— Я пойду.

— Нет, пожалуйста, останься.

— Я бы с радостью, но мне пора возвращаться в школу. Тебе что-нибудь нужно?

Гретхен покачала головой.

— Спасибо за шарики.

— Не стоит, — сказала Аманда и прибавила тоном близкой подруги: — Я позвоню тебе позже.

Гретхен благодарно кивнула. Ей давно хотелось иметь подругу. А лучше Аманды никого не придумаешь.

Аманда быстро ушла, и адвокат зашел в палату.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Да. Аманда с Грэмом привезли меня сюда вчера вечером.

— Я знаю. Сегодня утром я заехал к тебе домой, но не застал. Рассел Ланге увидел меня и все рассказал. Почему ты мне не позвонила?

— Я могу сама о себе позаботиться.

— Мне сказали, тебе сделали кесарево сечение.

— Его многим делают. И все же я способна позаботиться о себе. И о своем ребенке.

Оливер посмотрел в сторону.

— Я видел его. Красивый мальчик.

Гретхен молчала.

— Послушай, — начал он. — Я хочу объясниться.

Она поймала его взгляд:

— Здесь нечего объяснять.

— Я не бросал тебя. Но ты моя клиентка. Это было бы неэтично.

Неэтично? Он называет их ребенка неэтичным? Он называет чувства, которые к ней испытывал, — заботу, страсть — неэтичными? С этим человеком она не хочет иметь ничего общего.

Должно быть, эти мысли отразились на ее лице. Он посмотрел на букет, который держал в руках, нахмурился и прошел вперед ровно настолько, чтобы положить его на стол. Потом повернулся к дверям.

— Ты выбрала имя?

— Да. — В эту минуту она окончательно решила. — Бенджамин.

— Серьезное имя для такого карапуза.

Бенджи будет в самый раз. Она будет звать его Бенджи. Он никогда не увидит ее Бена, но вырастет под надежной защитой его дома. Аманда была права. Теперь она самостоятельная женщина. И ей не нужен Оливер. Впервые в жизни у нее появились собственные друзья.

В субботу Аманда с Грэмом отвезли Гретхен с ребенком из больницы домой. Аманда поймала себя на том, что ее все время тянет к малышу. Даже запахи — начиная от новой деревянной кроватки и кончая детской присыпкой — заставляли ее замирать от желания иметь ребенка.

Аманда меняла малышу памперсы, помогала в первый раз купать Бенджи и баюкала его, когда Гретхен выбивалась из сил. Но к малышу тянуло не только ее. Заходил Расс, Джорджия просиживала у Гретхен часами. Соседские дети звонили в дверь, желая посмотреть на новорожденного. Даже Карен проявляла интерес к младенцу.

С тех пор как Ли ушел из дома, Карен успокоилась и снова стала такой, какой когда-то ее Аманда знала. Она сняла на неделю дом на Мартас-Виньярд, чтобы поехать туда с детьми после окончания занятий. Аманда сочла этот поступок необычайно смелым.

Вечером неделю спустя, когда Аманда с Грэмом сидели у Гретхен, к ней зашел Оливер Дидс. Взгляд, который Оливер устремил на ребенка, не оставлял сомнений в том, что их с Гретхен отношения были не только формальными.

Грэм тоже это заметил. Он держал ребенка на руках, когда в дверях появился Оливер.

— Хотите подержать? — спросил Грэм, а Аманда быстро освободила Оливера от принесенных им подарков.

Прежде чем он смог ответить «нет», маленькое запеленатое тельце оказалось у него на руках. Оливер залился краской.

— Я… я раньше никогда не держал на руках ребенка. Я думал, его еще какое-то время продержат в больнице, ведь он родился слишком рано…

— Там все проверили, — сказала Аманда. — Малыш здоров, поэтому врачи решили, что здесь ему будет лучше.

— Но он такой маленький, — сказал Оливер. — Сколько он весит?

— Два шестьсот, — раздался голос Гретхен с лестницы.

Все взгляды устремились в ее сторону.

Наступила тишина. Первым заговорил Оливер, в его голосе звучала гордость:

— Он очень красивый.

Гретхен кивнула, но осталась стоять на месте, опершись о перила.

— Он хорошо ест?

Она кивнула еще раз:

— Как раз пора его кормить.

Аманда осторожно взяла ребенка у Оливера и отнесла Гретхен, которая поднялась по лестнице, не проронив больше ни слова. Оливер проводил ее тоскливым взглядом. Пока Аманда думала, как потактичнее начать разговор, Грэм спросил напрямик:

— Где вы были все это время?

Оливер ничего не отрицал.

— Я ни о чем не подозревал, — грустно признался он. — Я не знал, что она беременна, пока не повредили картину.

— Выходит, вы просто… сделали это и исчезли?

Оливер нахмурился. Над аккуратным узлом галстука показался кадык.

— Все не так просто.

— Почему?

— У Гретхен тогда умер муж. Она была одинокой и беззащитной. Она была моей клиенткой. Я не имел права вступать с ней в близкие отношения.

— Однако же вступили, — сказала Аманда.

Объявись Оливер раньше, у соседей Гретхен было бы гораздо меньше неприятностей.

— Я полагал, она хочет, чтобы я устранился, — сказал он в свою защиту. — Ведь она даже не позвонила мне.

— Она и не могла вам позвонить, — вмешался Грэм. — С представителями противоположного пола Гретхен чувствует себя не слишком уверенно.

Оливер перехватил его взгляд:

— То же можно сказать и про меня.

Через несколько минут после ухода Оливера Гретхен спустилась вниз. Ей не надо было кормить ребенка — она просто хотела забрать его у Оливера. Осторожно усевшись на ступеньку, она положила Бенджи себе на колени.

Аманда села ступенькой ниже.

— Ты должна была нам рассказать.

— Я не могла. Он сам должен был это сделать.

— Как это случилось?

С чего начать? Гретхен не хотелось об этом рассказывать.

— Он часто бывал здесь после смерти Бена. Он знал, как решить финансовые вопросы, как договориться с Аланом и Дэвидом. Он помогал мне и во многом другом. Я ведь даже не умела обращаться с чековой книжкой. Смешно, правда?

— Я тоже когда-то не умел, — сказал Грэм.

— Он до сих пор не умеет, — произнесла Аманда с ласковой улыбкой. — Счетами занимаюсь я.

Гретхен почувствовала себя немного лучше.

— Это случилось однажды вечером. Вот и все. Я думала, он потом позвонит, но он не позвонил. Наверное, я должна была позвонить ему сама. Но я была уверена, что он решил со мной не связываться.