году, Булонском лагере, за несколько дней, в одной и той же караульной будке застрелилось несколько часовых. Но достаточно было умному командиру отдать приказ о том, чтобы роковую будку сожгли, часовые стреляться перестали.

Так и вспомнилась «Бедная Лиза» Карамзина, из-за которой девушки бегали топиться в пруды и озера, но стоило появиться эпиграмме — мол, топитесь, прудов у нас хватает, как самоубийства прекратились.

А наш «декаданс», когда стрелялись и травились поэты, писатели, а еще представители интеллигенции, включая сельскую — фельдшера, учителя начальных школ, агрономы?

Однако, самое большое количество суицидов происходит на переломных эпохах. По мнению Кабанеса, увеличение количества самоубийств во время исторических передряг связано с тем, человек преувеличивает опасность, падает духом, так как заранее уверен, что не справится с трудностями.

Что-то в этом есть. Как говорит Кабанес «Люди лишают себя жизни с улыбкой на устах, лишь бы избавиться от массового избиения, от организованной резни, которую производит обезумевшая толпа».

Во время религиозных гонений являлись пророки, призывавшие к уничтожение плоти. Люди то умирали голодной смертью, то заживо себя погребали. Чтобы увеличить число жертв, приятных, по их мнению, Господу, стали проповедовать всеобщее самосожжение. Нечто подобное происходило и в России, во время гонений на старообрядцев.

Старообрядцы — это я понимаю. Как-никак, мои предки. Так вот, в последней четверти семнадцатого столетия погибло около двадцати тысяч человек. Бывали такие самосожжения, когда в кострах гибли от пятисот человек и до двух тысяч.

О кострах семнадцатого столетия я слышал, верю, а вот нечто подобное, происходившее к нам по времени ближе, считал досужим вымыслом. Оказывается, последний случай самосожжения датируется девяносто седьмым годом девятнадцатого века, когда в огне погибло свыше двадцати человек.

Не знаю, можно ли верить данным иностранных ученых? У нас как-то привычно доверять «запискам иностранцев», но лучше бы перепроверить по нашим материалам.

Ладно, это потом. Что еще рассказывает профессор?

А он говорит, что во время революционного террора были многочисленные случаи любовного отчаяния. Гильотина каждый день уничтожала молодых людей, преисполненных презрения к опасности. Разве они не были достойны любви? А разве женщины не увлекаются теми, кто жертвует своей жизнью ради достижения политических идеалов?

Число тех женщин, кто сошел в могилу следом за своими любовниками или мужьями — неразгаданная тайна истории. Эта тайна «отчаявшихся, потерявших надежду», и которые без славы и шума, ради одной чистой любви, молча жертвовали своей жизнью.

Мания самоубийства произвела в провинции не меньше опустошений, чем в Париже. А убивали себя очень жестоким способом. В Лионе якобинец Шарль, глотая гвозди, успел поранить себе глотку и пищевод. Врач Жоне выбрал более верное орудие, потому что «ему были известны растения, которые могли освобождать людей от гнета тирании». Он лично изготовил и принял яд. Другой, не имея под руками ничего, кроме бутылочного стекла, вскрыл им вены, нанеся себе в одну минуту больше 30 ран. К утру его нашли плавающим в крови и едва дышащим. Его отнесли на гильотину на тюфяке.

Самоубийства губили больше народа, чем сама гильотина. Правда, что кончали таким образом преимущественно те, кто был все равно обречен в жертву палачу. Но все же некоторые из них погибли исключительно под влиянием невроза, не будучи в состоянии перенести современных ужасов. Так, например, некий парикмахер с улицы св. Екатерины Культурной перерезал себе горло, узнав о смерти короля; на другой день после казни Марии-Антуанетты какая-то женщина бросилась в Сену; горничная королевы, теща будущего маршала Нея, выбросилась из окна и разбилась насмерть. Наконец, какой-то ярый приверженец Дантона сошел с ума, узнав, что на последнего начинают возводиться разные обвинения; его пришлось как буйного засадить в Бисетр.

В общем, жуть, что творилось во Франции. Интересно, а по нашим самоубийствам имеется статистика? Я ведь тоже знаю случаи, когда люди, с виду преуспевающие, пускали себе пулю в висок.

Лекция была очень познавательна и я решил, что обязательно попрошу профессора поделиться со мной материалами, чтобы издать их в России. Не обязательно, чтобы тираж был массовым, но хотя бы для служебного пользования.

Нужны правителям специальные книги, нужны. Макиавелли и Пуфендорф, положим, у нас известны. Существуют еще дореволюционные издания. Читал где-то, что у товарища Сталина «Государь» Макиавелли был едва ли не настольной книгой.

Может, помимо различных библиотек в помощь рабкорам и селькорам выпускать книги в помощь начинающему управленцу? Я бы даже перечень составил. Макиавелли, Пуфендорф, Лебон, Кабанес. Платона стоит включать? Нет, его идею мудрецов, стоящих во главе государства и опирающихся на солдат, у нас не поймут.

А «Психология толпы» Лебона у нас переведена? То, что она известна, я знаю. Видел книгу (почему-то немецкое издание) на столе у Владимира Ильича. Надо выяснить, а ежели что, то заказать перевод. Лучше всего переводить с французского. Вон, у Натальи опыт большой, пока с малышом сидит, пусть потихоньку и переводит. Официально-то она числится при торгпредстве, а декретный отпуск у нее только два месяца. Или скажут, что я пользуюсь служебным положением?

Хотя, служебное положение для того и существует, чтобы им пользоваться.

Глава 19

«Тюленья война» ​ ​

Фрак так и висел в шкафу, потихонечку покрываясь пылью. Кроме приема у президента, он мне пока понадобился только один раз — во время раута у посла Норвегии в республике Франция, куда были приглашены посланники с женами.

Нас с Наташей пригласили «полуофициально», потому что дипломатических отношений у Советской России с Норвегией нет, но и им, и нам их установить хочется. Поэтому, норвежское посольство поступило очень хитро — приглашение пришло не на адрес торгпредства, а в особняк Комаровских, и приглашался не «исполняющий обязанности полпреда Кустов с супругой», а «младший граф Комаровский с женой». До меня даже не сразу дошло, что «младший граф Комаровский» — это я и есть. Любопытно, откуда норвежцы знают о той странной операции, что произвел мой тесть? С другой стороны — не бог весть какая тайна, если все делалось официально, а в Париже хранятся только те секреты, которые никому не нужны. Шучу, разумеется.

Наталья на это мероприятие пойти отказалась, сославшись, что плохо выглядит, и для раута платья у нее нового нет, прическу придется творить. В общем, отмазалась. а мне пришлось. Можно, разумеется, было немножко повыпендриваться, поставить вопрос ребром — дескать, пока не пришлете мне приглашение по всей форме, то не приеду, но я решил наступить на горло собственному самолюбию, и явился. Тем более, если брать чисто формально, то авторитет моей страны нисколько не пострадает — Кустова-то на приеме не было. Любопытно, что нужно норвежцам? И почему посол не хочет назначить встречу как-нибудь кулуарно, без посторонних глаз?

И есть повод посмотреть на народ, выгулять фрак. Отмечу, что орден «Почетного легиона» я прицеплять не стал.

С Норвегией все более-менее ясно. Соседи, как-никак и на море, и на суше. Временный договор об экономических отношениях у нас подписан совсем недавно (в прошлом месяце), но и без договора сотрудничество идет вовсю. Вон, мой бывший руководитель подполья Михаил Артемович Попов уже несколько совместных производств с норвежцами организовал.

Норвежцам позарез нужна наша древесина, еще им хочется ловить рыбу в наших водах, а еще они бы не возражали, чтобы как в прежние, еще царские времена, российские корабли заходили в их порты проводить ремонт. Еще королевство с удовольствием бы покупало в России зерно, сахар, подсолнечное масло, потому что из Архангельска с Мурманском все это доставлять и ближе, да и дешевле. Другое дело, что пока мы не сможем поставлять в Норвегию продукты питания, потому что самим мало, но трудные времена имеют обыкновения проходить.

Но полноценно наладить взаимные отношения мешает Англия. Увы, норвежцам многое приходится делать с оглядкой на могущественного сюзерена. Что тут поделать, если Норвегия очень зависима от британцев, особенно в той части, касающейся поставок каменного угля. Нефть здесь пока не найдена, но даже если и отыщут, то все равно бывшие викинги станут плыть в фарватере тех государств, которые они когда-то обижали.

А есть у нас с северным королевством еще и территориальные споры. Из-за того же Шпицбергена. Что там у нас еще? Да, остров Виктории и земля Франца-Иосифа.

А еще — это я помню еще со времен