Итак, я делаю, как он сказал, отшучиваюсь и отступаю на шаг. Я заставляю себя схватить его за руку, и остальные воспринимают это как сигнал двигаться к нам.

Мы вшестером идем ко входу с высоко поднятыми головами, зная, что все взгляды вокруг прикованы к нам.

Мы все резко останавливаемся, когда замечаем Донли, Ролланда и Перкинса, которые стоят в холле.

Виктория разворачивается на каблуках и идет обратно на улицу, в то время как девушка, идущая позади Мэддока, замедляет шаг. Мы же двигаемся вперед.

Мэддок подходит к трем мужчинам.

– Что это за хрень? – требует он объяснений.

– Донли приехал, попросил провести экскурсию по школе, – объявляет Перкинс, оглядываясь вокруг, затем тихо добавляет: – И дать неограниченный доступ к видеонаблюдению, поэтому я позвонил твоему отцу. – Его глаза скользят к Кэптену, когда он это говорит. – Кажется, я что-то упускаю.

– Внезапно ты теперь на нашей стороне? – Ройс сплевывает.

– Здесь нет сторон. – Донли ухмыляется, смотря на меня. – Теперь мы все в одной команде. Я просто… присматриваю, во что сделать… инвестицию.

Его глаза опускаются на наши руки, и их наполняет блеск. Его ухмылка превращается в улыбку, и он кивает:

– Можно с уверенностью предположить, что Коллинз не доставляет слишком много хлопот?

– Мы бы справились с этим, если бы доставлял, – выплевывает Ройс.

– Видеонаблюдение, – пытается вернуть их в нужное русло Перкинс.

– Ах, да. – Донли хлопает в ладоши. – Возможно, тебя оставили в неведении, где тебе и место, Коннор, но твоя родная кровь согласилась стать моей.

Перкинс переводит взгляд на Кэптена, но Донли продолжает говорить.

– Он возьмет имя, которое тебе предложили вместе с твоим братом, но ты не смог это оценить. Кэптен станет Грейвеном, а Рэйвен – его невестой.

Взгляд Перкинса скользит по мне, затем по Мэддоку и обратно к Кэптену:

– Почему ты согласился на это? Все было улажено, на твою жизнь это бы не повлияло.

– Какое тебе дело до моей жизни?

– Я потратил восемнадцать лет, защищая ее!

– Ты ни хрена не защитил. Ты встал на пути, вмешался туда, где ты никогда не был и никогда не будешь нужен. – Кэптен подходит к своему биологическому отцу. – Ты думал, что смог бы предупредить их о существовании Рэйвен, они бы забрали ее, Зоуи вернулась бы домой, и все прошло?

– Да, все должно было быть так просто.

– За исключением того, что у тебя не хватило смелости, и мы сблизились с Рэйвен, пока ты сидел сложа руки и ждал, что кто-то другой сделает грязную работу. Возможно, ты не знаешь верности, но мы знаем, и мы верны Рэйвен. Всегда. – Кэптен жестикулирует перед его лицом. – Просто чтобы ты знал, я не соглашался на первую встречную, я просил об этом, и я бы умолял ее, стоя на коленях, если бы пришлось, потому что это то, чего она заслуживает.

Мои глаза останавливаются на сжатых кулаках Мэддока.

Однако, когда я смотрю на него, я понимаю, что никто бы не догадался, что он смотрит на меня, потому что его очки направлены на Донли, но я чувствую его.

Измученный, злой, готовый взорваться.

Я тоже, здоровяк.

– Хорошо, хорошо, мне надо кое-куда заскочить. – Донли разглаживает свой пиджак. – Перкинс, если хочешь, отправь мне по электронной почте ссылки и пароли к камерам.

– Нет.

Все взгляды устремляются на меня.

– Нет? – Донли наклоняет голову. – Боюсь, это не тебе решать, малышка.

– Я боюсь, что это не твоя школа, Донли. – Я выхожу вперед. – Она наша, как и будет весь город в считаные дни. Привыкай.

Я хотела, чтобы он разозлился, но ублюдок улыбается, похоже, с гордостью:

– О, я более чем готов к тому, чтобы ты обрела имя Грейвен, а до тех пор мне нужно убедиться, что сделка состоится. Назовем это мерами предосторожности.

– Она сказала нет. – Кэптен делает шаг вперед. – Условия были оговорены, когда мы уезжали, этого там не было. Это наши люди, мы сами справляемся с проблемами. Это не обсуждается.

Донли смотрит на него, и через несколько мгновений следует глубокий, удовлетворенный вздох. Он поворачивается к Ролланду, на лице которого нет никакого выражения, и похлопывает его по спине.

– Это начало нового прекрасного времени, я чувствую это всем сердцем. – С этими словами он уходит.

Странно нахмурившись, Перкинс следует за ним.

Ролланд подходит к Мэддоку, но Мэддок ничего не говорит, протискивается мимо него, мимо всех нас и уходит по коридору.

Я прикусываю язык, чтобы не закричать, вонзаю пальцы ног в ботинки, чтобы не убежать, и смотрю на Кэпа, чье лицо напрягается с каждым шагом Мэддока.

Ройс подходит, у него сердитый тон, но не взгляд. Он шепчет:

– Девочка была папиной идеей. Она ничто, Рэй-Рэй.

Я киваю, сглатываю и вставляю наушники в уши в качестве предлога для игнорирования всех вокруг, но музыка не помогает.

Уже ничего не помогает.

Мэддок

Я понятия не имею, как я здесь оказался, но стою прямо в прихожей, прислонившись спиной к двери.

Я оглядываюсь, убеждаюсь, что рядом никого нет, затем отталкиваюсь от стены.

Я еле стою на ногах – такое обычно случается после полдюжины шотов, – поэтому несколько раз спотыкаюсь, хватаясь за спинку дивана, когда прохожу мимо него.

Мои взгляд скользит по темной комнате, не обнаруживая там никого, кто пришел бы проверить, что за звуки.

Персонал, должно быть, не на дежурстве, охранники черт знает где.

Но не здесь.

Я иду по коридору, крепче сжимая биту, когда запах свежесрезанной кубинской сигары ударяет мне в ноздри.

Я моргаю, максимально сосредотачиваюсь и выпрямляюсь во весь рост.

Мои шаги бесшумны, пульс стучит в ушах, когда я вхожу в кабинет Донли.

Его стул повернут спинкой ко входу, только серебро его волос виднеется над краем.

Дым сигары веером расходится у него над головой.

Кусок дерьма, претендующий на то, что ему не принадлежит, угрожающий тому, что принадлежит нам, забирающий то, что принадлежит мне.

Мои губы кривятся, пальцы сжимают резиновую рукоятку.

Я делаю шаг вправо, поднимаю биту и со всей силой, которую дает алкоголь, замахиваюсь.

Громкое рычание вырывается у меня изо рта, за ним следует хруст кости о металл.

Он падает со стула, визжа, как маленькая сучка, а я хожу вокруг.