Внизу перед судьями, опустив голову, стоял Феликс. В отличие от присутствующих здесь для него не вынесли даже стула.

Мда, психологическое давление продолжается.

Мы тихонько спустились к платформе и остановились в затемненной нише. Отсюда мне отлично было видно судей, часть зрителей и спину инкуба. Судя по тому, как Феликс ссутулился, заседание шло не на его пользу.

– Верховный суд готов вынести вердикт, – заговорил демон в золотой мантии. – Феликс Мейер де Бальбоа признан виновным в преступлении против всех существ.

В зале поднялся шум, но судья не обратил на это никакого внимания, продолжая оглашать приговор.

– Риск раскрытия нашего существования не подлежит прощению. Обвиняемый лишается должности главы клана и приговаривается к смертной казни, – безапелляционно сказал он. – Можете уводить.

Феликс рухнул на колени, как подкошенный.

У меня внутри все оборвалось.

– Прошу разрешения обратиться к верховному совету! – Йоган встал, теперь я заметила, что он был в первом зрительском ряду.

За его руку держалась эффектная рыжеволосая женщина, которая сейчас безудержно рыдала. Жена?

Красивая. Без ложной скромности и зависти смогла признать я.

Как такой богине вообще можно изменять?

Демон, оглашающий приговор, небрежно махнул рукой, мол, разрешает.

– Прошу снисхождения для моего старшего сына, – шеф был бел, как полотно. Я удивилась бы, будь иначе, стресс-то какой! – Безусловно, он совершил страшное преступление, переступил через древний закон, но уже доказано, что Феликс не убийца, из-за его ошибки никто не пострадал и…

– И приговор обжалованию не подлежит, – демон даже и слышать ничего не хотел, жестко стоял на своем. – Совет постановил, что ваш сын виновен, ни о каких поблажках и речи идти не может.

Зал одобрительно загудел. Варварство!

Йоган побледнел еще сильнее, оказалось, это вполне возможно. И как-то весь сгорбился, постарел разом лет на десять. Его жена уже не сдерживала всхлипы, а завыла на одной душераздирающей ноте.

– Уведите, – приказал судья.

Двое крепких мужчин, подхватили инкуба под руки и поволокли к выходу. Наверняка у Феликса отказали ноги от услышанного приговора… Иначе он бы вышел сам, с высоко поднятой головой, как истинный сын своего гордого отца.

Как только они проходили мимо нас, инкуб встрепенулся.

– Да она и так все знала до меня! – истошно закричал он, тыкая пальцем в мою сторону. – Я не выдавал секрет существ!

В ту же минуту, казалось, взгляды всех присутствующих здесь обратились ко мне, вызвав приступ дурноты.

– Я же вам все о ней рассказал! Все!

– Ох… – не зря я ему не доверяла!

Шпионил, значит?

– Это кто-то другой сказал! Может, даже мой отец! – визжал инкуб. – Эта девка его любовница! Проверьте!

В глазах Феликса горело безумие, на лбу выступила испарина, губы дергались, по подбородку текла тонкая струйка слюны, которую он не потрудился вытереть.

Судья поморщился, блондинка по левую руку от него отвернулась, словно ей было тяжело смотреть на все это. Или противно.

– От вас, Йоган, сыну ничего не перепало, – заметил демон. – Слабое семя. Уведите.

Охранники потащили яростно извивающегося Феликса из зала. Он орал, брыкался, пытался драться, словно обезумел в один момент. Я, шокированная всем этим, и вовсе не могла пошевелиться.

– Веди человечку, – кивнул демон Старху. – Здесь все будет быстро.

И эта обещанная спешка мне вот совсем не понравилась!

На одеревеневших ногах я вышла в центр платформы, от чужих, далеких от дружелюбия, взглядов, тело точно прожигало насквозь. Бр-р!

– Это ты во всем виновата! – закричала вдруг жена Йогана, весь ее облик граничил с отчаяньем. – Ты!

Главгад попытался ее одернуть:

– Тори, ну что ты? – приобнял он ее. – Перестань.

Куда там!

– Ты должна сдохнуть, а не мой сын! – взвилась женщина.

Она смотрела на меня с такой ненавистью, словно собственноручно хотела придушить. С одной стороны я даже ее понимала и сочувствовала, но с другой…

Слепая материнская любовь, по-настоящему, страшное зло.

– Тори! – отшатнулся Йоган.

Видать, он никогда прежде не видал жену в таком состоянии.

– Хватит! Развели балаган, – прервал их демон. По всему, явно жесткий мужик. – Еще одно замечание семье Бальбоа и скоро будем рассматривать ваше дело по обвинению в неуважении совета.

Женщина притихла, села обратно, Йоган обнял ее за плечи и заботливо склонился к уху, что-то нашептывая. Прямо-таки семейная идиллия!

Смотреть на них сейчас мне вдруг стало очень неприятно.

Можно поверить, что то противное чувство, заворочавшееся в груди, банальная ревность. Нашла, о чем думать, Машкова! Вот сейчас, перед сверхъестественным судом самое время, да.

За моей спиной застыл Старх.

– Думаю, вы все ознакомились с делом Анны Александровны Машковой, – демон скучающе обвел взглядом присутствующих судей. Официально до зубовного скрежета! – Тогда я дам вам несколько минут на обсуждение, если нужно, и начнем голосование.

– Аня, все будет хорошо! – среди этой возбужденной толпы я вдруг услышала родной голос. – Не бойся!

Чудом отыскав здесь брата, я не поверила глазам. Нашел-таки! Родненький!

– Мишка! – подскочила на месте, но Старх тут же предупреждающе схватил меня за плечи. Можно подумать, побег в таких условиях вообще возможен!

– Все будет хорошо, малыш, слышишь? – попытался приободрить меня братец, только вот его кривая улыбка была очень напряженной.

– Да пусти ты!  – шикнула на демона. – Схватился, не оторвешь!

– Не дергайся и никто хватать не будет, – недовольно отозвался Старх, но все же отступил в сторону.

В горле запершило от непролитых слез. У меня задрожал подбородок, так силилась не заплакать.

– Машков, еще одно слово без разрешения, и я буду вынужден попросить вас покинуть залу, – мрачно изрек демон.

Он совсем не повышал голос, а слышно было так хорошо, будто говорил едва ли не на ухо. И здесь без магических штучек не обошлось, зуб даю!

Мишка мне подмигнул, но послушался типа в золотой мантии, перечить и что-либо выкрикивать больше не стал. И хотя позитивился он явно лишь для виду, но с его молчаливой поддержкой мне даже задышалось как-то легче.

– Анна Александровна, – демон вновь обратил свое внимание на меня. – Прошу прощение за то, что оказались втянуты в наш мир и наши разборки. Мне очень жаль, что это принесло вам неудобства и…