учетом того, какое пекло царило на поверхности. Фрис объяснял это структурой самой шахты, устроенной по принципу муравейников ройных насекомых. У тех же килликов с обеспечением воздухообмена и поддержанием комфортной температуры внутри улья не было никаких проблем. Так и тут внутренняя структура шахты и мелких ответвлений обеспечивала стабильную циркуляцию воздуха, охлаждая поступающий с поверхности воздух до приемлемых температур. А избыточная влажность возникала от близости глубинных подземных вод, все еще циркулирующих где-то в глубинных слоях почвы под поверхностью высохшего озера.

Впрочем, сырость и мрак вскоре отошли на второй план, по мере того, как наша троица диверсантов спускалась ниже, цепляясь на каменные уступы и щербины от горнопроходческого оборудования. Гравиплатформу, на которой Могру спускал пленников, по здравому размышлению, решили не призывать, чтобы не выдать себя раньше времени. И без того опасность могла подстерегать на каждом шагу.

«Чувствуете? — не выдержала Анья примерно на второй минуте спуска, когда полумрак подземелья начал понемногу расходиться под желтоватым светом тускловатых настенных светильников. — Уже ближе».

С поверхности этого было не понять, но внизу, под землей, ощущения навалились плотной пеленой, вызывая обильное потоотделение и непроизвольное сжатие зубов. Страх и боль. Последней было столько, что меня поневоле захлестнуло наплывом воспоминаний.

Лишь в одном месте я ощущал нечто подобное. Давно и гораздо дальше от Ондерона. Тогда я был слишком молод, и слишком мало знал, чтобы связать воедино все вещи, но сейчас все встало на свои места.

Поймав затравленный взгляд Фриса, я понял, что он думает о том же. База работорговцев на Дорине. Наша миссия с учителем Нак Зиила, после которой тот долго приходил в себя в кругу семьи, и отказывался говорить о произошедшем. Подробности пришлось выяснять уже самим, но там было немного. Смерть главаря работорговцев, которого обезвредил Нак Зиил, и на которого свалили вину за дикие зверства над пленниками. А также гибель джедая-коруна, чье тело отослали на Корусант без каких-либо упоминаний о причинах смерти. Тогда нам казалось, что заразу удалось выкорчевать одним направленным мощным ударом, но реальность оказалась далека от действительности.

Сейчас, вспоминая ощущения с той базы и сравнивая с тем, что витало в атмосфере этой шахты, я находил слишком много сходств. Пугающих и заставляющих задуматься, кому на самом деле подчинялись работорговцы Дорина. И какова была истинная цель мучений, которым они подвергали свой живой товар.

«Брат…»

«Знаю, — я послал Фрису успокаивающее касание в ментале, по примеру Аньи, пользуясь внутренней системой связи, чтобы не выдать себя эхом голоса. — Мы уничтожим этого безумца во что бы то ни стало».

В дальнейших обсуждениях смысла не было. Мы все сосредоточились на своих задачах, обеспечивая быстрое продвижение вниз и надеясь, что успеем спасти хоть кого-нибудь.

Шахтовое ответвление, откуда доносились наиболее сильные эманации эмоций разумных, располагалось не так глубоко от поверхности. Тем не менее нам с Аньей пришлось попотеть, чтобы забраться туда практически по отвесной стене без какого-либо снаряжения. Мне даже пришлось временно сменить образ «тяжелого рыцаря» на более гибкий «хамелеон» по примеру Фриса, чтобы иметь возможность хоть как-то передвигаться.

Проблема в том, что мы не могли применить техники, чтобы не выдать себя. Камуфляж Силы Аньи прекрасно справлялся со своей задачей, скрывая нас от взора Могру, но при этом имел один фатальный недостаток: моментально разрушался от любой иной техники, примененной в подконтрольной зоне. И речь обо всех, на ком он применяется. Даже если я или Фрис попытаемся срезать расстояние Прыжком Силы, маскировка моментально слетит.

О том, что будет дальше, думать не хотелось. Составленный на коленке план и без того держится на честном слове, грозя с треском развалиться от малейшего дуновения ветерка.

«Хватайся», — Фрис, используя возможности энергетического тела, встал на краю выработки и, по принципу «морковки с грядки», вытащил наверх сперва Анью, а потом натужно сопящего меня.

«Что, кабаняка, тяжело? У-у, отожрался на Пряхиных харчах!»

«Кто бы говорил! Напомнить, сколько ты у нее пирогов умял в одну харю?»

«Мне можно! Кварды не толстеют».

От Аньи, слушавшей нашу перепалку, донесся нервный смешок. Практически неслышный, но из-за того, что она забыла перейти на внутреннюю связь, гулким эхом разнесшийся по всей шахтерской выработке.

Мы замерли, боясь не то что пошевельнуться — вздохнуть — целиком обратившись в слух в Силе.

«Кажется, пронесло», — чуть помедлив, выдохнул я, едва не лопнув от напряжения. И тут же вернул экзеру облик «тяжелого рыцаря», дававшего мне столь необходимое чувство надежности и незыблемости. Пусть и чисто внешнее, так как экзер в любом образе обеспечивает одинаковый уровень защиты, но подсознание имеет свое мнение на этот счет.

«Фрис, твой выход».

«Улетел. Постарайтесь не умереть там без меня».

Квард обернулся кубиком Гри и, погасив неоновое свечение вокруг ядра, беззвучно растворился в тени энергокабелей, стелящихся по своду выработки и обеспечивающей худо-бедное освещение спуска вниз. Ему предстояло проверить свою же теорию, при этом не удалясь слишком далеко, чтобы Камуфляж Силы не перестал скрывать его от всевидящего ока Могру. Игра в прятки со смертью началась.

Ободряюще прижав к себе любимую, я убедился, что она совладала с накатывающими эмоциями, и только потом двинулся вперед. Очень осторожно и стараясь к минимуму свести звук шагов, и без того искусственно приглушенных экзером.

Спустя пару поворотов и спусков вдоль ржавых рельсовых путей вагонеток, мы выбрались в хорошо освещенную тупиковую штольню, когда-то давно предназначенной для спуска в шахту горнопроходческих буров и прочего строительного оборудования. Оно все еще оставалось здесь, сваленное пыльной кучей в дальнем углу, практически незаметном на фоне огромных стальных клеток… наполненных кучей дрожащих и напуганных разумных всех рас и возрастов.

Словно скованные техникой Силы, Мы с Аньей застыли, потрясенные масштабами открывшейся бойни. Повсюду, куда бы не падал взор, виднелась кровь! Свежая, подсохшая, с ошметками разорванной плоти и частями склизких потрохов. Гнилостный запах от всего этого ужаса, покрывавшего стены, пол, прутья клеток и самих пленников, вытягивался из тупика двумя мощными лопастями вентиляции, расположенной прямо на своде штольни. Где также виднелись кровавые пятна, украшенные декорациями в виде болтающихся сизых кишок, намотавшихся на поворотный механизм…

Кажется, теперь я понимаю, от чего меня пытался оградить Нак Зиил на базе работорговцев Дорина. Подобное зрелище могло и взрослого из колеи выбить, тогда как ребенок вовсе бы получил тяжелую психологическую травму на всю жизнь. С точки зрения кел-дора. Хотя на самом деле, как я полагаю, все могло обернуться куда хуже.

Человеческая психика и без того пластичная, что уж говорить о новорожденном существе, буквально только-только начинающем