Царёв, как всегда, победитель, благосклонно ухмыляется, оглядывает меня с головы до ног.

- Признаться, лучше вас, Валерия Михайловна, кандидатов я не нашел… вы вернетесь в мой дом, но пока с испытательным сроком.

Уголки моих губ стремительно ползут вниз. Черт бы побрал Царёва, он еще испытывать меня собирается после всего того, что наворотил. Даже сердечные капли не помогают, все тело окатывает жаром, а на ладонях проступает влага. Сбито, часто дышу и у меня не получается улыбаться от уха до уха, как это делает мама стреляющая глазами, то на взъерошенную дочь, то на доминанта-Царёва.

- Богдан Александрович, миленький, - мама наподхвате, четко и быстро действует согласно инструкции по дрессировке львов, - а вы любите борщ?

Кажется, мама зашоривает бдительность Царёва, чтобы тот не заметил, насколько неучтиво скорчилась я, обманутая роженица.

Как и любой мужик, Богдан заинтригован, не каждый день ему предлагают домашний борщ, а не изысканные ресторанные кушанья. Он переводит внимание на мою маму, которая, владея ситуацией, шагает к нам и становится между.

- Давно не ел, но попробовал бы.

- Вот и ладушки, я лично наварю завтра целую кастрюлю и привезу к вам домой.

Опираюсь на кухонную тумбу, как сторонний наблюдатель пялюсь на низенькую, но хитрющую маму и высоченного манерного Царёва. К слову, он сомневается, ему не хочется принимать гостей в лице моих родственников, в силу такта пытается отказаться:

- Полагаю, Ольга Ивановна, в вашем возрасте будет неудобно тащиться с бадьей за город. Я очень далеко живу.

- Ничего страшного! – отмахивается мама. – И пирогов напеку.

- Кхм… с чем?

Давит, давит на гастрономические жилки Царёва мама. Будто знает, что в роскошном особняке миллионера есть целый штат поваров, которые в состоянии приготовить все - от клубничного Гаспачо до запеченных улиток. Улитки… бе… невольно морщусь, вспоминая, как Инна выковыривала их из раковинок на ужин.

Но ни один искусный повар, каким бы профессионалом он ни был, не сможет вложить столько души, стараний в блюдо и сделать его по-настоящему вкусным. Как это умеют наши женщины. А уж у мамы стаж на кухне достаточный, и у нее есть особые секретики.

- Два вида, с капустой и с мясом.

Без ножа режет Царёва мама. Он сглатывает и думает, что мы не заметили.

- Хорошо, я пришлю за вами водителя к шести. Устроит?

- Конечно-конечно, драгоценный ты наш! – С видом, точно перед ней, не бизнесмен, а зять родной она проглаживает Царёва по плечу. – Сынок, ты иди машинку прогрей, а мы сейчас Леру соберем и к тебе отправим.

Мужчина кивает, задерживает на мне холодный взгляд и, пожав отцу руку, скрывается в подъезде. Мама с облегчением выдыхает, точно перетаскала вагон кирпичей, вместо беседы с Царёвым. Оборачивается ко мне:

- Лерка, смотри мне, - грозит пальцем, - без финтов. У тебя дочка, поэтому будь терпеливей.

Краем глаза замечаю, как папа под шумок уже покует в чемодан мои вещи. Пока снимаю пижаму и переодеваюсь в джинсы и свитер, жалуюсь:

- Ты даже представить не можешь, мама, что за змеи окружают Богдана. Ужасные люди…

- Не волнуйся, мама съездит в гости, познакомится, - бойко отвечает.

Когда у матушки в голове зарождается идея, ее ничем не остановить. То же самое было и при покупке соболиной шубы, с которой и началась наша непростая история.

Вот и сейчас мама заботливо кутает меня в пуховик у порога, натягивает капюшон и крепче завязывает шарф, чтобы не простудилась. И ее не волнует что на улице еще не зима.

Обуваюсь в ботинки на плоской подошве, обнимаю родителей, качу багаж. Спускаюсь на лифте, а в сердце закрадывается тревога, ведь по ту сторону меня ждет Царёв и теперь все изменилось.

Я не знаю, как мне удастся изображать роль няньки, ведь Александра моя родная дочь.

Толкаю подъездную створку. Под скудным освещением лампочки рядом с домом я вижу серебристый Мерседес и горделивого Богдана, спрятал руки в карманы, прожигает глазами асфальт. Едва успеваю сделать шаг, как Царёв тут же поднимает лицо, оглядывает меня исподлобья и двигается навстречу.

- Я надеюсь, Инна не сильно расстроится, узнав о моем возвращении?

- Хм, нет, - забирает чемодан и укладывает его в багажник, - Инна съезжает от меня.

- Ого…а почему?

Хлопаю ресницами. Вообще, я не зловредная, но сейчас мне хочется улыбнуться. Сдерживаюсь, пока Царёв открывает для меня переднюю дверцу авто.

- Я искал для Александры достойную мать. Она сама явилась к нам в дом… Валерия Михайловна, никак остолбенела? Садись давай.

Богдан обходит Мерседес и занимает место у руля. Поворачивает ключ и заводит мотор. Впервые вижу, чтобы Царёв сам управлял машиной, обычно за него это делают водители, а здесь такая честь. Как ни странно, сейчас чувствую себя более свободно.

- Ты, правда, считаешь меня достойной?

- Скорее особенной. Ты, Валерия, даешь мне то, чего не могли другие – эмоции. Настоящие. Сложно объяснить, - Богдан напрягается и крепко сжимает руль, - но с тобой, Майская, хочется жить.

Он говорит сдержанно, снова скрывается за выдвинутой защитной крепостью. Это постоянная ипостась Богдана, однако, я знаю какой он на самом деле. Доброе слово и кошке приятно, а мне вдвойне.

Сегодня ночью я возвращаюсь в особняк как мать и если упустить на секунду обман, то и восторженная девушка.

Время далеко за полночь и дороги почти пустынны. Богдан не чопорный водитель и за рулем позволяет себе превысить скорость, он топит педаль газа в пол и салон заполняется драйвовым гулом. Я визжу, впиваюсь в ремень безопасности, ощущая, как внутри меня взрываются маленькие адреналиновые бомбы на каждом резком повороте.

- Не думала, что ты умеешь веселиться Богдан.

- В порядке исключения.

Царёв с запалом беседует, отодвигая на второй план различие в социальных статусах, он позволяет себе пошлые шуточки и нелепые истории из прошлого. Да, Богдан тоже человек и его поведение не всегда было безупречным. Я забываю о положении служанки и искренне наслаждаюсь редкими минутами простоты Богдана.

Хохочу и утираю слезы, когда наш Мерседес въезжает на территорию частного сектора, Царёв сбавляет обороты и, минуя улицу, паркует машину у помпезного дома. Я не барыня-сударыня, поэтому сама открываю дверцу, Богдан глушит мотор и выходит следом, достает чемодан.

- Подожди, Валерия Михайловна, - собирался идти со мной внутрь, но его телефон гудит вибрацией, - Алло?

- Ничего, Богдан, - кокетливо шепчу, - справлюсь…

Выдвигаю ручку на багаже и разворачиваюсь. Нажимаю на кнопку у ворот, и створки без промедления разъезжаются. Делаю первый и неуверенный шаг.