litbaza книги онлайнСовременная прозаТысяча дней в Венеции. Непредвиденный роман - Марлена де Блази

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 52
Перейти на страницу:

— И именно это повергает тебя в отчаяние?

Он пожал плечами, но не ответил. Я сказала, что мы всегда найдем кого-нибудь, кто сделает фотографии, но он не успокоился.

— И я все еще не исповедался, — признался мой герой. И начал инстинктивно оправдываться: — Я думал об этом несколько недель, но так и не нашел подходящего случая. Я не верю в исповедь и отпущение грехов.

Ему было почти стыдно, что в течение тридцати лет он шел по тревожному пути конфессиональных ограничений, но он сам все затеял, а теперь, за семнадцать часов до церемонии, хочет обсуждать вероучение? Я молчала, поскольку он говорил за нас обоих. Когда он окончательно замолк, я сообщила, что иду домой, на дачу, где буду его ждать.

— Я приготовлю чай и ванну, — пообещала я.

— Я уже сказал, что не хочу ни чая, ни ванны, — высказался он немного резче, чем следует, и оставил меня гадать, нравятся ли ему мое платье и розы.

Я повернулась и бросилась к берегу, пытаясь понять, что же он хотел сказать. Через некоторое время он пришел, по-прежнему нервничая, и мы сидели на песке, переплетя ноги и глядя друг на друга.

— Появились старые привидения?

— Очень старые, — подтвердил он, — и никого из них я не приглашал на свадьбу.

— Где же они теперь, возвратились назад?

— Si. Si, sono tutti andati via. Да. Да, они все ушли, — сказал он, явно не лукавя. — Perdonami. Прости меня.

— А разве не ты мне говорил, что в мире нет боли сильнее, чем нежность?

— Да, и я знаю, что это правда, — подтвердил он, поднимая меня на ноги. — Побежали в «Эксельсиор». Мы должны выпить последний бокал вина и нагрешить. Извини. Я увлекся религией. Значит ли это, что мы можем спать вместе сегодня ночью?

— Посоветуйся с доном Сильвано, может, он подскажет? — бросила я через плечо, готовая мчаться сломя голову.

Он добежал до отеля первый и раскинул руки, чтобы поймать меня, целовать и целовать, так что я еле переводила дыхание.

— Помнишь ли ты, когда впервые поняла, что влюблена в меня?

— Когда впервые, не помню. Думаю, это случилось, когда ты вышел из ванны в ночь приезда в Сент-Луис. Все дело в носках до колена и гладко зачесанных назад волосах.

— А я знаю, когда это случилось со мной: в первый день, когда я увидел тебя в «Вино-Вино». Едва вернувшись из ресторана в офис, я попытался вспомнить твое лицо, но не смог. Потом месяцами я закрывал глаза, чтобы увидеть мысленным взором твой профиль, но не получалось. Я делал это многократно, рвался поговорить с тобой, но не мог придумать, что бы тебе сказать. Когда смотрел на тебя, я больше не чувствовал холода. Я больше никогда не чувствовал холода.

Мы решили, что будет вполне романтично, если в день нашей свадьбы мы встанем вместе с солнцем, прогуляемся к морю, попьем кофе, потом расстанемся и встретимся в церкви. За несколько дней до свадьбы мы обратились к управляющему маленького отеля, сразу за нашим домом, чтобы снять там комнату на полдня.

Управляющий сказал — нет вопросов. Мой герой собрал одежду в сумку и отправился, напевая, через десять ярдов улицы в соседний отель. Вся эта история выглядела дурашливо, странно и волнующе. Я же направилась к Джулио, парикмахеру на Гран Виале, и попросила накрутить мне локоны на бигуди.

— Sei pazza? Вы сошли с ума? У вас прекрасные волосы. Позвольте мне сделать что-нибудь классическое, шиньон, зачесать волосы вверх и украсить античными гребнями, — говорил он, сдирая упаковку с двух огромных зубочисток, украшенных фальшивыми камнями, которые выглядели еще более античными, чем он сам.

— Нет, я точно предпочитаю локоны, я еду отдыхать, — убеждала я.

Мероприятие продлилось больше двух часов, и все это время он печалился, сжимая горячее хитроумное изобретение, испускающее пар. Когда он закончил, я выглядела как комик Харпо Маркс, но сказала: «Прекрасно», а он ответил: «Che disperazione. Я в отчаянии». Он дал мне старый голубой шарф — прикрыть голову по дороге домой.

Я хотела бы, чтобы Лиза и Эрик были со мной. Эрик провел август с нами, мы обследовали острова, питаясь телячьими котлетами и запивая охлажденным вином каждый завтрак, простаивали часами перед палаццо Грасси, вели себя так, будто находимся в отпуске, а он и Лиза еще совсем юные. Лиза была мила, поддерживала меня, но держалась обособленно. От моего «водоворота чувств» в последние месяцы в Америке оба моих ребенка устали, особенно Лиза. В этот период жизни матери полагается вести спокойный, приятный образ жизни и иметь подходящее жилье. Но я все время стремилась куда-то, постоянно упаковывалась и каждый раз начинала все сначала. Я была цыганской мамашей. А теперь я цыганская мамаша в гондоле. Думаю, все разворачивалось слишком быстро. Одно дело — отъезд в Венецию и совсем другое — брак с незнакомцем четыре месяца спустя.

— Почему ты не можешь подождать до Рождества? — спрашивала Лиза.

— Не могу, милая. Фернандо организует все так быстро, что не представляется удобного случая обсудить твое расписание. Мы не совпадаем по срокам. И поскольку я еще плохо говорю по-итальянски, и поскольку имеются бюрократические преграды, я почти ничего не могу уточнить, — оправдывалась я.

Мне ли не знать, как слабы мои аргументы, как бессильно звучит мой голос, как это нетипично для меня? Бесхарактерный человек, цыганская мамаша в гондоле. Когда я поднялась по лестнице в квартиру, приняла ванну и начала одеваться, тоска по детям вошла в тяжелую стадию. Я должна пойти в церковь вместе с ними; мы не должны играть свадьбу без них.

Я подняла волосы вверх, зафиксировала их высоко на макушке заколками, к которым флорист прикрепила красные розы сорта «возлюбленный» и «дыхание младенца», тут же запутавшиеся в черных кудрях. Я выпустила локоны вдоль щек, получилась прическа в стиле французской империи. Вдела в уши причудливые серьги старинного жемчуга. Теперь платье. Влезла, расправила на бедрах — хорошо, начала вдевать в рукава, но руки влезли внутрь только до половины. Что-то не так, видимо, нитки нужно перерезать. Я проверила рукава и выяснила, что они примерно на дюйм уже, чем необходимо. Неужели у меня толстые руки? Не замечала. Синьора Аста должна была все проверить, прежде чем застрачивать рукава окончательно. Но что делать теперь? Я начала мысленно копаться в шкафу. Что могло бы заменить свадебный наряд? У меня есть белое облегающее летнее платье, но к нему нет подходящего жакета. Обнаженные руки вызовут скандал, кроме того, на дворе октябрь. Еще имелось платье из шелковой тафты цвета лаванды с треном и буфами, которое я купила на пятнадцатом этаже в дизайнерском салоне «Галери Лафайет» в 1989 году, по случаю приглашения на бал. Но церковь — не бал. Я бросилась искать крем для тела, чтобы намазать руки, сделать их скользкими, естественно, не нашла и тогда наивно попыталась использовать оливковое масло, но оно мало помогло. Я плачу, смеюсь и дрожу, удивляясь, почему я одна. Рядом никого, кто мог бы помочь. Но мне поможет Бог, потому что это день моей свадьбы.

Чтобы влезть в рукава, требовался Гудини, вибрирующий в танце шимми, но в конце концов платье — пустяк, и хотя я не могла поднять руки выше талии, все было прекрасно. Я подушила руки «Опиумом», чтобы отбить запах оливкового масла. Все, я готова. Одна маленькая деталь, кажется, не предусмотрена. Как я попаду в церковь? Этот элементарный вопрос мы напрочь забыли решить. У меня не было увитой цветами колесницы, чтобы прибыть на свадьбу, я пошла бы пешком, но понимала, что Фернандо будет шокирован. Я вызвала такси, спустилась вниз по лестнице, на всякий случай избегая лифта, и напевая прошла по аллейке. Я пела: «Вот идет невеста», — и не плакала.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?