— Наверно, так и должно быть. Счастье слишком эфемерноепонятие, слишком зыбкое ощущение, чтобы оно всегда оставалось вместе с вами.Когда человек счастлив, он этого не понимает.

— А мне кажется, что я никогда не испытывала этого чувства,— призналась Инна, — ни тогда, когда выходила замуж, ни тогда, когда рожаладочь. Не знаю, может, я не помню. Но мне кажется, что я никогда не испытывалаэтого чувства.

— Значит, у вас все еще впереди, — задумчиво произнес он.

— Вы встречали в своей жизни законченных негодяев. Как выдумаете, вообще существуют такие люди?

— Думаю, что нет. В каждом человеке есть нечто божественное,возможно, это его душа. И самый отъявленный мерзавец все равно несет в себеэтот свет. Хотя иногда встречал таких людей, что казалось, никакой свет неможет пробиться в их души.

— Вы их ненавидели?

— Нет. Я их часто жалел. Но иногда не любил.

— А кого вы любили? Кроме женщин. Я имею в виду не техженщин, с которыми вы встречались. Вы меня понимаете?

— Думаю, что да. В моей жизни были встречи с удивительнымиженщинами. Сильными, отзывчивыми, добрыми, понимающими, чувственными. Каждаяновая женщина была открытием, целой планетой, новой звездой в этой Галактике. Яговорю, наверно, немного красиво, но это так.

— Я вам завидую, — она наконец повернула к нему голову, —честное слово. У вас была такая интересная жизнь.

— Не знаю, — он тоже повернул голову, — не думаю, что многиезахотели бы жить моей жизнью. Это слишком сложно, непредсказуемо. Мне бывало больно,горько, одиноко. Я испытывал ужасные разочарования и видел всю низостьчеловеческих поступков. Но, с другой стороны, мне довелось увидеть такиевысокие порывы человеческой души, такие невероятные образцы настоящей любви инастоящей дружбы, что я не могу считать свою жизнь неудавшейся.

— Зачем вы сюда приехали? Неужели действительно, чтобыпомочь сыну своего погибшего друга?

— Разве это не важная причина? Конечно, из-за него. Яподумал, что ему нужно помочь. Совершено преступление, и все факты, все уликиуказывают на то, что это убийство совершил клиент моего молодого напарника. Ноон сам первый не поверил в это преступление, совершенное его подзащитным. Иубедил меня сюда приехать. Чем больше мы углубляемся в это расследование, тембольше убеждаемся, что мой молодой коллега был прав.

— И вы думаете, что сможете ему помочь?

— Пока не знаю. Но я сделаю все, чтобы он мог и дальшеоставаться таким человеком, убежденным в своей правоте и готовым драться засвои идеалы. Это очень важно, Инна, если человек убежден в своей правоте иготов за нее драться.

— Я понимаю, — прошептала она, — действительно важно.

— Третий час ночи, — сказал Дронго, — а вы все еще не спите.

— Я не хочу спать, — улыбнулась Инна, — мне так интересно свами разговаривать.

— Спасибо. Но завтра в автомобиле вы будете клевать носом.

— Ничего. Я же не буду сидеть за рулем. Посплю на заднемсиденье. Зато проведу с вами лишний час. Это интереснее. Честное слово. Когдаеще мы с вами увидимся. Когда вы были в последний раз в Вильнюсе?

— Кажется, лет семь назад. У меня тогда была встреча с вашимПрезидентом. Он казался мне порядочным и ответственным человеком. Особенно мнезапомнилась девушка из его охраны. Кажется, ее звали Виктория. Но вы так и несказали, зачем приехали в Новгород. У вас здесь дела?

— Нет, — ответила Инна, — мы готовим документы нанаследство. Меня пригласили сюда, чтобы я могла оформить документы на однусемью. Хозяин тяжело болен и находится в больнице. Он даже не может с намивстретиться. У него счета в немецком и французском банках. Согласно егораспоряжению мы должны перевести его капиталы на имя дочери. Обычная операция.Он оставил нам все необходимые доверенности, заверенные нотариусом. Самоепоразительное, что многие документы он готовил еще несколько лет назад, пересылаяв нашу контору.

— Подождите, — он вскочил с кровати, — его зовут ВаноТевзадзе?

— Откуда вы знаете?

— Отвечайте на вопрос, — он схватил ее за руку, — мне оченьважно. Его зовут Вано Ревазович Тевзадзе?

— Я не имею права говорить. Но вам скажу. Да. Это он. И егодочь Нина Тевзадзе, хотя по паспорту она Нино Тевзадзе.

— Черт возьми, — он выпустил ее руку, — это тот самыйчеловек, из-за которого мы сюда приехали. Он не болен, он сидит в тюрьме иобвиняется в убийстве полковника милиции. Получается, что он все заранееспланировал. Черт возьми. Вы знаете, Инна, кажется, я последний идиот. Такойсамоуверенный идиот. Когда к вам пришли первые документы? Только отвечайтеправду, мне сейчас очень важно получить точную информацию.

— Три или четыре года назад. Там было оговорено, что всесчета, в случае необходимости, будут переведены на имя единственной наследницыВано Тевзадзе — Нино Тевзадзе. Но при этом оговаривалось, что она была ещенесовершеннолетней. Нет, это было даже шесть лет назад.

— Все верно, — кивнул Дронго, — именно тогда его пыталисьзаставить работать осведомителем. Господи, неужели мы с Вячеславом такошибались? Значит, Тевзадзе действительно убил полковника Проталина. И всеподготовил к тому, чтобы его деньги были переведены на имя его дочери. А еслироссийский суд конфискует его имущество?

— Нас это не касается. Мы выполняем конфиденциальноепоручение нашего клиента. Переводим счета на имя его уже взрослой дочери.Каждый человек имеет право обратиться в нашу контору с подобным запросом. Онплатит комиссионные отчисления и наши проценты, а мы переводим деньги на имяего наследника. Все абсолютно законно и в рамках литовского законодательства.

— И Новгород находится недалеко от границ прибалтийскихгосударств, с которыми раньше работал Тевзадзе. Только он дает поручение не вЛатвию, а в Литву, чтобы окончательно запутать все следы. Я начинаю думать,Инна, что вас мне послал сам бог. Или дьявол, если вспомнить, что вы сейчасокончательно доказали вину Тевзадзе. Бедный Вячеслав, он так верил вневиновность своего клиента.

— Вы тоже, — неожиданно напомнила Инна, — вы несколько минутназад говорили мне, что готовы помочь своему молодому другу доказатьневиновность его клиента. Что случилось? Вы так быстро меняете свои убеждения?

Он остановился, взглянул на нее. Опустился на свою кровать.

— Нет, — произнес он чуть слышно, — нет, — сказал он ужегромче, — не так быстро. Просто ваше сообщение выбило меня из обычногосостояния равновесия. Наверно, я был готов рассказывать о своей прошлой жизни ине готов услышать от вас подробности дела, которым я сейчас занимаюсь.

Она понимающе кивнула.