кровь адреналин. В паху долбится желание. Думал, что время спонтанных эрекций позади, но нет, встал, блядь. От обычного поцелуя.

Пошло оно все к черту. Просунул руку между стеной и спиной Любы, обхватил её талию, и притиснул к себе. Пусть почувствует, с чем ей придется иметь дело. Вдавил свои бедра в её, и Люба пискнула, уперлась мне в грудь ладонями.

— Ты… ты…

— Я, — снова накинулся на её губы.

Только теперь по-взрослому. Надавил языком, заставляя впустить меня, и Люба поддалась. Это гребаный конец мира — её вкус, её ответ на мой напор. Целует умело, трется острым язычком о мой, тихо постанывая. Потирается своим мягким полураздетым телом… что ты, блядь, творишь, Люба? Хочешь, чтобы я нагнул тебя на перила, и отымел?!

— Люба, где ты? Иди смотреть платье. Лю-у-уб! — мы оба услышали детский писк.

К мелкой я отношусь хорошо. Симпатична мне малышка, и жаль её. Но сейчас я раздражен, и Люба, оторвавшаяся от моих губ, я вижу, тоже раздражена. От этого мое недовольство иссякло. Раз Любе не хочется от меня отрываться точно также, как и мне — значит, можно и потерпеть.

— Мммм… вау, Руслан, — Люба проказливо облизнулась, обвела безымянным пальчиком свои губы. — Ты точно не импотент.

— Не импотент сегодня будет дрочить в кулак, и представлять, как трахает тебя. Жестко, Люба, —интимно шепнул ей на ухо. — Очень жестко. Будь готова.

— БДСМ-м-м-м… ахх… — едкий вопрос Любы затих, ведь мочка её уха у меня во рту.

Это вставляет — чувствовать её отдачу. Хочу, чтобы не один я был возбужден. Раз уж мне придется трахать свой кулак, то и Люба пускай поиграет пальцами.

Блядь!

Представил, как Люба лежит, раскинув ноги. Голая, мокрая, и ласкает себя, и чуть в штаны не кончил. Ну пиздец.

— Идем ко мне, — зашептал. — Пусть сестра примеряет платья, мы минут на десять. Идем, Люб.

— Н-нет…

— Тебе будет хорошо. Клянусь, кончишь за это время два раза, как минимум. А с Дианой ничего не случится. Или не хочешь сразу давать мне? Так у меня все серьезно, не кину. Идем, только дверь закрой.

— Нет, — Люба мягко, но настойчиво отодвинула меня, и выскользнула из моих рук. — Руслан, я не стану играть в динамо, честно. Просто дай мне две недели, ладно? Даже меньше. Я приду в себя, я в хроническом стрессе была долгое время. Немного времени, ок? После этого хоть жестко, хоть нежно, хоть днями напролет до кровавых мозолей. Просто подожди. Ты же можешь подождать свою женщину?

Две гребаные недели? Я могу ждать хоть год, но не хочется, честно говоря.

— Подожду, — кивнул, понимая, что ни хера.

Трахну её гораздо раньше. Люба горячая, сама сдастся. А я помогу.

— Завтра зайдешь? Я могу завтрак тебе приготовить.

— Только вечером.

— Вечером? — возмутилась она, и я хохотнул.

— Работа, малыш.

— Ладно. Вечером, так вечером. А сегодня удачно тебе подрочить, — съехидничала.

— И тебе, Люба. Уверен, что ты мокрая.

— В моих трусах Сахара, — парировала, вздернув подбородок.

— Мне проверить?

— Через две недели, —хихикнула она, открыла дверь, и быстро перешагнула через порог. — Ну пока?

— Ну пока, — улыбнулся ей широко, шагнул, притянул к себе, и коротко поцеловал в припухшие после меня губы.

Буквально заставил себя оторваться от этого лакомства, развернулся, и пошел к себе.

Утром я бы зашел к Любе. Но есть дельце. Пора навестить её брата в колонии, только уже в одиночестве.

Навестить и поговорить. Дело явно нечисто.

* * *

— Так зачем мы едем? — зевнул Андрей, загружаясь в мою машину.

До хрена недовольный. Ну да, только-только светлеть начало, и я вытащил парня из-под теплого бока беременной жены.

— В колонию, как я и говорил.

— Неофициальный визит, значит не по работе. К кому едем?

Отъехал от его дома, и успел увидеть в окне Андрея его Лизу. Не обращал раньше внимания на такие мелочи, но, чёрт, приятно. Встала, провожает взглядом.

Того же захотелось. Чтобы и обо мне тревожились. Чтобы на работу провожали, и дома ждали. Еще пару лет назад считал это еще тем гемором, а сейчас — нет. Завидую этому пацану.

— К Алексею Котову. Ты тогда не работал, я его дело одно время вёл. И, возможно, накосячил. Хочу с ним поговорить.

— А я чем буду заниматься? А-а-а, — снова зевнул Андрюха, — пока ты будешь на свиданке с Котовым, я должен поговорить с начальством колонии, да?

— Да. Выяснишь, состоит ли Котов в какой-нибудь группировке, толкает ли дурь. Может, прессует других зэков. Или на администрацию работает. Про поведение узнаешь, часто ли был в ШИЗО, и если да, то за что именно. Сам знаешь, что делать.

— Ок. Вести по очереди будем?

— Спи.

— Спасибо. Лизка в очередной раз подумала, что рожает. Половину ночи не спали из-за этого, в больничку катались, — пробурчал Андрей, закрывая глаза.

Ехать долго. Повезло еще, что Котов в колонии нашей области, и не пошел по этапу на тот же Север.

Андрея разбудил, когда мы почти подъехали. Солнце уже вовсю шпарит. Мы достали документы, миновали посты, и разделились. Андрей, хоть и юнец совсем, но дело свое знает. Вдобавок, язык подвешен. Если кто и сумеет собрать полную информацию, а не только ту, которую нам захотят открыть, то это он.

Хорошо, что этот мажор однажды пришел ко мне работать (история Андрея и Лизы называется «Весеннее чудо для мажора»).

Сорок минут ожидания и, наконец, Котова привели. Вижу — узнал меня сразу. Кивнул, и опустился на стул.

— На «вы» или на «ты»? — это первое, о чем спросил Котов.

— Давай на «ты», — я опустился напротив него.

Стулья железные. Между нами припаянный к полу металлический стол. Совесть меня не гложет, хоть я и вижу перед собой молодого парня в арестантской робе, которая ему явно не по размеру. И этот парень — брат моей Любы. Именно я его закрыл, но по-другому не мог. Партия наркоты была слишком большая, он признался, отпечатки нашли…

Вроде, и что дальше? Зачем я здесь? Люба говорила, что брат её невиновен. Но все родственники заключенных так говорят. Ладно, не все, но девяносто девять процентов точно. Даже если четко знают, что их брат, отец, муж