– Сейчас?

Его лоб напрягается, но он кивает.

– Звони, Кэп.

* * *

Я не спала, но, когда солнце уже нельзя игнорировать, я открываю глаза и встречаю сонные глаза Кэптена напротив.

Он слегка улыбается, лоб напряжен.

– Прекрати, – шепчу я, протягивая руку, чтобы стереть это выражение.

Он берет мою руку, сжимает ее, беспокойство с каждой секундой растет в его глазах.

– Ты в порядке?

Я киваю, прижимая свою руку к его груди.

С тяжелым вздохом он соскальзывает с кровати и тихо исчезает в ванной.

И падает первая слеза, за ней другая, и не успеваю я опомниться, как закрываю лицо подушкой, чтобы заглушить собственные рыдания.

Я жалкая.

Мои слезы бессмысленны, и если бы я не слышала себя, и если бы тепло от каждой упавшей слезинки не согревало мои щеки, я бы даже не поняла, что плачу. Я ничего не чувствую, ничего не чувствовала прошлой ночью. Даже не сожалею, что, может быть, хуже всего.

Тяжесть наваливается мне на грудь, я задыхаюсь, ища воздух, который не могу найти.

Я бросаюсь к маленькой раковине, быстро плещу водой на лицо и растираю ей шею.

Я завязываю волосы сзади и смотрю на себя.

Кэптен выходит из ванной и мрачнеет при взгляде на меня.

Через мгновение он подходит к кровати, хватает мои пижамные шорты с пола, приносит их мне.

Я надеваю их и позволяю ему взять меня за руку. Он ведет меня к балкону, но мы не выходим. Он открывает двери, мы садимся на краешек одного стула.

– Рэйвен.

– Не надо, Кэп. Я в порядке, правда. – Я поднимаюсь на ноги, поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.

Он смотрит на меня минуту, а потом опускает взгляд на ковер под ногами.

С тяжелым выдохом я тяну его за руку, чтобы он встал, и ступаю ближе к солнечному свету. Я подхожу к нему, и он сжимает меня в объятиях.

– Нам нужно одеться, чтобы не опоздать. – Кэп отстраняется, приподнимая мой подбородок, чтобы посмотреть мне в лицо. – Или мы забьем?

Глубоко вздохнув, я качаю головой:

– В этом нет смысла. У нас осталось всего несколько месяцев. Финиш будет победным, верно?

Он издает легкий смешок, но вдруг затихает.

– Хорошо, давай.

Мы одеваемся и выходим за дверь в течение двадцати минут, а еще через десять въезжаем на парковку Брейшо Хай.

Рэйвен

– Это лимузин твоего отца?

Кэп наклоняется, чтобы посмотреть.

– Да.

– Он сказал тебе, что будет здесь сегодня? – Я хмурюсь.

– Нет. – Выражение лица Кэпа становится как у меня.

Я собираюсь спросить, что, по его мнению, это значит, когда замечаю Хлою, болтающую с несколькими друзьями у ее машины, поэтому велю Кэпу остановиться.

– Когда я только приехала сюда, Хлоя сказала, что может заставить меня убраться одним телефонным звонком. Что она имела в виду под этим? – Я поворачиваюсь к нему.

Его глаза сужаются.

– Ее отец – наш начальник службы безопасности еще со времен, когда мы были детьми. Она думала, что сможет заставить его отправить тебя собирать вещи за ссору с ней. Она ошибалась. Он не сказал ей сразу, кто ты такая, вот почему она себя так вела. Она никогда бы не осмелилась, если бы знала заранее.

– Ты доверяешь этому человеку, ее отцу?

– Мы доверяем. Он проверяет Зоуи каждый день, звонит мне каждый вечер. Мы ежедневно получаем отчеты обо всем, что происходит в городе. Он хороший человек, сильный и надежный.

– И все же его дочь – задиристая сука, она так обращается с людьми, которые слабее ее. – Я качаю головой. – Она должна быть противоположностью тому, что она есть. Она должна заступаться за тихих девочек, которыми помыкают, а не толкать их.

– Только настоящий лидер выступает за других, вместе с ними и против них, когда чувствует, что это необходимо.

– Как вы, ребята, делаете.

– Как ты делала еще до того, как узнала нас.

Я оглядываюсь на Кэптена и через минуту открываю дверь.

– Ты выходишь? – Он приподнимает бровь.

– Да. – Я вздыхаю, глядя на Хлою. – Мне нужно поболтать с ней минутку. Встретимся в центре, подождем остальных, а потом вместе найдем Ролланда?

Он хмурится, но соглашается, и я выпрыгиваю.

Ее глаза уже устремлены на меня, и она выпрямляется во весь рост, распуская свой фан-клуб.

Она скрещивает руки на груди, наклоняя голову, как идиотка.

– Рэй.

– Парни доверяют твоему отцу. – Я сразу перехожу к делу.

Это заставляет ее переступить с ноги на ногу, немного приподнять голову:

– Я бы предположила, что больше, чем их собственному отцу.

– Ты можешь подумать, что это отстой, не иметь на него влияния, но на самом деле это хорошо. Это значит, что он благороден, предан им и тому, что они отстаивают.

– Чего ты хочешь, Рэйвен? – Она смотрит на меня.

– Ты держишься подальше от Лео с тех пор, как он вернулся. Почему?

– Почему тебя это волнует? – огрызается она.

– Это потому, что он показал свое истинное лицо, не так ли?

Она закатывает глаза, но пожимает плечами:

– Он может казаться симпатичным, но на верность это не влияет.

– Так я и думала. – Я киваю. – Послушай, я тебе не доверяю, но я знаю, что ты в курсе того, что происходит. Ты, по крайней мере, хитра, если не хорошо информирована.

– Если ты имеешь в виду то, что ты меняешь парней так же часто, как я меняю сумочки. Вау, Рэй, ты сделала это отвратительно очевидным, так что не нужно было бы шпионить, – дерзит она, но, когда я просто смотрю на нее, она закатывает глаза и отводит взгляд. – Я узнала о контракте в тот день, когда вы с Кэптеном подписали его. Хотя я не знала о Кэптене и директоре Перкинсе. Паршиво для тебя, я считаю, – говорит она, и черт возьми, если не хотя бы наполовину искренне. – Ты действительно собираешься пройти через это? – Она изучает меня, на ее лице появляется выражение, которое я не могу до конца понять, но оно заставляет меня задуматься, не знает ли она даже больше, чем должна.

Я игнорирую ее вопрос.

– Мне нужна твоя помощь.

Она щурится:

– Помощь в чем?

– Мне нужно, чтобы ты стала той, кем должна. Встань на защиту людей, покажи им, что они могут доверять тем, кто доверяет Брейшо. За последние несколько месяцев произошло слишком много перемен, у тебя есть власть. Используй ее.