— Нам нужна фирма «Сталактит», — обратился Андрей к отставнику.

Тот окинул нас недоброжелательным взглядом и коротко ответил:

— Нету.

— То есть как — нету? Они дали нам этот адрес!

— Нету — значит нету. Раньше были, занимали помещение, а вчера съехали.

— Только вчера? — мы с Андреем переглянулись. — Как же так — прямо за один день все вывезли?

— За один день! — подтвердил охранник. — Несколько машин подогнали и все подчистую увезли. Мы и сами-то удивились, — охранник понизил голос, — заранее не предупредили и в один день съехали... Конечно, у них еще месяц был оплачен, так что хозяева не в убытке, но все же так не делается. Лучший, можно сказать, офис, на втором этаже, комнаты большие...

В это время дверь особняка снова распахнулась, и в холл вошла дама лет шестидесяти, с ног до головы обвешанная призывно бренчащими украшениями. Взмахнув ресницами, с которых едва не сыпалась тушь, посетительница подошла к столику охранника и сказала:

— Мне нужна мадам Банд!

— Наверное, вы имеете в виду мадам Занд?

— В общем, мне все равно, как ее зовут, но я хочу заглянуть в свое будущее! Вы понимаете, в моем возрасте, когда все еще впереди, хочется точно знать, что тебя ждет...

— Но к мадам Занд предварительная запись...

— Неужели для меня нельзя сделать исключение? — И посетительница интимно понизила голос.

Андрей сделал мне знак глазами. Мы воспользовались тем, что отставник был занят, и взбежали по мраморной лестнице на второй этаж.

Справа от лестницы красовалась массивная дубовая дверь, украшенная ярко начищенной медной табличкой «Мышкин и сын. Адвокатская контора». Влево по коридору было несколько более скромных дверей, за которыми, судя по всему, и размещалась до недавнего времени неуловимая фирма «Сталактит». Мы с Андреем открыли первую из этих дверей и оказались в большой, но совершенно пустой комнате. Ни мебели, ни офисного оборудования — действительно, обитатели этой комнаты вывезли все подчистую. На стенах, оклеенных белыми стеклообоями, кое-где виднелись воткнутые кнопки и следы клея и скотча — видимо, здесь, как во всяком офисе, были приклеены или приколоты какие-то записки, планы и календари. На полу валялось несколько смятых листков бумаги, но при ближайшем рассмотрении все они оказались чистыми.

— Ничего не оставили, — разочарованно проговорил Андрей. — Такое впечатление, что они тщательно заметали следы!

Мы перешли в следующее помещение, но там была точно такая же картина.

— Похоже, мы зря сюда приехали! — сказала я, подняв с пола очередную бумажку и убедившись, что она тоже пуста.

— Нет, погоди, — Андрей направился к последней двери. — Ведь мы сегодня сюда звонили, и нам ответил автоответчик. Значит, где-то здесь должен быть телефонный аппарат, в котором этот автоответчик установлен.

Мы вошли в последнюю комнату. Судя по планировке, это был кабинет директора с маленькой комнаткой секретарши перед ним. На первый взгляд здесь тоже было пусто. Я уже хотела сложить руки и покинуть бывший офис «Сталактита», но упорный Андрей не сдавался. Он достал мобильник и набрал тот номер, по которому нам незадолго до того ответил приятный женский голос.

И тут же сбоку от нас раздался мелодичный звонок.

Я обернулась. Звонок доносился, кажется, из стены, но, присмотревшись к этой стене внимательнее, я заметила стенной шкаф, оклеенный теми же, что и везде, белыми стеклообоями и поэтому незаметный с первого взгляда. Андрей открыл дверцу. Внутри были пустые полки, только на одной из них звонил аккуратный офисный аппарат фирмы «Панасоник».

— Понятно, — проговорил Андрей, нажав на своем телефоне кнопку отбоя, — при переезде секретарша убрала телефон в шкаф, чтобы его не разбили, перетаскивая мебель, а потом просто забыла о нем.

Он нажал клавишу на корпусе телефона и вынул кассету автоответчика.

— Может быть, хоть здесь что-нибудь найдем!

Он спрятал кассету в карман, и мы покинули осиротевший офис фирмы «Сталактит».

В холле первого этажа измученный администратор все еще разбирался с любительницей предсказаний.

Мы проскользнули мимо них и выбрались на улицу.

Прямо напротив двери особняка располагался небольшой сквер. Зелень в нем была довольно чахлой, листья деревьев — пыльные и блеклые, но в центре города и таких зеленых островков мало, поэтому здесь всегда людно. Старички пободрее играли в шахматы или просто беседовали, более дряхлые просто дремали на солнышке.

Андрей, которому не терпелось скорее прослушать запись, отыскал свободную скамейку, устроился на ней и достал из кармана кассету, найденную в офисе «Сталактита». Он вставил ее в диктофон — тот, что мы извлекли из медведя, — и включил воспроизведение.

Сначала озабоченный мужской голос просил непременно связаться с Николаем Ивановичем. Потом официальный женский голос строго напоминал, что главному бухгалтеру фирмы необходимо до конца недели сдать квартальный отчет в пенсионный фонд. После этого звонкий девичий голосок предлагал первоклассные канцелярские и офисные товары по ценам производителя. Затем довольно долго раздавалось шуршание пустой пленки, и вдруг к нашей скамейке подошла молодая женщина с ребенком примерно трех лет.

— Кирюшечка! — присюсюкивая, проговорила мамаша. — Поиграй здесь немножечко, а мама отдохнет.

— Тактор дай! — потребовало дитя.

Женщина вынула из пакета большой ярко-красный трактор и вручила его своему отпрыску.

Андрей недовольно покосился на нее и выключил диктофон.

Ребенок тут же врубил свою игрушку и выпустил на садовую дорожку. Трактор, отвратительно тарахтя, поехал прямо к нам. Мамаша достала из того же пакета детектив в ярком переплете, сладко потянулась и прикрыла глаза. Я огляделась — больше свободных скамеек в обозримом пространстве не было.

Юный тракторист загнал свое транспортное средство под скамейку и сам забрался туда же. Снизу доносились тарахтение машины и жизнерадостные вопли ее владельца. Потом трактор выехал из-под скамьи и прокатился прямо по моим ногам. Мальчуган от этого зрелища пришел в бурный восторг. Мамаша дремала с новым детективом писательницы Мымриной на коленях, не обращая внимания на поведение своего чада.

Должна признаться: я не очень-то люблю детей. Может быть, еще не пришло мое время, но пока что они ужасно раздражают меня — шумные, крикливые, капризные... Этот конкретный ребенок сразу не понравился мне еще и тем, что его звали так же, как моего восхитительного мужа. Но его мамочка, вероятно, воображала, что всем окружающим доставляет удовольствие общение с этим чудом природы и мы должны быть благодарны ей за такую редкостную возможность. Это тоже удивительным образом роднило ее с моей свекровью.

Я не знала, что предпринять, но Андрей подмигнул мне и как-то странно потянулся.