула.

Олег выглядел как угодно (горячо, сексуально, круто), но точно не глупо.

– Нет, ты не выглядишь глупо, – поспешила я уверить его. – Правда, я пристрастна.

– Мне нравится, что ты пристрастна.

Он убрал у меня с лица мокрую прядь волос. Олег смотрел слишком ласково и горячо. Мне стало не по себе от излишне сильной реакции на простой взгляд и жест. Я отвела глаза и сползла с него, устроившись рядом. Олег повернулся на бок. Его взгляд продолжал гулять по мне. К нему добавились руки, которые стали гладить.

– Останешься на ночь? – спросил Олег.

Я глянула в окно, где давно было темно. Понятия не имела, сколько времени, но ехать в общагу мне сегодня точно не хотелось. Стеснять Олега тоже, но его вопрос намекал, что я ни капли не злоупотребляю гостеприимством. Наоборот. Он хотел, чтобы я осталась. Прикусив губу, я скромно и очень тихо проговорила:

– Останусь, если позволишь.

– Я буду настаивать, – проговорил он, нажима пальцем на губу, которую я кусала.

Я поцеловала его ладонь.

– Спасибо.

Олег продолжал рассматривать меня и гладить. Я потихоньку привыкала к его глазам, улыбке, близости. Румянец отступил. На смену смущению пришло приятное удовлетворение. Я начинала верить, что он смотрит не на мои уродливые шрамы, а на мое тело, которое ему нравится. Между нами было уютное молчание и поцелуи.

Олег так и лежал на боку, подперев голову рукой, водил пальцем по рунам у меня на груди.

Я ненавидела, когда кто-то мог видеть мои шрамы. Но сейчас он касался их, и это было нестрашно, непротивно. Скорее, снова возбуждающе, потому что моя тату была связана со шрамами, а Олег был связан с тату и тем, что случилось потом на кушетке. Кажется, я приобрела новые эмоциональные аналогии, ментальные связи. Они мне нравились намного больше, чем воспоминания об отце и трагедии в детстве.

– Алёнка что-то выкинула, да? – спросил Олег после долгого молчания.

Я поморщилась. Говорить о его дочери – на самая приятная тема и совсем неоднозначная. Я бы стала жаловаться, даже докладывать, наверно. Лучше молчать. Но одновременно хотелось поделиться с Олегом, чтобы облегчить душу.

– Я знаю, что она может довести до нервного тика. Можешь пожаловаться. Поверь, я тебя пойму, как никто, – продолжил Олег поощрять мою исповедь.

– Поверь, ты не поймешь. И ты точно не хочешь знать такие подробности о своей дочери.

Я мысленно обругала себя. Даже таких размытых фраз слишком много. Вряд ли получится съехать с темы. Олег не позволит, насколько я его знаю. Он упрямый.

Я бы точно давила на его месте.

Олег нахмурился. Я разгладила морщинку между его бровей.

– Наркотики? – предположил он. – Она куда-то вляпалась?

– Нет-нет, ничего незаконного. Я бы сразу настучала в таком случае.

Я глупо хихикнула, снова отвешивая себе мысленно оплеух. Очнись уже, Машка. Что за нелепые шуточки? Но я в общем и не шутила.

Олег хмыкнул и чуть кивнул, поощряя мои принципы, и тут же сделал вывод.

– Если Аленка не занимается самоуничтожением, значит, она уничтожает все вокруг. Обидела тебя, да?

Я зажмурилась.

– Ты точно татуировщик, а не следователь? – уточнила я, уходя от его слишком метких умозаключений.

– Я просто знаю свою дочь, Маш. Она избалована и имеет весьма гибкие моральные принципы. Правда, чаще всего портит жизнь исключительно близким людям. Так что, поздравляю. Если Алена тебя задела, значит ты ей дорога.

– Офигенная закономерность. Что за дичь? – воскликнула я, даже привставая от возмущения.

– Согласен. Полная дичь. Но вот так.

Олег добился своего. Я больше не могла молчать. Пусть Алена мне сто раз подруга, но то, что она сделала, мне скрывать больше не хотелось. Я злилась и не могла снова держать все в себе.

– Антон. Это из-за него, – выпалила я.

– Тот блондин? Твой бывший с вечеринки?

– Именно. Теперь он ее парень. Я просила не устраивать из комнаты бордель, но Алена настоятельно посоветовала мне сегодня не возвращаться домой до ночи. А когда я вернулась, комната была закрыта изнутри. Понимаешь? А на улице дождь.

Я сжала губы. Наболтала много лишнего. Мне полегчало, но одновременно стало еще хуже. Зачем я все вывалила Олегу? Он точно не хотел знать столько подробностей о личной жизни Алены. Теперь точно будут последствия.

Замерев, я ждала, что он вскипит и помчится вытаскивать Антоху из постели Алены. Но Олег ничем не выказал гнева. Лишь крылья носа дёрнулись. Он провел рукой по лицу, словно пытался избавиться от негативных эмоций, которые так и рвались наружу.

– Мне очень жаль, Маш, – проговорил он очень спокойно наконец. – Паршивая история.

Я с трудом верила в его реакцию. Даже спросила:

– Ты точно отец Алены?

Олег засмеялся немного печально.

– Да, у меня документы есть. Показать?

Я качнула головой, давая понять, что это была шутка.