— Вы умеете убеждать, господин адвокат.

Саймон покачал головой.

— Все, что я сказал, — правда. Никто никогда не отступал от собственных правил ради того, чтобы сделать что-то приятное для меня. А ты сделала это. Дважды.

— Тебе хотелось, чтобы женщины, с которыми ты общался, были способны пожертвовать чем-то ради тебя?

Саймон развел руками.

— К сожалению, я таких не встречал.

Фэй оценила по достоинству откровенность Саймона. Судя по его тону, по настойчивому желанию внушить Фэй уверенность в себе, их отношения значили для него гораздо больше, чем все предыдущие связи с женщинами. Фэй было приятно осознавать это.

— Если я способна заставить тебя улыбнуться, мне уже и этого достаточно.

— Вот о том я и веду речь. Ты обладаешь и внешней, и внутренней красотой. Слова, произнесенные тобой только что, — и есть доказательство первого моего утверждения. А второму — твои потрясающие глаза и красивые нежные губы, которые так приятно целовать…

Фэй отвела взгляд.

— Спасибо, — прошептала она.

— Ты постаралась сделать столько приятного для меня, надеюсь, я тоже смог доставить тебе удовольствие.

Фэй подняла слегка дрожащую руку и провела ею по своим губам. О, какими потрясающими были его поцелуи… Ей опять захотелось ощутить тепло его губ. Саймон пристально наблюдал за ней, но в данный момент пытался держать себя в руках и не терять головы — Фэй прекрасно понимала это. Несмотря на то, что сегодняшняя игра была задумана ею, Саймон перехватил инициативу. Это он доставил Фэй удовольствие, возможно, не меньшее, чем она ему.

Лицо Фэй вдруг стало задумчивым и грустным: этот мужчина, нежный, заботливый, превратился для нее в самого близкого человека. Она чувствовала, что не на шутку увлеклась Саймоном. Фэй осознавала также, что о совместном будущем можно и не мечтать.

Теперь, когда она окажется на пляже, всегда будет вспоминать эти дни, счастливые дни, проведенные вместе с Саймоном. Запах кокоса непременно будет каждый раз напоминать о сегодняшнем вечере, о том, какое неземное наслаждение доставил ей Саймон. Взгляд Фэй скользнул по стоящему рядом зеркалу. Да, теперь, когда она будет смотреть на себя в зеркало, ей, конечно, тоже будет вспоминаться Саймон. Навсегда запомнится его стремление изменить ее мнение о себе, попытка исправить ту ошибку, которую допустили когда-то родители Фэй.

Как много хорошего сделал для нее Саймон Гарднер! Фэй чувствовала, что должна воздать ему сторицей. Кроме того, она должна вернуть себе контроль над происходящим и над выходящими за рамки дозволенного собственными чувствами.

— Думаешь, я отпущу тебя сейчас? У нас еще много неиспользованного масла. — Фэй взяла в руку флакон и продемонстрировала его Саймону. — И потом, мы, кажется, собирались искупаться. По-моему, сейчас наступил самый подходящий момент.

Она жестом показала на стеклянную приоткрытую дверь, ведущую к пляжу.

Солнце уже село, и багряный край неба поблек, став тускло-розовым, лазурь над крышей коттеджа постепенно окрашивалась в нежные зеленовато-синие тона, таинственная сумеречная тишь природы неслышно обступила домик со всех сторон. В этом призрачном полумраке высокие деревья в небольшом садике, сочно-зеленые при свете дня, казались теперь совершенно черными. Влажное, теплое, зовущее дыхание океана сладко обволакивало их обоих.

Фэй обожала ясные безмолвные ночи. Они словно специально созданы для поцелуев, для всех прелестей человеческой любви…

И можно попробовать искупаться вместе нагишом. Почему бы нет?

— А если я откажусь от купания, ты расценишь это как оскорбление?

Фэй тяжело вздохнула. Саймон неисправим. Он несгибаем.

Она жестом поманила его к себе.

— Поди-ка сюда и попробуй узнать об этом зеркале, которое тебе, по-моему, очень понравилось, еще кое-что.

Саймон покорился. Он лег на спину рядом с Фэй и поднял руки.

— Ладно, сдаюсь. Я полностью в твоем распоряжении, дорогая моя. Делай что хочешь.

И сделаю. Если осмелюсь, подумала Фэй.

— Ложись на живот головой в эту сторону, — скомандовала она.

Рукой Фэй указала Саймону, где должна располагаться голова, и он послушно растянулся перед ней на кровати. Его тело было загорелым и мускулистым. Потрясающая картина! Особенно для женщины, которая на протяжении нескольких лет упорно подавляла в себе все сексуальные желания.

Фэй села на Саймона верхом, обхватив талию Саймона ногами. Ощутив тепло его тела, она вновь почувствовала прилив возбуждения. Саймон, по-видимому, испытывал нечто подобное. Из его груди вырвался тихий стон.

— Изысканной пыткой называют, наверное, именно такие издевательства…

— Вполне возможно. — Фэй рассмеялась и крепче обняла его ногами.

Она хотела всего лишь подразнить Саймона, но поняла вскоре, что сама охвачена пламенем страсти. С каждым разом, при возникновении физического контакта между ними, ощущения Фэй лишь усиливались, а чувства к Саймону укреплялись. Интересно, удастся ли ей удержать себя в руках и не выпустить ситуацию из-под контроля? Раньше у нее это замечательно получалось. Всегда. При любых обстоятельствах. Теперь же у Фэй появились сомнения в твердости своего духа. Может, она утратила способность оставаться непреклонной и неподдающейся влиянию кого бы то ни было? А вдруг этот период ее жизни безвозвратно миновал? Может, наступил конец ее одиночеству…

Набравшись мужества, Фэй обняла Саймона за плечи и стала медленно вращать бедрами. Саймон вцепился в лежащее под ним одеяло, как будто это могло помочь ему преодолеть охватившее его невероятно сильное возбуждение. Близость Фэй, соблазнительные движения ее бедер — от всего этого у Саймона темнело в глазах, и мутился рассудок.

Саймону хотелось опрокинуть Фэй на спину и слиться с ней в единое целое, забыть обо всем на свете. Проблема состояла в том, что это повлекло бы за собой весьма серьезные последствия, и Саймон осознавал это. С того момента, когда он накинул на плечи Фэй платок и увидел ее озарившееся благодарностью и нежностью лицо, он ощутил какую-то щемящую нежность, и это насторожило его и испугало. Саймон твердо решил не поддаваться чарам Фэй.

Стремясь отвлечься на что-нибудь от невероятных ощущений, которые в нем вызывали движения Фэй, Саймон поднял голову и увидел вдруг отражение в зеркале. Он искал спасения, чего-то, что могло помочь ему вырваться из опутывающих его сетей искушения, но вместо этого угодил в еще более цепкую паутину. Теперь Саймон не только чувствовал будоражащие движения ее бедер, ему представилась великолепная возможность полюбоваться на эту картину.

Кожа Фэй, натертая кокосовым маслом, матово поблескивала в неярком свете стоящих по углам комнаты светильников. Черные роскошные волосы рассыпались по хрупким плечам, одна непослушная прядь сбилась на лицо, но не закрывала от взгляда Саймона изумительно синих горящих глаз. Фэй, кажется, тоже нравилось наблюдать за отражением в зеркале. Зрелище было настолько возбуждающим, что Саймон перестал бороться со своими эмоциями. Когда их взгляды, отражающиеся в зеркале, встретились, он понял, что балансирует на краю пропасти.