Кошка обиженно спрыгнула на пол, мимоходом принюхалась к мертвой птице и гордо двинулась на балкон. Голуби, снова топтавшиеся на перилах, всполошились и исчезли.

Амалия овладела собой, встала с кровати, надела тапочки, осторожно обошла бездыханное тело беспечного голубя, который застыл в неестественной позе с вывихнутым крылом, и двинулась в ванную умываться.

Вернулась она босая, держа тапочки в руках, и вышла на балкон.

— Вот я тебе сейчас! Вот накажу — будешь знать! Что ж ты за животное такое? Ты же не от голода его убила! А зачем? Для порядка? Так ты и сама здесь никто, слышишь? — Амалия замахнулась на кошку тапкой, та попятилась, вжалась в изгиб сидения кресла и зашипела. — Ты еще на меня шипеть?! Пошла вон! Я и вчера тебе говорила — здесь тебе не жить! Да еще с такими бандитскими повадками! А зачем ты его в комнату притащила? Мне похвастаться? Спасибо, что не в постель!

Женщина для острастки еще раз замахнулась на животное тапкой, как вдруг увидела метрах в трех на соседнем балконе старушку, которая внимательно наблюдала за ее воспитательным процессом. Амалия смутилась, бросила тапочки на пол, обулась. Соседка кивнула и сказала старческим голосом, стараясь быть услышанной:

— Что, Сильва все-таки вернулась? Вот уж умная! Жалко ее было, когда продавали квартиру, ее увезли к кому-то в деревню, а сами… Ну, вы в курсе. Видите — нашла. Правда, хозяйки ее уже нет… Хорошо, что вы ее впустили. А голубя она поймала рано утром, я видела. Они расхрабрились тут без нее, обнаглели, и грязь от них… Вот она и напомнила им, кто здесь хозяин. Вы же знаете — коты считают, что это мы с ними живем и у них, а не наоборот…

Амалия смотрела то на старушку, одетую в теплую кофту, хотя солнце припекало с самого утра, то на кошку, которая, оказывается, была здесь хозяйкой, и звали ее Сильвой, а Амалия, соответственно, просто стала ее следующей квартиранткой.

— Меня зовут Ульяной Марковной. Если что — зовите. Хотя я вам не соседка. Мы живем в разных подъездах. А это разъединяет. — Старушка вздохнула и выглянула на улицу. — А Сильва — молодец. Не обижайте ее.

Амалия еще не успела как-то отреагировать, как старушка не-соседка уже скрылась за дверью своей квартиры. Амалия еще какое-то время смотрела на ее опустевший балкон, потом взгляд скользнул по другим, и женщина поняла, что в этом доме буквально несколько балконов остались незастекленными — ее, этой женщины и еще пара-тройка. Остальные были превращены в стеклянные скворечники различной степени уродства, за счет которых хозяева приобретали дополнительно несколько квадратных метров защищенной от дождя полезной площади.

Женщина почувствовала на себе взгляд. Кошка внимательно наблюдала за ней и, казалось, раскаяние ее совсем не грызло. Наоборот — она выглядела оскорбленной, ведь хотела угодить, а тут такое…

Амалия вздохнула и вернулась в дом. День начался. Она планировала выпить утром кофе и ехать в банк за деньгами. Затем — в турфирму, далее, возможно, в кафе пообедать, а там уж, как карта ляжет, по крайней мере, важное дело будет сделано, и она начнет считать дни до отлета. Женщина остановилась возле неподвижной птицы. Что с ней делать? А что делать с кошкой? Все это никак не входило в ее планы. Собственно, «планы» и сами возникли только три дня назад и хоть как-то определили ее ближайшие перспективы.

Есть и пить кофе рядом с покойником ей не хотелось. Женщина переоделась в яркую длинную юбку и белую блузку, прикрыла глаза темными очками, а небольшая светлая сумочка и уже неотделимые от ее образа кружевные перчатки дополнили летний наряд. Амалия взяла на кухне непрозрачный пакет из супермаркета и замерла над птицей. Присела. Только сейчас увидела немного крови на сломанном крыле, поморщилась и не стала присматриваться дальше. Накрыла раскрытым пакетом застывшее тельце, сгребла руками то, что оказалось под ним, и опрокинула на одну сторону. Птица оказалась в пакете.

Хоронить голубя «по-человечески» не было ни возможности, ни желания. Собственно, это не ее домашнее животное, к которому прикипают душой… Вынести, положить в контейнер для мусора — что еще она могла сделать? А кошку долой. А то, глядишь, она так каждое утро будет приносить такие трофеи… Впрочем, через несколько дней Амалия и сама отсюда уедет.

— Сильва! Кс-кс-кс! — позвала она, стоя в проеме приоткрытой между квартирой и общим коридором двери.

Но кошка не отозвалась и не подошла. Амалия вернулась в квартиру, поискала на балконе, огляделась в комнате, заглянула за коробки, даже наклонилась и бросила взгляд под кровать — Сильвы нигде не было.

— Все равно придется тебе выметаться отсюда, дорогая! — отчетливо произнесла Амалия и вышла из квартиры.

В помещении банка она спросила менеджера, можно ли уже получить заказанные деньги. Ответили, что ждут инкассатора, и поэтому просят зайти через час-полтора.

— Трудно представить, чтобы в кассе банка не нашлось пяти тысяч долларов!

— Простите, но в настоящее время в кассе действительно нет нужной вам суммы. Когда вы заказывали деньги, вам должны были сообщить, что их привезут около двенадцати. Вам придется подождать.

Молодой менеджер в белой рубашке и галстуке излагал ей информацию сдержанно и вежливо, но чувствовалось, что прилагал к этому немалые усилия.

Амалия вздохнула и вышла на улицу. В трех кварталах отсюда была та самая турфирма, куда она уже заходила. А еще в двух кварталах от турфирмы — знакомое кафе, где она собиралась пообедать после завершения всех формальностей. Но имея час времени до получения денег, Амалия решила не суетиться, а посидеть где-то неподалеку, неспешно обдумать свои дальнейшие действия.

Она шла по тротуару вдоль большой улицы, которая жила своей жизнью, люди и автомобили двигались по ней, словно разного размера насекомые, каждый имел какую-то свою цель и знал, куда и зачем он перемещается во времени и пространстве. Солнце припекало, ветра не было, и от запаха выхлопных газов Амалии стало плохо, разболелась голова и начало подташнивать. Вспомнила, что до сих пор не завтракала и даже не пила кофе. Зашла в ближайшее кафе, где оказалась единственным посетителем. С аппетитом, которому и сама удивилась, съела овощной салат, блинчики с мясом, выпила кофе и словно ожила. Представляла себе, что через несколько дней будет завтракать где-то на острове с видом на море, слушать шорох волн и крики чаек, пить вино и оставит воспоминания о пережитой боли позади, как только пересечет таможенный контроль в Борисполе.

Шенгенская виза у нее была открыта на несколько лет, но Амалия еще не решила, на какой срок покупать путевку, не знала, можно ли не фиксировать конечный срок пребывания или лучше будет его продлить… Также она еще окончательно не определилась, где именно хочет остановиться. Все это планировала расспросить у девушек из турфирмы, которые в прошлый раз любезно показывали ей каталоги и рассказывали о возможностях отдыха в Греции. Важным было, что главный вопрос вот-вот решится. И она сделает шаг в другую реальность.