Никаких хлопот со свадьбой… потом с разводом…

Но ЗЛО мне явно зубы заговаривает.

— Лёв, где ты был?! — Спрашиваю ещё раз повышая тон.

— Там машину твою малость «подрихтовали». Поездишь пока на моей. — Задумчиво потирая пальцем подбородок, говорит Лёва невпопад.

Причём тут моя машина? И что с ней могло ночью случиться? Но мысли цепляются за другое.

— А нам уже можно уезжать? Всё решилось?

— Ну почти. — Так же загадочно отвечает Зорин.

Непонятное поведение мужчины меня взвинчивает быстрее, чем пуля в тире обычно достигает мишени.

— Что это значит? С Леной всё хорошо?

— С Леной всё хорошо. Не волнуйся. Она завтра с Аней и моими родителями приедет сюда. Обратно все вместе поедем. Вопрос решился. Можно возвращаться.

Уставшим жестом Лёва смахивает упавшие на лоб волосы назад.

Ну я же вижу, что не всё в порядке! Чего он молчит? Я имею право знать. Даже если эта самая правда мне не понравится.

— Лёв? Что произошло ночью? Ты ведь что-то не договариваешь, да?

А он приподнимается, и кладёт руки мне на плечи, прислоняясь лбом к моему лбу.

— Всё закончилось. Или закончится сегодня-завтра. Увидишь в новостях. Нашли управу на Горинова. Тебя больше никто не тронет.

— Это твой друг-следователь помог?

— Ну можно сказать и так.

Да что ж он вокруг да около! Я же переживаю!

— Лёва! — Не выдерживают нервы.

— Всё хорошо, Ир. — Устало прикрывает глаза мужчина. — Я просто не выспался. Мотался в город, чтобы понять, что там происходит. Спать хочу жутко.

Эх, что ж я за человек такой? Он ведь и правда всю ночь не спал. А я тут с расспросами.

В конце концов, раз он говорит, что всё решилось, значит так оно и есть. Вот Фома неверующая!

По привычке жду доказательств, и чтоб всё по полочкам логично разложили.

А тут радоваться надо, что всё закончилось. Просто радоваться. Скоро всё вернётся на свои места. И мы забудем об этих Гориновых*, как о ночном кошмаре.

Встаю на ноги, помогая встать Зорину. И веду его в спальню.

Укладываю в постель, снимая штаны и свитер. Укрываю одеялом. И целую в висок.

Главное, что он вернулся. Он рядом. Всё остальное — мелочи жизни.

Сейчас пойду и приготовлю нам завтрак. Потом обед. Испеку пирог.

А уже завтра приедут наши девочки. Мы такой пир устроим. Ещё и уезжать не захочется.

Стоп! С кем, он сказал, они приедут? С его родителями?

Это как понимать? Меня знакомить собираются?

А спросить? А приготовиться?!

Зорин! Мы же так не договаривались!

Мечусь по кухне, забыв про завтрак.

И будить ЗЛО жалко… и очень хочется встряхнуть… аж руки чешутся.

Но делаю глубокий вдох и завариваю себе кофе.

Сейчас позавтракаю и что-нибудь придумаю. Ленок уже с его родителями познакомилась. Чего бы и мне не познакомиться.

Так и скажу: я — мама Лены.

Или как он собрался меня представить?

От разбегающихся мыслей сдаюсь и усаживаюсь на стул, кладя голову на ладони.

Вот не было печали…

_______________________

*Про судьбу Гориновой будет отдельная книга, поэтому тут о них лишь в общих чертах, без деталей.

Глава 30

Просыпаюсь резко, словно в голове тумблер включили. Мысли ясные и чёткие.

План действий выстроился сам собой. Просто делай всё по порядку — и будет тебе счастье.

Что мы имеем в итоге?

Ира осталась без машины. Придётся отдать свою. Я за неё только-только кредит выплатил. Взял паркетник, когда Нюта на права сдала. В качестве первого авто решил отдать ей нашу старую машину. Пока осваивается на дороге, чтоб не сильно жалко было от царапин и вмятин.

А себе давно собирался покупать новую. Вот и случай как раз подтолкнул.

А теперь снова — здорово. Но ничего. Прорвёмся.

Королевна без колёс не сможет. Я собственно тоже. Придётся опять влезать в кредит. Но денег на новую пока нет. Надо подкопить на первый взнос.

Учитывая, что моё «рабство» будет хорошо оплачиваться — через два-три месяца смогу взять себе другую «красавицу».

Осталось что-то придумать на эти месяцы ожидания. Надо переговорить с Нютой и отцом.

Мысли о «сделке с дьяволом» после сна уже не такие скверные и шальные.

На свежую голову всё видится вполне цивилизованно и решаемо. Или это я просто смирился? Хрен знает. Главное, что совесть в доле и не зудит.

Но ночной разговор вышел напряженный. До сих пор при воспоминании о нём, холодок бежит по спине.

Хомский — главный криминальный авторитет. Так называемый, «смотрящий за городом».

Он как-то попал ко мне на операционный стол с тяжёлым ножевым ранением. Я его вернул буквально с того света. Взамен получил приглашение на должность «их врача» и визитку с обещанием вернуть долг.

В тот момент от такого «счастья» я отказался. Но визитку зачем-то сохранил. Связываться с криминалом никогда не планировал. Это против моих внутренних правил.

Лечить в своей клинике, как Хомского тогда — пожалуйста. А выезжать отдельно — нет уж, увольте.

Но сейчас пришлось переступить через себя.

И в глазах Хомского я видел, что эта ситуация его забавляет.

Хладнокровная беспринципная мразь…но, надо отдать должное, справедливая.

Лишь будучи уверенным в последнем я решился на разговор с ним.

— С чем пришел, Лев Олегович? — Встретил меня Хомский восседая в широком кожаном кресле.

Выглядел он так, как я его и запомнил несколько лет назад. У этого человека, похоже, время течёт по-иному. Он явно владеет секретом вечной молодости.

— У меня к вам предложение, Арсений Эльдарович. — Меня проводили в кабинет босса, но он ждал не за столом, а у окна, где стоят диван и два кресла.

Как будто встреча старых друзей. Но обманываться себе не даю. С таким человеком это опасно.

— Очень интересно. В последний раз ты был решительно настроен против каких-либо дел со мной. Ты же у нас вроде слишком правильный.

— Времена меняются. А понятие «правильно» напрямую зависит от условий, которые подбрасывает жизнь.

— И что же так резко могло поменяться в твоей жизни, доктор?

Со странной спокойной улыбкой смотрит на меня этот бессмертный.

— Горинов. Вам о чём-то говорит эта фамилия?

Хомский хмурится.

— Говорит, доктор. О многом говорит. Ты как-то связан с его женой?

— Не я. Моя супруга — тот самый адвокат, к которой обратилась Горинова, чтобы развезтись с мужем. А теперь её преследуют. Угрожают. Сегодня разбили машину, создав аварийную ситуация.

— Сильно пострадала?

— Не она была в машине. Но девушка, ехавшая за рулём, сейчас в интенсивной терапии.

Хомский