— Мама никогда не читает инструкции. Сестры тоже, — хмыкает муж.

— На это и расчет, — улыбаюсь я. — Но может и понравиться. Есть же ценители этого фрукта?

— Кира, — смеется Леша. — Не хочу тебя сильно расстраивать, но снимать фильм я планирую у нас в городе. Соответственно, вернувшись, поселимся у меня. Мне, конечно, хочется спросить с матери за нашу разлуку. Но по большому счету виноват я сам. Если бы удосужился позвонить тогда, ты бы сообщила мне наши новости. Мать виновата. Никто ее не просил лезть в наши отношения. Но я принимаю тебя со всеми недостатками, Рупором Анжелики и сестрой Маликой. И прошу тебя о том же.

— Тогда и выяснять ничего не нужно, — отмахиваюсь я, смаргивая слезы. — Забудем и начнем с чистого листа.

— Хотелось бы, — бурчит Леша и дает знак продавцу подождать. — Но наверняка так не получится. Одно знаю точно, Кира, я не собираюсь терпеть вонь в собственном доме.

— Хорошо, — пожимаю плечами я. — Тогда лучше закопать топор войны и постараться не обращать внимания на тетю Нину и девочек.

— Ну, это у тебя точно не получится. Главное, чтобы ни одна из них не приперлась к нам на съемки. Я уже предвкушаю поток претензий. «Почему нельзя? Нам же интересно!» сменится на отповедь «Зачем ты решил снимать Киру?».

— Я с радостью откажусь. В чью пользу? Пусть тетя Нина сыграет старую ведьму — эта роль просто для нее. И еще, — упираю я палец в грудь мужа. — Я могу за себя постоять. Если жабешки сунутся ко мне снова, я найду способ ответить. Поэтому тебе лучше предупредить трехголовую гидру и мать их Нину…

— Хорошо, малыш, — ласково бормочет муж, расплачиваясь с продавцом. Тот улыбается и даже посылает с нами мальчишку донести контейнер с фруктами до такси.

И уже вернувшись домой и доедая последний манго, я понимаю, что сваляла большого дурака. Леша лихорадочно дописывает сценарий, в свободное время болтает с группой, обсуждая каждую мелочь. А я маюсь от безделья и одиночества. Как и предполагал муж, его родственницы страшно обиделись. На него. На меня. Леша не пригласил их в свой фильм, как будто это домашнее видео, а я, оказывается, его подговорила. Свекровь отвечает мне через губу, а золовки попросту игнорируют. Знать бы мне, что черные паучихи не остановятся.

«Все еще можно исправить», — наивно думаю я и ошибаюсь, не придавая значения надутым физиономиям. — Да пусть морщат губы! Большие и малые», — легкомысленно усмехаюсь я и, сосредоточившись на собственных занятиях, на время забываю о НКВД.

А когда через пару дней Малика присылает мне фотки, сделанные в доме Воскобойникова, где я задумчиво гляжу в окно и ем тот самый распоследний манго!

Твою ж мать!

Я влетаю фурией в маленькую гостиную и внимательно смотрю по сторонам. Камера! Тупо вставленная между книг на полке мощная мини-камера. Трехголовая гидра постаралась, не иначе.

«Бежать жаловаться к мужу? Но Леха сейчас погружен в свой сценарий и плохо реагирует на действительность. Да и мои дорогие родственницы отвертятся обязательно. Отмажутся и все на меня свалят. Что же предпринять? — думаю я и, осторожно оцепив «глазок», переношу его в другую комнату. Тут обычно собирается вся банда. Смотрят сериалы по телевизору, моют кости знакомым. Аккуратно вешаю девайс на торшер и звоню Славику Дронову.

— Как мне переустановить камеру видеонаблюдения? — спрашиваю я у своего старого друга.

— Да легко, — хмыкает он и еще полчаса удивляется моей бестолковости. И минут через сорок я любуюсь прекрасной картинкой. Нина и Дана говорят по скайпу с Ксенией и Верой.

— Мне надоела Шакира, — хрипло бросает Дана. — Какая-то она странная и совершенно не подходит Леше. Лучше бы женился на Татьяне. Я так надеялась на эти съемки. Думала, хоть там у них завяжется роман.

— Кира — идиотка безмозглая, — кивает Вера. — Она просто позорит Лешеньку. А это ее «Лехес» вообще звучит ужасно.

— Девочки, — тихо просит Нина Вадимовна, — только действуйте аккуратно. — Если Леша узнает…

— Да ничего не случится, мам, — отмахивается, поморщившись, Дана. — Ну, куда Лешка от нас денется? А Киру он уже один раз бросил, значит, и второй оставит ни с чем. Подумаешь, женился на ней. Велика важность! Жена — не стена.

«Ну, нормально, — думаю я, смотря на искаженные камерой будто плоские лица. — Попросить Лешу вмешаться? Так жабешки отколят что-то похлеще. Обнародовать их гнусный план? Они придумают новый. Кто заказывал партизанскую войну, девушки? — ехидно интересуюсь я и, выключив проклятую камеру, выхожу в кухню попить воды. Пара глотков приводит меня в чувство.

«Не раскисай, Мансурова, — твержу я самой себе и, возвращаясь обратно, вижу брошенный фен в персональной ванной Нины Вадимовны.

Подсмотренная на ютубе идея мигом всплывает в моей башке, и, прихватив мощный и дорогой девайс, я возвращаюсь в кухню. Ни прислуги, никого из семьи тут не наблюдается. Это ненадолго, но мне хватает времени достать банку с мукой и осторожно насыпать одну чайную ложку в фен. Хорошенько трушу, наблюдая, как мука просыпается вглубь жерла, и, вернувшись в ванную, кладу фен на прежнее место. Интересно, кто попадется в ловушку? Мама Нина или Дана?

«Теперь меня не остановить, — мысленно усмехаюсь я и заказываю в интернете еще парочку таких же камер. — Я вам устрою шоу «за стеклом», — думаю я, сжимая от гнева и обиды зубы. — Мы еще повоюем, злыдни!»

— Кирюшенька, — раздается сзади веселый голос мужа. — Кажется, я дописал сценарий. Это дело нужно отметить! Выбирай самый лучший кабак. Гуляем!

— Только ты и я, — шепчу я, обнимая Лешу и всеми силами прижимаясь к нему.

— Конечно, — кивает он, придерживая меня за подбородок и целуя в губы. — Я не хожу на свидание с мамой.

— А у нас свидание?

— Ну, естественно, Кира! Я не ухаживал за тобой перед свадьбой. И теперь восполняю пробел. — Я люблю тебя, — признается он хрипло. — Хотя зачем куда-то ехать? Мы можем заказать еду домой и устроиться в спальне.

— Ресторан- отличная идея, любимый, — мурлычу я. — Оденемся красиво. Будет потом что снять друг с друга, — добавляю я заговорщицким шепотом, а в голове бьется лишь одна мысль. Как отнесется Воскобойников к нашей междоусобице? Чью сторону примет?

Кира

Мы сидим с Лешей в «Милане» — одном из лучших итальянских ресторанов. Отдельный кабинет, выходящий панорамными окнами на ночной город. Вдали виднеются здание банка, скорее похожее на торт со взбитыми сливками, фонтан с мигающей подсветкой, бизнес-центр Лома и другие примечательности нашей провинции. А на столе — любимые мною паста, аранчини и кьянти, плещущееся в плетеной бутылке. Мягкий диван, позволяющий нам сидеть рядом и при желании кормить друг дружку. Очень романтично! Муж тянется ко мне с поцелуем, но как только наши губы соединяются, звонит сотовый. И рингтон «Постой паровоз, не стучите колеса!», который ни с кем не спутаешь.