И тут выдержка оставила Лоренцо. Поспешно повернувшись, он выскочил из комнаты — видеть ее в кровати было выше его сил. Так и тянуло лечь рядом. Холодный душ — вот единственное спасение. Не просто холодный — ледяной. И, стоя под обжигающе холодными струями, он поклялся себе, что это последняя ночь, которую он проводит в одиночестве, сгорая от неутоленной страсти.

* * *

Восемь часов спустя торжествующий Якопо положил на стол перед боссом стопку утренних газет.

— Вот, полюбуйтесь! Везде одно и то же. Нет, ваша мисс Морлендер все-таки гений. В жизни не встречал такой женщины!

Лоренцо было невыразимо приятно слышать, как хвалят Вивиан, тем более — Якопо.

— Вы правы. Она и впрямь настоящее сокровище.

— Мэр тоже ей восхищался.

— Да, Чезаре мне говорил.

— А теперь к нему присоединился и премьер-министр, который был на открытии. Не боитесь, что после ярмарки она вас бросит и устроится на более выгодную должность?

— Надеюсь, что нет. Сразу же после закрытия ярмарки я попрошу ее стать моей женой.

Якопо не ответил ни слова. Не выдержав, Лоренцо покосился на него.

— Почему вы молчите? С вами все в порядке?

— Да-да, конечно.

— А почему ничего не скажете?

— Наверное, просто нет слов.

Лоренцо улыбнулся.

— Не думал, что хоть что-то способно лишить вас дара речи.

— Поздравляю.

— Только, чур, пока молчок.

— А когда это мы допускали утечку информации до тех пор, пока все не слажено?

— «Все слажено» — в данном случае говорить преждевременно. Например, этой ночью я выяснил, что Вивиан воображает, будто влюблена в другого.

— Ну, я знаю вас довольно неплохо, и мне почему-то кажется, что эту проблему вы легко разрешите. О, глядите-ка, начинают.

И Якопо уселся рядом с ним перед телевизором любоваться открытием.

Торжественно пропели трубы. По коже Лоренцо пробежал холодок волнения. Но тут же он увидел Джанни — юноша восседал на вороном жеребце с поистине царственным видом. Костюм шел ему необыкновенно. Он приветственно махал рукой толпе, что провожала его радостными возгласами. Почему-то в глазах у Лоренцо вдруг защипало, все вокруг стало расплываться.

На ум тотчас же пришли мысли о Вивиан. Когда бы не она, никакого торжественного шествия не было бы и в помине. Не было бы костюма, который она создавала специально для него, И не было бы этой ежедневной радости совместной работы. Нет! Хватит! Даже мысль о жизни без Вивиан казалась невыносимой.

Якопо сентиментально промокнул глаза кончиком огромного носового платка.

— Не удивлюсь, если Джанни вдруг надумает пойти в военные. Во всяком случае, вид у него прирожденного полководца.

— Что верно, то верно.

— Где бы ни был сейчас ваш отец, наверняка он видит, какой у него вырос замечательный сын. Паола будет сегодня самой гордой и счастливой матерью во всей Флоренции.

Следующие полтора часа они как приклеенные сидели перед экраном, наблюдая торжественное шествие: гвардейцы в красочных одеяниях, а за ними — море знамен, оркестры, танцоры, представители разных провинций Италии в национальных костюмах. А когда Джанни начал произносить речь, Лоренцо чуть не лопнул от гордости.

Вот на экране появились крупным планом лица мэра и премьер-министра. Оба сияли.

— Немудрено, что они так радуются, — заметил Якопо. — Кто бы мог подумать, что открытие ярмарки превратится в такое феерическое действо. Мэр просил тебя об услуге — взять на себя организационную сторону, а получил то, о чем не смел даже мечтать. Премьер-министр тоже наверняка доволен. Не всегда столь крупное международное мероприятие проходит на таком высоком уровне. Твоя будущая невеста не зря старалась.

— Пойду-ка я поскорее ее отыщу. Встретимся за ланчем.

Но найти Вивиан ему не удалось. Когда он подъехал к трибунам, ему передали сообщение от мисс Морлендер. Она, мол, очень извиняется, но не может пойти с синьором Скалиджери на ланч, поскольку возникли проблемы. У одной театральной труппы, которая должна была выступать сразу после церемонии открытия, сломался автобус. Надо было срочно позаботиться о транспорте.

Лоренцо испытал разочарование столь острое, что не знал, как вынес этот злосчастный ланч. Наконец освободившись, он тотчас же поехал прямиком в офис. Он не в силах был прожить и лишней минуты без Вивиан.

Она заметила знакомую статную фигуру, едва Лоренцо стремительным шагом вошел в холл. Офис сейчас напоминал цветочную галерею — столько букетов красовалось на столах и на подоконниках, а огромных напольных вазах. Эти наглядные свидетельства успешного открытия ярмарки выглядели празднично и трогательно, но Лоренцо их не заметил. Не видя ничего на своем пути, он направлялся прями ком в кабинет секретарши.

Сердце Вивиан рвалось ему навстречу. Сегодня Лоренцо казался воплощением элегантности в темно-синем костюме и в ослепительно белой рубашке. Но лицо его было напряженным и каким-то отстраненным.

— Что случилось? — испуганно спросила девушка, едва он переступил порог ее кабинета.

— Надеюсь, теперь-то мы сможем поговорить наедине. Джанни уже произнес свою речь, так что мешать нам некому.

Если бы Вивиан не замирала от ужаса перед надвигающейся роковой минутой признания, эти слова вознесли бы ее на седьмое небо.

— Ваш брат сегодня был бесподобен.

— Да, мне тоже так показалось.

— Со всех сторон только его и хвалят.

Лоренцо посмотрел ей в глаза.

— С той самой минуты, как увидел ваш первый набросок, я знал: успех ярмарке обеспечен.

Сердце Вивиан сладко заныло от этих слов. Пусть же этот успех станет ее последним, прощальным подарком любимому.

— Глядите, уже вышли специальные выпуски газет, посвященные открытию выставки — ярмарки. Во всю первую страницу — Джанни на коне. А вот он с мэром и с премьер-министром.

Она развернула газету. Лоренцо подошел, встал совсем рядом. Склонившись над статьей, они легонько коснулись друг друга плеча ми, и Вивиан чуть не лишилась чувств от блаженства.

— Кстати о мэре. — Голос Лоренцо доносился до нее словно издалека. — Вы собираетесь принять его предложение и войти в его команду? По-моему, он об этом только и мечтает.

И остаться в Италии — рядом с тобой, но без надежды быть с тобой? — подумала Вивиан и, покачав головой, ответила:

— Я крайне польщена его предложением, но, пожалуй, нет.

Оба словно тянули время, боясь приступить к решающему объяснению.

— Лоренцо!..

Кажется, им пора было привыкать к тому, что в самый ответственный момент непременно раздастся голос Джанни.