Она быстро говорила, словно боялась не успеть, приветливо улыбалась и сразу вызывала симпатию.

– Вики, – нетерпеливо напомнил Алес. – Время.

Девушка фыркнула, а мой дядя закатил глаза к потолку. И то, как он это сделал, говорило о многом.

Во-первых, они явно давно знакомы. Во-вторых, наверняка, близко. Потому как держатся друг с другом очень непринужденно. Ну а, в-третьих…

Ой, ладно!

Вики мне понравилась. Вот прямо с первого взгляда, да!

Я сразу поняла, сойдемся и не прогадала.

Вики наградила моего неуловимого дядюшку таким красноречивым взглядом, что даже Ореста в жар кинуло. Да-да! Я ручаюсь!

– Я помню, но не могу же вот так сразу! – шикнула на Алеса Вики. – А как же познакомиться?

Вишневский нахмурился и резко отмахнулся. Тоже мне диктатор!

– Познакомишься потом как-нибудь! – приказал ей.

– Надеюсь, что это как-нибудь у нас будет, – вставила свои «пять копеек» я.

Депрессия не мой конек, ну а как же минутка нытья? Святое дело!

– Две минуты, – напомнил очкарик.

Вики едва не зарычала.

– Ладно-ладно, – подняла руки в знаке капитуляции она и быстренько заняла стул. – Вы иногда бываете просто невыносимы, ребята.

Алес потерял терпение, наклонившись почти к самому уху блондинки:

– Приступай к тому, что обещала.

И сказал он это с таким нажимом в голосе, что мне реально стало не по себе. Да этот бесчувственный чурбан почти никогда не позволял себе проявлять хоть какие-то эмоции! А здесь… В нем же тот еще вулкан страстей скрыт!

– Полегче на поворотах, Ягодка, – совсем не устрашилась Вики. – Я могу и обидеться.

Орест поперхнулся слюной, покраснел, как рак, откашливаясь.

– Я просил не называть меня так! – побагровел Вишневский. Того и гляди, удар хватит!

Интересно, у призраков бывают инфаркты? Или он уже не призрак? А кто?

Я запуталась!

– Ягодка? –  я просто не могла обойти стороной этот нюанс, заинтересовавшись прозвищем.

– Ну он же Вишневский, Вишня, а значит, ягодка, – открыто улыбнулась Вики. – Логично же?

– Логично, – ответил Орест.

На его губах играла ленивая улыбка. Похоже, очкарик откровенно забавлялся троллингом!

Я хихикнула. Ну хоть повеселюсь напоследок. Попасть сюда стоило того, чтобы увидеть лицо растерянного, смущенного Алеса.

– Вики! – выдавил сквозь зубы этот стесняшка.

– Ой, все! – девушка взяла меня за руки. Я заметила на ее левом запястье забавную татуировку в виде компаса. – Я, правда, ненавижу этот аспект своей работы.

Последняя фраза насторожила.

– Ничего не бойся, Анна, – дядя погладил меня по плечу. – Я все просчитал. Верь мне.

И эта непривычная забота не добавляла уверенности…

Орест отошел к противоположной стене, сложив руки на груди. Он продолжил наблюдать за нами со скептицизмом и большой долей любопытства во взгляде.

– Надеюсь, ты меня не возненавидишь, и мы сможем подружиться, – покачала головой Вики. – Ты мне понравилась, и я бы очень хотела узнать тебя получше.

Я ничего не успела ответить, как под ногами разверзся настоящий ад.

Слава Богу, только метафорический. Хотя в тот момент мне показалось, что реальный.

Голова будто взорвалась от снопа острой боли, перед глазами замелькали кадры из моей жизни. Я не успевала сосредоточиться ни на одном из них, так быстро сменялись изображения. Открыла рот в безмолвном крике агонии, ни один звук не слетел с моих губ. Словно голосовые связки вдруг отказались работать.

К горлу подступила тошнота.

В ушах нарастал странный гул, будто я вдруг оказалась очень близко к турбинам самолета.

Мелькнула паническая мысль, что именно это и есть преддверие взрыва мозга…

У меня какой-то ужасный приступ?

– Прости, Аня, – разобрала я голос Алеса. – Так надо для твоего же блага. Потерпи.

Боль все нарастала и нарастала, выпивая из меня все силы. В какой-то момент это мучение резко прекратилось. Неужели отдала Богу душу?

По ощущениям казалось, что именно так. Голова налилась свинцовой тяжестью, перед глазами повисла темнота, а я сама перестала чувствовать себя хозяйкой тела, не могла пошевелить ни одной его частичкой. Дрейфовала в какой-то благословенной пустоте и слышала голоса.

– Как она? – мужчина явно был встревожен. – Ты не перестаралась?

Я не сразу узнала его, но вскоре память перестала подводить и вернулась. Алес требовал с Вики ответ. Значит, я до сих пор находилась в допросной, все слышала, но была в каком-то оцепенении, и отреагировать не могла. Радовало, что осталась в живых. Вероятнее всего, осталась. Мертвецы ведь не могут логично мыслить, правда?!

– Все в порядке с твоей девочкой, – сказала Вики. Она звучала утомленно.

Что это вообще было?

– Меня терзают некоторые сомнения…– не согласился Вишневский.

– С чего бы? – полюбопытствовала она.

– Может, с того, что она в отключке? – вклинился Орест.

– Такое бывает при считке сознания, особенно глубинной памяти, о которой сам носитель чаще всего и не догадывается, – по-старушечьи хриплым голосом объяснила Вики. – Мне надо было добраться до банков генетической памяти.

– И что? – нетерпеливо спросил дядя. – Узнала?

Девушка шумно вздохнула:

– Ты был прав. Она действительно Грааль.

Чего?!

– Не может быть! – вскрикнул Орест. – Это просто легенды!

Вики хмыкнула:

– Как оказалось, нет.

– Я надеюсь, ты понимаешь, – послышался заговорщицкий шепот Алеса, – что это не должно выйти за пределы комнаты?

Кто-то фыркнул. Наверняка, Вики, она не была похожа на тех, кто отличается сдержанностью.

– А камера? – уточнил Орест.

– Я ее выключил, – ответил Алес.

Молчание, тяжелый вздох и, наконец, мужчина вновь заговорил:

– Хорошо.

– Орест… – начал было Вишневский, но был перебит.

– Ни слова больше, – строго припечатал его очкарик. – Одной услугой за нарушение закона ты не отделаешься, Наблюдатель.

Я изо всех сил пыталась открыть глаза, пошевелить рукой, хоть как-то вернуть контроль над собственным телом, но все безуспешно. Ничего не получалось.

Что же произошло? Какой Грааль? К чему весь этот переполох и секретность?