— Ты уверена, что тебе будет удобно делать это на кровати?

Фэй пожала плечами.

— Здесь я претворяю в жизнь свои фантазии. Почему ты медлишь? — Она откинулась на подушки, раздвинула ноги и медленно провела рукой между ними, показывая Саймону, куда ему следует сесть.

Хотя сейчас сокровенное место целомудренно прикрывал платок, Саймон не в силах был отделаться от воспоминаний о том, что произошло между ним и Фэй несколько минут назад. Ее прерывистое дыхание, вздохи, стон наслаждения все еще звучали у него в ушах.

— Расслабься. — Смазанные маслом пальцы Фэй коснулись его плеч. — Я просто собираюсь защитить тебя от вредного воздействия солнечных лучей. Ты ведь сам говорил, что это очень важно.

— Какая ты заботливая, — пробормотал Саймон и подумал: а кто защитит меня от воздействия волшебных чар этой коварной соблазнительницы?

Фэй принялась за работу. Саймону нравился ее массаж, ему даже удалось расслабиться, как Фэй и просила. Но когда ее руки стали двигаться медленнее, круговыми движениями подбираясь к животу… У него перехватило дыхание, и моментально возбудившийся член уперся в низ живота Фэй.

— Наверное, ты забыл, о том, что надо расслабиться, — нежным шепотом упрекнула Фэй. — Ведь я просила.

— Ты издеваешься надо мной? — прорычал Саймон. — Разве можно расслабиться, когда находишься в объятиях такой красивой женщины?

— Ты находишь меня красивой?

В голосе Фэй слышались смущение и неуверенность. Саймон был так тронут, что почувствовал прилив еще большей нежности к Фэй.

— Ты сомневаешься? Неужели ты никогда не смотришься в зеркало и не знаешь, какой внешностью наградила тебя природа?

Фэй засмеялась. Саймону показалось, что если он сейчас посмотрит ей в глаза, то увидит в них нечто такое, что навеки привяжет его к Фэй. И тогда никакое самовнушение, никакие доводы разума не заставят его отказаться от этой женщины, никакие силы не помогут справиться со своими чувствами.

— Помнишь, когда мы сидели в ресторане, ты признался, что, если бы тебе сказали о том, что между нами могут возникнуть подобные отношения, ты ни за что не поверил бы.

Саймон поморщился.

— Я ведь совсем не это имел в виду.

— Да нет, я вовсе не обиделась. Ты воспринимал меня так, как мне хотелось, чтобы меня воспринимали. Я — Фэй Баркли, прозванная коллегами Снежной Королевой. Я собираю волосы в отвратительный пучок, не пользуюсь косметикой, ношу консервативные костюмы и немодные туфли.

— И мне теперь понятно почему. Непонятно другое: до каких пор ты собираешься маскироваться? Ты умная, образованная, целеустремленная красивая женщина. Зачем ты стремишься казаться иной в глазах окружающих? Ведь в этом нет никакой необходимости. Я узнал, какой ты можешь быть, как можешь вести себя. Неужели тебе нравится роль серой мышки?

Фэй довольно долго молчала.

— У меня есть на то свои причины, — наконец ответила она.

— Не думаю, что они настолько веские.

— Откуда тебе знать?

Фэй вдруг захотелось отодвинуться от Саймона, но он не позволил ей это сделать.

— Прошу тебя, не надо.

Она послушно замерла. Выждав немного и убедившись, что Фэй успокоилась, Саймон осмелился высказать свою самую смелую догадку:

— Мне кажется, после долгих лет притворства и маскировки ты сама уже не знаешь своего истинного характера: ты уже не в состоянии отличить себя истинную от искусственно созданного образа.

— Возможно, — едва слышно проронила Фэй.

Ее нежная ладонь легко коснулась груди Саймона, вызывая у него приятные, волнующие ощущения. Он вздрогнул.

— Во-первых, — вдруг заговорила Фэй, — я не могу сказать, что все, что делаю, кажется мне тягостным и неприятным. Во-вторых, я не считаю, что всю свою жизнь чем-то жертвую, поэтому мне не нужно сострадание, и с твоей стороны я не жду никакого сочувствия.

Саймон рассмеялся.

— Знаешь, ты вызываешь у меня много разных эмоций, только не жалость. — Он придвинулся к ней еще ближе. — Давай поговорим откровенно. Ты сказала, что твой образ жизни сформировался под влиянием отношения к тебе родителей. Итак, какова роль твоей матери?

— Она любит отца. Если расстроен папа, то и она расстроена. Так было всегда. Но неужели нам нужно говорить сейчас об этом, в то время, как существует масса гораздо более интересных занятий?

Она легонько провела ногтями по спине Саймона, явно намереваясь возбудить его и отвлечь от начатой беседы.

— Ты разговариваешь с человеком, который тоже не может похвастаться идеальными отношениями со своими родителями.

После того, как Фэй поделилась с ним переживаниями и рассказала о комплексах, заложенных с детства, Саймон чувствовал, что обязан помочь ей.

Кроме того, ему было хорошо известно из собственного опыта, какое сильное влияние на жизнь и поведение уже взрослого человека могут оказывать обиды, нанесенные ему еще в детстве. Конечно, Саймон находился в более выгодном положении: его отец всегда гордился достижениями сына. Родители же Фэй, по всей вероятности, сильно недооценивали ее в детские годы, в результате чего, став взрослой, она не смогла обрести уверенность в себе.

— Ты красивая. — В знак благодарности за этот волшебный пляж, созданный Фэй специально для него, за замечательный вечер он должен был поселить уверенность в ее душе.

Она недоверчиво вздохнула.

— Саймон, я видела свое отражение в зеркале.

— Не двигайся, — попросил он и встал с кровати.

В углу комнаты стояло большое зеркало. Саймон взял его и, поднеся к кровати, расположил таким образом, чтобы Фэй могла увидеть свое отражение полностью.

Она настороженно следила за его действиями.

— Для чего это?

— Перед тем, как продолжить нашу игру в пляж, мне хотелось бы прояснить кое-какие вещи.

Саймон взял Фэй за плечи, приподнял и развернул к зеркалу. Фэй без энтузиазма взглянула на свое отражение.

— Посмотри и запомни, что увидишь сейчас, — веско сказал Саймон. — Потому, что мне хочется, чтобы в следующий раз, если засомневаешься в своей красоте, ты подошла бы к зеркалу и посмотрела на себя моими глазами.

На лице Фэй отразилась растерянность и смущение.

— Я вижу женщину, которая получила все, чего она хотела, — пояснил Саймон.

Действительно, по ее лицу можно было определить, что несколько минут назад она испытала неземное удовольствие: на щеках играл румянец, глаза сияли, на губах играла довольная улыбка.

— А еще об этой женщине можно сказать, что она очень красива — и внешне, и внутренне, — добавил Саймон.

Фэй благодарно улыбнулась, хотя смущение еще не оставило ее.