Это грозило делам Ирдиса, потому что лишнее внимание к тому, чем занималась воровская сеть по всей Клерии, было крайне губительно для гильдии. А занимались они в основном отмывом того, что «списывалось» с оброков почти половины землевладельцев северо-востока континента. Через порты Клерии, Паринии и Бланда проворачивались такие дела, что у меня начинали шевелиться остатки волос от объемов краденого, а потом «честно» легализованного товара.

И вот теперь мы вчетвером сидели в засаде — взять языка на явочной квартире.

Это было еще и проверкой честности Ирдиса. Я покопался в его голове после допроса, но вскользь — без выхода в бездну. Так что слишком глубоко заглянуть не сумел. Да и не нужно это было: вор должен был быть полезен канцелярии и без моего вечного присутствия рядом. К нему должен зайти любой дознаватель или доверенное лицо короля и получить нужную информацию, а не как мы работали с ним раньше, через расщепление сознания, каждый раз рискуя превратить пленника в овощ.

Где-то на лестнице скрипнула ступенька. Я как-то машинально сжал рукоять длинного кинжала — совсем безоружным идти на такое дело не хотелось, а мечом махать левой рукой я пока не научился, хотя она уже достаточно окрепла как в плане силы, так и в плане моторики — и дал команду моим подчиненным. Этих мужчин мы выбирали вместе с Оривистом. Все ветераны, все прошли через штурм Пите, а с двумя из них я вытаскивал контуженного взрывом огненного шара Кая Фотена с улиц Миллера. За третьего поручился сам граф де Гранж.

Лишних вопросов гвардейцы не задавали, но я предупредил, что работаем на устном приказе — я только в общих чертах оповестил Армана, король же вообще был не в курсе нашей маленькой вылазки. Потому что я обещал Ирдису комфортное пожизненное, на что Кай пока так и не согласился. Хотя я больше этот вопрос и не поднимал.

Самоуправство! Чистое самоуправство! Если провалимся, король отправит меня в реальную опалу, а то и на плаху. Но игра стоила свеч, мне просто надоело быть слепым и глухим, только отвечать на выпады заговорщиков без каких-то превентивных действий. Если не выкорчевать эту заразу, то спокойной жизни не будет. Кроме того, это Ирдис был аккуратным в плане «мокрых» дел — на душегубство главный вор шел неохотно, все же, гильдия была про кражу и присвоение чужого имущества, а не про убийства всех подряд, хотя бандитов в ней хватало. Но на низовых должностях. Наверху сидели люди в «белых перчатках», если можно так выразиться.

Я был практически уверен в том, что все три гвардейца знали, что я маг. Не могли не знать: я особо не прятался перед гвардией, особенно в бою. Да и слишком многое могли слышать эти люди во время моих визитов к королю. Но молчали, хотя с годами меня все больше и больше одолевала паранойя на тему их верности: а если эта структура уже гниет изнутри? А если прогнила, то что тогда?

Но сейчас было не до рефлексии. Дверь в комнату скрипнула и внутрь скользнули две тени. Я изо всех сил отводил от нас глаза неизвестных, но спрятать четверых здоровенных мужиков в одной комнате было бы, наверное, под силу только Калите. Да и то, не факт. Так что как только неизвестные замерли, осматривая помещение, будто что-то заподозрив, мы навалились на них со всех сторон.

Поднялся небольшой шум, но он очень быстро стих: первый мужчина получил удар по затылку тяжелой латной перчаткой с сжатым в ней мечом, а второго поймали в захват и быстро придушили, пока он не потерял сознание.

— Вяжем и идем отсюда! Быстро!

На улице, за углом трактира, нас ждало несколько лошадей и еще один гвардеец, сейчас переодетый под конюха. Конспирация была, конечно, на троечку, но лучше так, чем никак. Запасных лошадей взяли аж четыре — мало ли, сколько народу заявится — но пригодится только две.

За ближайшие сутки мы провернули еще три такие операции, в общей сложности повязав десяток человек. На «вызовы» по кодовым сообщениям Ирдиса попались самые разные люди: мастера, рабочие, пара помощников купцов и даже один из жрецов храма Семерых — главного святилища богов в Пите и вообще, всей Клерии. Вот последнее меня удивило, так как местное духовенство не слишком вмешивалось в политическую жизнь страны, работая на благо собственных храмов и богов, изредка общаясь с паствой.

— Знаешь, негусто вышло, — сказал я главному вору Пите, когда уставший, сонный после облав и ночных допросов, явился к нему в камеру, — все какая-то мелкая рыбка, нечего Каю показать.

Сейчас вор сидел за рабочим верстаком и отмерял в свете лампы кусок кожи для нового ремня — уже две заготовки были готовы и ждали инструмента и масла для обработки. Это была первая моя поблажка для главы гильдии воров, потому что главной проблемой темниц была смертная скука.

Ирдис оторвался от работы и отложил в сторону лезвие — я не боялся, что мужчина бросится на меня с ножом, он был не настолько глуп, чтобы проверять скорость реакции менталиста — и повернулся на табурете.

— А ты думал, туда сами послы Бренна явятся? Барон! Не будь наивен, как деревенская девица, что в первый раз пришла в город на ярмарку! Это — гонцы, люди, которые должны получить информацию и передать ее дальше. А те — еще дальше. Так что тут тебе надо просто расколоть пару-тройку человек и потянуть за ниточки.

Это я понимал и сам, но мне нужно было подтверждение от мужчины. Я его получил.

— Чего не сказал сразу?

— Мне нужно масло и еще инструменты. Кожа сохнет…

— Ты знаешь, что не все сразу, Ирдис.

Мужчина внимательно посмотрел на меня, прикидывая, что бы еще такое продать, чтобы получить желаемое. Удивительно, но от усиленного пайка и кружки кислого пива по вечерам он отказался. Сразу попросил кожу для изделий, нож и шило.

В двери камеры было окошко, через которое передавали тарелки с едой и питьем, так что внутрь палачи не заходили, они были в безопасности. Единственным посетителем вора мог быть только я — этот вопрос я обговорил с Арманом отдельно.

Конечно, риски были. Ирдис мог что-нибудь учудить, как-нибудь попробовать напасть на охрану. Я вел опасную игру, особенно, учитывая, что Кая напрямую в известность я не поставил. Но, опять же, оно того стоило.

— Вы взяли девицу, шлюху? Белобрысая такая, молоденькая?

— Да, есть такая.

— Ну, вот на нее и нажми. Сам, — последнее слово Ирдис выделил интонацией, — выйдешь на помощника купца одной из гильдий, а там… Кто знает, что найдет Огненный барон.

Я прощупал сознание Ирдиса и понял, что вор дал мне еще одну наводку. Железобетонную.

Уже выходя из камеры, я бросил не оборачиваясь:

— Будет сегодня масло, остальное посмотрим.

— Приятно иметь дело с человеком слова. Среди знати это редкое качество, — в голосе вора прыгали смешинки.

Наш договор оказался для него неожиданной удачей. Все же, никто не хочет умирать, особенно так, как должен был умереть Ирдис за то, что совершил за годы работы против престола.

Ниточки, за которые советовал потянуть мужчина, вились долго. Четыре дня мы с гвардейцами рыскали по столице, опрашивали кабачников, хватали людей, я проводил допросы — почти поселился в казематах. Свободных камер становилось все меньше и меньше, но все это были мелкие сошки: непосредственные исполнители, курьеры, прочие помощники. Мне же нужны были титулованные «жирные коты», которые платили за слухи звонкой монетой.