Иван отложил железяку.

– Хорошее? – с надеждой поинтересовался он.

Я набрала полную грудь воздуха.

– Сейчас ты сам дашь ответ на этот вопрос. Видишь ли, мнестала известна одна тайна. Понимаешь, о чем я веду речь?

Ваня покраснел, потом встал, вытер руки о джинсы изабормотал:

– Дык… ну… того… самого…

– Значит, сообразил?

– Э… э…

– Иван!

– Чаво?

– Перестань прикидываться! И тебе, и мне все понятно.

– Это не я, – быстро отреагировал садовник.

Меня охватило возмущение.

– И как не стыдно врать!

– Ей-богу, ни при чем я.

– Ваня! Это подло!

– Ну… честно!

– А кто?

– Э… э… Само вышло!

Я посмотрела в слишком честные глаза Ивана и со вздохомсообщила:

– Тебе лучше всегда говорить правду.

– Почему?

– Потому что у тебя на лбу прямо так и написано, когдаврешь: я лжец!

Иван быстро провел рукой по лицу и тупо повторил:

– Ей-богу, ничего не делал.

– Без твоего участия такое не случится.

– Почему?

Кретинизм заданного вопроса загнал меня в тупик, но черезпару секунд я нашла адекватный ответ.

– Потому!

Иван почесал за ухом и решил уйти в глухую несознанку:

– Не я! Не я!! Не я!!!

– А кто? – стала я наседать на негодяя. – А ну, живоотвечай!

– Дык Семен.

– Ты о ком ведешь речь?

– Сенька, охранник Королевых с пятьдесят восьмого участка.Евойные хозяева жуткие жлобины, – зачастил красный от натуги Иван. – НанялиСемена дом стеречь, а таперича он у них на все руки мастер: забор покрасить,траву подстричь, собак выгулять, машину помыть. Во люди, за копейку удавятся!Зарплату за одного дают, а работы за семерых требуют. Не то что вы, ДарьИванна.

Неуклюжее желание Ивана польстить мне обозлило еще больше.

– Сильно сомневаюсь, что Королевы велели Семену так себявести, – ядовито заметила я.

– Не, – бормотнул Ваня, – ясное дело, подобное не прикажут.

– Очень рада, что ты хоть в этом случае со мной не споришь.

– Случайно вышло! Сенька не хотел!

– Иван!

– Не, правда.

– Иван!

– Он мимо шел и граблями задел!

– Граблями? Иван, ты с ума сошел!

– Ну ладно, – вздохнул садовник, – хорошо, я перепутал.Лопатой задел.

У меня зачесались кулаки. Я не принадлежу к категории людей,применяющих при малейшем споре физическую силу. Может, потому, что всю жизньвешу не больше средних размеров собаки? В общем, до сих пор все конфликты яразрешала вербально, сейчас же впервые испытала яростное желание схватитьмерзопакостного садовника за шиворот и постучать его тупой башкой о ржавуюжелезку, громоздившуюся на верстаке. Наверное, выражение моего лица сильноизменилось, потому что Иван испуганно загундосил:

– Не сердитесь, Дарь Иванна!

– Вот ведь… Что ж ты за человек? – начала я спускать пар. –У меня и в мыслях не было тебя ругать, пришла, чтобы купировать ситуацию…

– Чево?

– Найти выход из положения, вот «чево»! А ты принялсяизворачиваться ужом. Это не по-мужски! Нормальный, не подлый парень пойметответственность момента. Извини, не ожидала от тебя подобного поведения! Простоперестала уважать!

Садовник понурил голову и еле-еле выдавил из себя:

– Ну я! Ваша правда!

– Молодец, Ваня, ты благородный человек.

– Не хотел!

– А вот этого говорить не надо.

– Случайно.

– Верю, но теперь уже ничего не поправить.

– Ага! – кивнул Иван. – Не сердитесь только!

– Ладно, пошли.

– Куда?

– К Ире.

– Ой, ой, не надо!

– Ваня, не трусь.

– Она меня убьет.

– Не волнуйся.

– Нет, нет, стукнет доской! Разделочной!

– Не бойся.

– Ой, не хочу!

– Иван! Будь мужчиной.

– Можно не сегодня?

– Сейчас.

– После ужина.

Дурацкий торг мне надоел, я уцепила садовника за плечо и,изо всех сил толкая его вперед, назидательно сказала:

– Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделатьсегодня.

– Лучше ваще ничего не делать, – упирался Ваня.

– Нет, мой друг! – стояла я на своем. – Поверь, это нестрашно. Одна минута, и все объяснения позади. Кстати, нарви цветов.

– Зачем?

– Подаришь Ирке.

Иван вытаращил глаза.

– С какой радости?

– Так принято, – стала я обучать мужчину манерам, –преподнесешь букет, встанешь на одно колено, протянешь руку…

– Знаете, Дарь Иванна, – с чувством произнес Иван, – я завас и в воду, и в огонь прыгну, только за фигом перед Иркой ломаться? Она шибковредная, меня терпеть не может, вечно придирается, дергает, пристает сзамечаниями. Вон вчерась на кухню вошел, налетела ястребом: «Сядь на стул, ешькотлету». Пять минут объяснял – не люблю я мясо, так нет, впихнула силком.Просто гестапо!

– Она о тебе позаботиться хотела.

– Странная забота, – недовольно отозвался Ваня. – Я ж несвинья, чтоб меня откармливать.