Я не позволю жить в этом доме тому, кто будет напоминать моим хозяевам о Мияваки… И еще…

Заткнись! Еще одно слово – и ты пожалеешь!

Но пес не замолчал. Достойно! Похоже, у него были серьезные намерения.

И еще… от твоего хозяина такой запах… в общем, ему уже ничего не поможет!

Я же сказал тебе – ЗАТКНИСЬ!!!

– Нана! – закричал Сатору.

Но я вывернулся из его рук и кинулся на пса. Раздался собачий визг. На полосатой собачьей морде проступили три глубокие раны, из них сочились струйки крови.

И все же Торамару не поджал хвост.

Несколько раз он был готов опустить его, но последним усилием воли снова закручивал в тугое кольцо. И продолжал рычать – еще более угрожающе и глухо.

– Перестань, Нана! Ты его поранишь!

Битва была выиграна, и я покорно позволил Сатору взять себя на руки.

Сатору принялся извиняться перед всеми подряд – перед Торамару, перед Суги, перед Тикако…

– Все нормально! Хорошо, что Тора не разорвал Нана.

Бледная Тикако перевела дух. Суги ударил Торамару кулаком по голове.

– Ты же мог до смерти загрызть Нана! Идиот!

И тут Торамару впервые за все это время поджал хвост. И с раскаянием посмотрел на меня.

Ладно, так уж и быть. Не будем записывать это как мою победу.

– Простите меня. Я очень ценю вашу готовность взять к себе Нана, но мы возвращаемся домой. – В голосе Сатору звучало явное сожаление. – Кстати, это было бы очень скверно и для Торамару – жить вместе с Нана, они ведь не смогут поладить.

Сатору вытащил переноску. Я мигом забрался в нее и оглянулся на Торамару.

Спасибо тебе, Торамару!

На морде Торамару отразилось изумление.

Я приехал сюда потому, что странствую вместе с Сатору. А вовсе не для того, чтобы поселиться в вашем доме. Я всю голову себе сломал, как бы мне вернутся домой вместе с Сатору, но все получилось замечательно – благодаря тебе!

Торамару потупился и опустил хвост, а мы с Сатору прошествовали к серебристому фургончику.

Суги и Тикако взяли Торамару на поводок и пошли проводить нас. Суги крепко держал ремень, несколько раз обернув его вокруг руки.

Момо сама вышла попрощаться с нами.

Давно я не видела такой яростной схватки, – одобрительно сказала она.

– Прости, что все так вышло. Хорошо, что Нана не пострадал… Правда, мне очень жаль.

– Мы с радостью заботились бы о Нана!

Суги и Тикако извинялись наперебой. Но от этого Сатору чувствовал себя только хуже. Это было вполне объяснимо, тем более что по факту агрессором выступил я.

Как обычно, друзья никак не могли распрощаться.

Даже когда Сатору уже взялся за руль, Тикако находила все новые и новые поводы задержать его: она приносила подарки – травы из сада, фрукты… потом еще фрукты…

Ну, в самом деле, пора уже уезжать!

– Кстати, – сказал вдруг Сатору. – Тикако, а я был влюблен в тебя, когда мы учились в школе, ты знала об этом?

Он сказал это с таким выражением… мол, а теперь будь что будет. Лицо у Суги буквально окаменело. Тикако изумленно раскрыла глаза:

– Что?!

Сатору невозмутимо ждал ее ответа.

Тикако моргнула, как голубь, в которого выстрелили из игрушечного пистолетика, и тихонько засмеялась:

– Когда это было… К чему теперь говорить об этом.

– Ты права.

Оба дружно расхохотались. Суги стоял молча, словно ничего не понял, – потом тоже рассмеялся, за компанию.

Суги смеялся, но вид у него был такой, что вот-вот заплачет.

Машина уже тронулась, когда раздался вой.

– Торамару!

Торамару рвался вперед, пытаясь сорваться с поводка.

Эй, кот!!!

Это Торамару звал меня.

Можешь остаться! Мой хозяин и хозяйка смеялись вместе с Мияваки, так что теперь ты можешь здесь жить!

Ну что за придурок. Я же сказал тебе, что у меня изначально не было такого намерения.

– Тора, ты можешь вести себя нормально хотя бы сейчас, пока мы прощаемся? – Суги резко дернул поводок.

Не сердись на него, Суги. Это он пытается задержать меня.

Но что уж теперь… Торамару уже показал себя утром, и Суги решил, что пес все еще злится.

– Разве он сердится? – Сатору посмотрел на Торамару в зеркало заднего вида. – Мне кажется, что сейчас он лает не так, как тогда… когда он сердился.

Вот за что я так тебя люблю, Сатору! Ты всегда чувствуешь подобные вещи.

Сатору коротко нажал на клаксон, и серебристый фургончик устремился вперед, прочь от пансионата для кошек и собак.

– Как было бы прекрасно, если бы они смогли ухаживать за тобой.

Ты опять за свое, Сатору. Гору Фудзи мы уже проехали, а ты все не успокоишься. Если ты и впрямь собирался когда-нибудь забрать меня обратно, лучше уж и не оставляй, ладно? Я стоял на задних лапах на сиденье, свесив передние через открытое боковое стекло.

– Море – явно не твоя стихия. А вот гора Фудзи тебе понравилась, да, Нана? – улыбнулся Сатору.

Да, понравилась. Потому что гора Фудзи не издает ужасных рокочущих звуков, от которых сводит живот, и не перекатывает эти бесконечные массы воды, грозящей поглотить меня.

– Хорошо бы снова увидеть ее – вместе с тобой.

Да, в самом деле, давай как-нибудь снова махнем сюда? И снова остановимся в пансионате, принадлежащем Суги и Тикако. Из окошка нашего номера открывался такой красивый вид на гору Фудзи. К тому же…

– И к тому же, как я понял, Нана, тебе очень понравился их телевизор, верно?

Да, да-а-а!!! Этот ящик – он чудо какое-то. Как раз тот размерчик, что надо, – очень удобно лежать, и такой теплый, приятно греть на нем пузо. Послушай, Сатору, а может, и нам завести дома такой же? Вот было бы здорово.

– Извини, что у нас дома плоский. Сейчас такой ящик уже не купить… не продают.

А-а-а… Жаль, жаль… Ну ничего. Буду мечтать о нем, вспоминая о нашей поездке к супругам Суги. И еще – когда мы снова приедем к ним, Торамару встретит нас, виляя хвостом, точно тебе говорю!

* * *

Вечером поступил заказ на номер: одна ночь и завтрак.

– Может, нам лучше подержать Торамару на привязи?

– Да, верно, он еще слишком возбужден после драки с Нана.

Суги вывел Торамару на улицу и посадил на цепь у будки. Потом бросил взгляд на Тикако, вышедшую вместе с ним за компанию.