Кожу покалывает, мужское дыхание опаляет шею, а от его ладоней… Боже, будто разряды тока бьют. По спине, по талии, и вниз живота. Руслан только приблизился, вторгся в мою зону комфорта, а у меня уже ноги слабеют. Я влажная там, внизу, и это немного позорно.

И сладко.

— Так что, ответишь мне?

— Я не девственница.

— Значит, просто не хочешь спешить? Не чувствуешь меня? Почувствуй, Люба. Просто почувствуй, — голос Руслана звучит интимно, соблазняюще. — Почувствуй моё тело. И своё. Когда мы рядом. Когда я прикасаюсь к тебе вот так… да, вот так, малыш… чувствуешь?

Остро. Очень остро ощущаю жар его тела. Нас пара миллиметров разделяет от друг друга, и от взрыва. А ладони… Боже, Руслан ведет их от талии вверх, по моей спине. Не легко, с нажимом, заставляя в полной мере насладиться их силой, теплом. А затем снова вниз, и я чуть выгибаюсь, как кошка себя веду, как танцовщица, практически змеёй танцую.

Прикосновение к талии. Руслан дышит шумно, хотя ласки эти невинны. Он даже не целует, но заведен. Как и я. Потому что это лишь кажется невинным, даже не петтинг, а… просто. Прикосновения. К талии, и ниже, ниже, и ниже… а затем его ладони обхватывают мои ягодицы. Неожиданно сильно, без капли нежности. Сжимают крепко.

— Тебе нравится… да, нравится, я чувствую, — слышу провокационный шепот. — Аппетитная попка… ты же хоть немного влажная? Или потекла как сучка?

— Пошляк, — прохрипела, вздрогнув от… от того, что мне нравится.

Оказывается, я люблю эти игры. И грязные словечки.

— Значит, потекла, — хрипло рассмеялся Руслан, массируя мою попу, и вдруг резко приподнял меня, а затем усадил на стол.

Я и опомниться не успела, как оказалась сидящей на нём с разведенными ногами, и расстегнутой ширинкой.

— Что ты… я же сказала! Руслан! Нет!

— Уверена? — его пальцы без моего дозволения нырнули в мои джинсы.

Руслан сжал ладонью лобок, и я не сдержалась, застонала. Внизу всё горит, и это прикосновение — это просто нечестно!

— Руслан, хватит.

— Просто чувствуй меня. Не думай, — его шепот обжег мои губы, заставив облизнуться.

Поймала его взгляд — он темный, Руслан тоже смотрит на меня, но не в глаза, а на губы. И сжимает меня поверх трусиков, гладит кожу рядом с кромкой белья, и снова сжимает… это почти больно, он не щадит. Берет. Знакомит со своим телом… и проникает под ткань, кожа к коже.

И я стону, когда чувствую его пальцы там, где никто меня не трогал. Руслан застонал, будто ему больно.

— Мокрая. Черт…

— Руслан, — всхлипнула, чувствуя жесткие движения.

Нет сил оттолкнуть, я слишком зависима от близости. Уткнулась лицом в его плечо, и… позволила делать с собой всё. Будь что будет.

Сердце его бьется громко, мощно. Я наслаждаюсь этими звуками, сосредоточена на них, и на движениях мужских пальцев. Они размазывают влагу, действуют уже не так жестко, а… нежно даже. Руслан гладит, нажимает, трет, и…

— Дааа, — застонала, а Руслан, поняв, как мне нравится, сжал клитор, и снова начал играть с ним.

Быстро, чуть надавливая, но щадя меня. Заставляя губы кусать, и стонать — сдавленно, жалобно. Я ласкала себя иногда, и знаю свое тело, но понимание, что со мной делает мужчина, что это его пальцы сейчас в моей влаге, в самом интимном месте — это накрывает ласиной, заставляет извиваться, двигать бедрами, и самой тереться об его пальцы.

Внутри всё пульсирует. Так, наверное, женщина готовится принять мужчину, ведь мне пусто. Хорошо, но я чувствую, что правильнее было бы быть заполненной. Им. Его членом. У меня не было секса, но сейчас я отчетливо осознаю — мне понравится не нежно, а жестко. Чтобы вбивался, вколачивался в меня, подчиняя. Шлепая при этом, кусая, шепча пошлости… но пока есть только пальцы, трение, наше громкое дыхание. Его тихие маты, и мои всхлипы, и стоны, ведь в глазах темнеет…

А затем я кончаю — ярко и немного болезненно.

И вижу, как Руслан расстегивает свой ремень.

* * *

Двенадцать сорок пять.

Стою у ресторана, и чувствую себя сволочью. До встречи с «клиентом» пятнадцать минут, но лучше зайти через семь. Пока хостес меня проводит, пока помою руки… семь минут. Жаль, что не на небесах.

Уфф, задыхаюсь от волнения. Уж точно не от предвкушения. И вспоминаю. Почему-то именно сейчас я вспоминаю.

— Нет… Руслан, нет, не нужно, — оттолкнула его, протрезвела от опьянения этим мужчиной.

Почти.

Отбежала, взглянула на него. Ремень всё ещё не застегнул. Пуговица, как и ширинка тоже расстегнуты. Рус так и стоит. Смотрит. Он возбужден, через плотную ткань джинсов я вижу не просто бугор, я четко вижу его член. Очертания. И сглатываю.

К нему хочу. Чтобы трахнул меня. Или… дьявол, я готова даже на колени перед ним опуститься. Спустить джинсы, трусы. Кажется, кончу еще раз, едва обхвачу губами головку его члена. Я, правда, этого хочу.

Может, сделать? Девственницей останусь, и ему, и себе удовольствие доставлю. Почувствую на языке его вкус, и… и не смогу потом. Ничего не смогу. Руслан захочет пойти дальше, и я не откажу. Я бы и сейчас ему не отказала, не получи я оргазм. Он мог бы взять меня, пока я была возбуждена, и не дошла до пика. Мог бы, но не стал. Захотел подарить наслаждение…

Нет, если сейчас я это сделаю — то всё. Минетами Руслан не удовлетворится. Да и я не смогу после этого пойти и продать себя.

— Почему? Ты хочешь.

— Я…

— Хочешь, — спокойно перебил Руслан, а глаза у него темные-темные. Он не спешит приводить одежду в порядок. Сел на стул как есть — с болтающимся ремнем, расстегнутыми джинсами и стояком. — Тебе время нужно, чтобы привыкнуть ко мне? Или поиграть хочешь? Вроде, мужик больше ценит то, ради чего приходится побегать? Люб, если так, то мне не восемнадцать, и не двадцать лет. Бегать я готов, если тебе надо, но может на хер это всё?

Так серьезно говорит.

На хер это всё… Может, и правда, на хер? Лёшку — и на хер? Нет, не прощу я себе этого. Должна попытаться. Брату досталось, мне тоже должно достаться наказание. И вытащить его должна именно я. Нет у Руслана этих миллионов, и даже если он захочет, не сможет