- Варягина, не смотри на меня так, словно меня на пенсию списали, - недовольно процедил Марков, верно истолковав мой недоумевающий взгляд.

- Я и не думала.

- Я вижу, как ты не думала... - начал босс, но телефон в очередной раз затрезвонил. И он отошёл, вернувшись через несколько минут.

- Ксения, жди меня здесь. А мне нужно отлучиться ненадолго. С сумки глаз не своди, - приказал Марков и испарился.

Я поморгала глазами ему вслед и осталась стоять, как дурочка, на кромке поля. Прогулялась туда и обратно, разглядела все трибуны, прочитала все рекламные слоганы... Словом, убивала время, как могла. А Марков и не думал появляться... Чёрт! Мне уже надоело... И что мне делать с сумкой босса? Сидеть и охранять, как сторожевой собаке? А ещё она такая тяжёлая! Кирпичи он в ней таскает, что ли? Я разозлилась и пнула сумку. Послышался мужской смех.

- Девушка, на футбольном поле пинают мячи, а не сумки.

Глава 35. Ксения

– Моё, – усмехнулся Давид.

– Ну, так забирай, – пнул сумку в сторону Маркова Карельский.

А вот это было уже из ряда вон. Я возмущённо посмотрела на Карельского. У них с Марковым старые счёты, что ли?

– Заберу, не переживай. Всегда забираю своё.

– Ага. И чужое тоже не забываешь подбирать, – усмехнулся Карельский. – В Самару надолго прилетел?

– Как получится. Но явно не навсегда.

– Ну, да, конечно же… Не твоей высоты полёт?

– Вот именно. А ты сейчас чем занимаешься?

– Я играю. За сборную. А ты зачем припёрся?

– В новом спортивном центре ленточку надо перерезать. По телевизору посмотришь, как это делается.

– Ха. Я там буду. А сюда зачем пришёл? – мотнул головой в сторону футбольного поля Карельский. – Ты же больше не занимаешься спортом?

– Ностальгия замучила, – усмехнулся Давид.

– Посидишь на трибуне, посмотришь, как это делается…

Я, словно китайский болванчик, переводила взгляд с одного мужчины на другого. Тестостерона в воздухе было много, казалось, ещё полминуты, и начнётся мордобитие.

– Я вообще-то мяч погонять хотел, – невозмутимо ответил Давид.

– О-о-о-о! – присвистнул Карельский и повернулся лицом к полю. – Разомнёмся?

Спортсмены заулыбались. Их хлебом не корми, только дай по полю побегать, как жеребцам. Давид подобрал сумку и закинул на плечо, развернувшись в сторону раздевалки.

– Давид Антонович, а мне что делать? – спросила я.

– Болеть, конечно же, – отозвался Карельский быстрее Давида.

Тот злобно поглядел на Карельского, но согласно кивнул. Я, как дурочка, пошла вслед за боссом, спохватившись через минуту, что мне в мужской раздевалке делать нечего. Поэтому развернулась села на трибуну, чтобы наблюдать за матчем.

А посмотреть было на что: спортсмены носились по полю так, словно у каждого из них внутри был установлен вечный двигатель. Поневоле я прониклась азартом игры и хоть ничегошеньки не понимала в правилах, но искренне хлопала в ладоши и радовалась в особо эффектные моменты. А от босса так вообще было сложно оторвать взгляд. Он будто преобразился и выглядел совсем по-другому. Невероятно волнующе и сексуально, даже в этой красно-зелёной спортивной форме.

Карельский тоже гонял по полю, как заведённый. Но счёт был два-два, до конца тайма оставалось всего ничего. А Давид нёсся к воротам противника, как ураган. Ему передали пас, и он хотел забить гол. Карельский играл на позиции защитника, и так как ему не удавалось отобрать мяч честным путём у Давида, он поступил подло, на мой взгляд. Он бросился наперерез Маркову и якобы пытался дотянуться ногой до мяча, но вдарил по левой коленной чашечке.

Гад!

Давид рухнул на поле, перекувыркнувшись. Матч прервался. Я подбежала к Давиду. Он лежал, зажав колено между ладонями. Лицо было перекошено от боли.

– Давид Антонович, как вы себя чувствуете? – забеспокоилась я.

– Симулирует, – тяжело дыша, отозвался Карельский, – игровая ситуация.

Подлый наглый враль! Даже мне, человеку, далёкому от футбола, было ясно, что Карельский так поступил нарочно. Давид поднялся и, прихрамывая, побрёл к кромке поля. Я заметалась: что надо делать в таких случаях? По телевизору всегда показывали, как медики обрабатывают травму из какого-то баллончика.

– Давид Антонович, чем я могу вам помочь?

– Просто не мельтеши перед глазами, Варягина.

– Так надо же… чем-то обработать… Смазать! Ой… Сбрызнуть…

Давид неожиданно громко рассмеялся:

– Успокойся. Дай лучше бутылку с водой. Ерунда, жить буду.

Не верилось мне, что от полученного удара приключилась ерунда. У футболистов на бутсах такие шипы, что становится дурно только при одном взгляде на них. Но я выбросила лишние мысли и подала Давиду воды.

А тем временем вратарь на поле отбил пенальти. Матч закончился ничей. Карельский остановился напротив Давида. Отёр краем футболки пот со лба, обнажив тренированный пресс.

– Чё, Марков, форму потерял? Быстро тебя выключило…

– Завтра ещё сыграем, – зло отозвался Давид.

– Да ну? А встать сможешь? Или тебе скорую вызвать?

– Сам дойду.

– Как знаешь. Сегодня ещё открытие спортивного центра. Смотри не перетрудись, пока ленточку перерезать будешь. А то на матч сил не останется.

Карельский усмехнулся, подмигнул мне и присоединился к другим спортсменам, бурно обсуждавшим произошедшее.

– Вы идти сможете? – поинтересовалась я довольно мирно, как мне казалось, но Давид вспылил:

– Молчи, Варягина! Жди меня на парковке у автомобиля.

Я побрела в указанном направлении и смиренно принялась ждать своего босса. Но быстрее босса рядом со мной материализовался Карельский.

– Номером телефона не поделишься?

– А тебе зачем?

– Как зачем? Звонить! Желать сладких снов и не менее сладкого пробуждения, – обезоруживающе улыбнулся Карельский.

Он вёл себя как рубаха-парень и был довольно милым, но по отношению к Давиду поступил свински.

– Извини, – пожала плечами я, – мне парень не разрешает.

– Парень? Или босс?

– Парень, – твёрдо повторила.

– А босс будет не против? – продолжал допытываться Карельский.

– Против, – сказал, как отрезал, Марков. – Отвали от моей секретарши, Карельский. Или заведи свою.

– Как стану офисным планктоном, обязательно заведу. А пока я не собираюсь расставаться со спортивной карьерой.

Карельский переключился на меня и изловчился поцеловать мне руку, подмигнув: