короткие гудки окончания связи из глаз девушки неосознанно брызнули слёзы и она заплакала. На этот шум прибежала её секретарь.

— Света, Света, что случилось, почему ты плачешь? — сказала Екатерина.

— Он, он, — хлюпая носом попыталась сказать княжна. — Он позвонил только что и сказал, что встречи не будет, — и из глаз снова потекли слёзы.

— Кто «он»? Иван что ли? — не поняла девушка.

— Да.

— И что? А плачешь ты чего? — всё так же не понимая, сказала секретарь.

— Он соврал мне, что у него телефон сел, а ты ведь знаешь, как я хорошо это распознаю, — уже успокоившись сказала Светлана.

— Может он не может рассказать всей правды, — пожала плечами Катя.

— ОН. МНЕ. СОВРАЛ. — чеканя каждое слово, гневно сказала княжна. — Мне без разницы, где он и с кем, наверное, но вранья я не потерплю!

— Так, ладно, а что он ещё сказал?

— Да толком больше ничего.

— Ох, — тяжело вздохнула Екатерина и обняла свою подопечную. — Я надеюсь вы с ним расстались на нормальной ноте, ведь и вправду не понятно, в какой он ситуации.

— Скорее всего нет, ведь он предлагал заехать ко мне, когда освободиться, чтобы посидеть вдвоём, но я отказала, сказав, что вечером планы и его в них нет, — и как только она это произнесла, то сразу поняла, что именно сказала и слёзы вновь потекли по щекам, но уже от обиды на саму себя.

— М-да, — только и смогла сказать Катя, думая, что скорее всего Ивана они уже не увидят.

***

— Ну что, поговорил со своей девушкой? — улыбнулся Зверь. И я даже как-то удивился этому факту, считая, что улыбка это не его.

— Она не моя девушка, — растерянно проговорил я.

— Ну ничего страшного, пока друзья, потом и парой станете, — его улыбка не проходила с лица.

— Да куда мне и к светлейшей княжне, — досадно сказал я.

— Ну это мы сейчас поправим.

— Это ты о чём? — удивился я.

— Пора тебе узнать всю правду, — торжественно сказал он. — Но для начала, не хочешь ли поесть или может что выпить, попить?

— Нет, давай лучше побыстрее с этим разберёмся, — отмахнулся я, не хотелось оставаться здесь дольше положенного.

— Хорошо, давай для начала я преставлюсь — меня зовут Бродин Фёдор Александрович, слуга рода Милюковых, — он поклонился со всем почтением, а мне оставалось только хлопать глазами, ну не вдавался я в дела аристократов, поэтому и не знаю про что он говорит, но вот кланяться-то мне зачем?

— Приятно познакомиться, — поклонился я в ответ, а как поступить иначе не понимал. — Ну а меня вы знаете, Бешенцев Иван, отчества нет.

— Иван, — пропустил он мой сарказм мимо ушей. — Настоящая твоя фамилия Милюков, а зовут тебя Иван Александрович.

— Оу, то есть вы мой слуга, — не удержался я от ехидного высказывания.

— Всё верно, моя семья служила твоим предкам многие столетия, — ещё раз поклонился он.

— Ага, то есть я наследник великого и могучего рода, — закивал я головой.

— Всё верно, — заулыбался он.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, — смеялся я долго, минут пять точно, даже слёзы полились из глаз. — Не, ну вот умора.

— Иван, я понимаю, как это выглядит, но это правда, — немного обиделся он. — Давай я сначала расскажу всё, а потом ты задашь вопросы, если они у тебя будут.

— Ох, как хотите, — я вытер слезу рукой.

— Что вы из рода Милюковых, это правда, пятнадцать лет назад вашему роду была объявлена война, и хоть Император был против кровопролития, но отказать он не мог, главное правило было не убивать всех представителей. Вот только у напавшего рода были иные цели — это была война на тотальное уничтожение всех кровных родственников, мы узнали об этом слишком поздно. На тот момент в живых оставалась малая часть рода и мне был отдан приказ спрятать вас как можно дальше, так, чтобы вас не нашли. Я привёз вас в Антолу и устроил в детском доме «Белый Парус», сам же поселился сравнительно недалеко, чтобы присматривать за вами. К сожалению, воспитывать сам я не мог, иначе враги могли догадаться, и через меня выйти на вас. Ко всему прочему, ради конспирации, я сменил ФИО и устроился в бандитский род, которому до вашего нет никакого дела, — он прервался, чтобы отдышаться, да и по нему было видно, что воспоминания давались нелегко.

— Когда вас выписали из детского дома, я не был в городе и не смог перехватить, а мои подчинённые ничего не сказали, за это прошу меня простить, — сказал он с оттенком сожаления и вновь низко поклонился.

— Знаешь, Фёдор Александрович, что-то ваш рассказ совершенно не правдоподобный, — я прибывал в небольшой прострации, пусть лично прожил всего два года в этом теле, но помнил чувства моего реципиента, отчаянье, скорбь, печаль, жалость к себе, зачатки ненависти, а получается, что и золотая ложка есть, просто её вынули и ничего не сказали. Возможно, будь он рядом, бывший хозяин тела не покончил жизнь самоубийством.

— Я понимаю, что в это трудно поверить, и доказательство только одно, но для этого вы должны принять свой род, либо только его кровь, — загадочно сказал он.

— Что это значит? — непонимающе сказал я.

— У рода Милюковых есть основное хранилище, в нём хранятся самые ценные реликвии, артефакты, знания и тому подобное. Вот только откроется оно лишь кровному представителю рода, не важно какая у вас фамилия, важна кровь — поэтому Ключевские и решили уничтожить всех, от мало до велика. Я могу проводить вас до этого хранилища, и вы сами убедитесь.

— Слушай, а классно! Мы с тобой приходим, я открываю, а ты забираешь всё оттуда, потом меня укокошиваешь, — улыбнулся я.

— Зачем вы так, Иван, — обиженно сказал мужчина. — Если вы думали, что мне важнее то, что находится внутри хранилища, то мне проще было вас просто убить и забрать всё оттуда. Да и про него я рассказал только ради доказательства, если вы не верите моим словам — вот вам вещественное. Только вы сможете его открыть.

— Ладно, ладно, я не хотел обидеть, сами должны понимать, я ожидал расправы над собой за Борова, а ты мне тут титул принёс, кстати, какой он?

— Князь, — ответил мужчина.

— О, класс, — с сарказмом сказал я.

— Что-то не так? — не понял мужчина.

— Никогда в жизни не видел бедного Князя, — ответил я.

— Хм… Ага, понял, — немного подумав сказал Фёдор. — Но вы теперь не бедный. Я не просто так работал на бандитов, а копил силы и средства.

— ??? — моё лицо изображало полного дебила.

— То, где мы находимся будет принадлежать вам, так же,