Большая половина зала подняла в воздух бумажки с написанными на них номерами.

– Отлично, – кивнул Олег. – Вызывать будем по очереди. Каждому отводим от трех до пяти минут. Фонограммы все приготовили?

Андрей Николаев, сидевший за звукооператорским пультом, поднял вверх два больших пальца.

– Включать буду прямо по порядку номеров! – крикнул он.

– Если вы подойдете, попадаете во второй тур, – сообщил Олег. – И там вам уже придется читать наизусть куски текста. На этом пока все! Заставьте нас полюбить вас!

Он спрыгнул со сцены и занял место в первом ряду, рядом с Машей Коневой, которая вся прямо тряслась от волнения.

– Машка сейчас свалится в обморок, – глядя на нее, констатировала Женя.

– Я бы тоже свалилась, если бы сидела рядом с кинозвездой, – сказала Луиза. – Рухнула бы прямо ему на колени! Пришлось бы Олегу делать мне искусственное дыхание, я об этом с седьмого класса мечтаю!

– Номер первый! – крикнул Дубровский. – Твой выход!

И кастинг начался. Номером первым вышла конечно же Маша Конева, как глава театрального кружка. Пела она неплохо, ее остановили после первого же куплета и попросили сесть.

Затем начался кошмар. Великими певцами себя считали очень многие, но слухом и голосом обладали далеко не все. Кандидаты завывали и ревели белугами, стонали и пищали так, что зрители в первых рядах затыкали уши.

Одна девица из старшей группы начала отплясывать, лихо выкидывая коленца, как только заиграла музыка. Она исполняла свой танец ровно четыре минуты, а затем замерла с широкой улыбкой на лице и приготовилась к аплодисментам.

– Ну а теперь спой нам что-нибудь, – попросил Олег.

– А может, лучше еще раз станцевать? – натянуто улыбнулась она.

– Понятно, – кивнул Дубровский. – Следующий!

Следующей оказалась Даша Киселева в черной толстовке с низко надвинутым на глаза капюшоном. Она вполне сносно исполнила рок-балладу, и ее тут же взяли в будущую постановку. Затем вышел Сергей Бельцев. Оказалось, что поет он тоненьким голоском, от которого у всех зубы сводило. Женя Степанова сделала вид, что ее стошнило прямо на Луизу.

– Вы сейчас с физкультуры? – тихо спросила Карина. – Он поет так, будто кто-то заехал ему между ног.

– Если он не закроет рот, именно этим сейчас все и закончится, – мрачно изрекла Алиса.

Девчонки громко прыснули. А Сергея наконец-то попросили удалиться со сцены.

Певцы и певицы сменяли друг друга, но от энтузиазма Дубровского уже не осталось и следа. Поначалу он еще говорил: «Спасибо, оставь свой номер телефона, и мы позвоним!», а теперь просто отмахивался: «Следующий!» Все сидящие вокруг Тимофея бурно обсуждали происходящее на сцене, и только Клим с Серафимой говорили о другом.

– Я хочу познакомить тебя со своим отцом, – вполголоса произнес Клим. Серафима изумленно застыла. – Он очень хороший человек, думаю, вам нужно встретиться.

– Ты действительно так считаешь? – удивленно спросила Долмацкая. – А если я ему не понравлюсь?

– Как такое может быть, если я от тебя без ума? – шепнул Поликутин, взяв ее за руку. – Он будет рад тебя видеть, гарантирую.

– Ну хорошо, – немного подумав, кивнула Серафима. – Я согласна… Если ты действительно этого хочешь.

– Замечательно, – обрадовался Клим. – Может, прямо сегодня вечером? Я приглашаю тебя на ужин к нам домой!

– Сегодня?!

– У тебя другие планы? – огорчился парень.

– Нет, никаких планов. Просто ты застал меня врасплох…

– Посмотришь, как мы живем, – продолжал напирать Клим. – Я покажу тебе свою комнату. Дом у нас ничуть не хуже вашего, отец ведь тоже влиятельный и богатый человек.

– Богатство меня мало интересует, – шепнула ему на ухо Серафима. – Но от вкусного ужина я никогда не откажусь. Хорошо, я приду к вам, только назови время.

Клим был так счастлив, что не расслышал, как его пригласили на сцену. Зато Серафима вскочила и потащила его за собой за руку.

– У нас дуэт, – объявила она удивленному Дубровскому.

Когда они запели, зал перестал шептаться и хихикать. Оказалось, что поют они просто замечательно, от их проникновенных голосов у многих мурашки по коже забегали.

– Приняты! Оба! – сказал Олег.

– Я здесь не учусь, – подняла руку Серафима. – Так, появляюсь иногда…

– Появляйся в дни репетиций, и я возьму тебя в постановку, – ответил ей Дубровский.

Серафима и Клим, сияя, сбежали со сцены.

– И когда у меня появится такой парень? – насупилась Луиза.

– Когда перестанешь корчить из себя недотрогу, – ответила ей Женя.

Соловьева легонько пнула ее ногой.

К удивлению Тимофея, в конкурсе принял участие и Стас. Димка, судя по лицу, тоже об этом не знал. Когда Кащеев двинулся к сцене, Трофимов разинул рот, да так и забыл его закрыть. Стас исполнил песню из какого-то новомодного мюзикла и был так хорош, что многие ему зааплодировали. Особенно девушки, разумеется. Тимофей понятия не имел, что тот вообще умеет петь. Стаса тоже взяли в спектакль. А потом и Алису Василисину.

– Пусть не в солистки, но в хор ты вполне подойдешь, – сказал ей Олег Дубровский.

Алису это вполне устраивало, она радостно кивнула и вернулась на свое место.

– Итак, господа, у нас недобор, – объявил Олег на весь зал, когда все желающие исполнили свои номера. – Мне нужно еще, как минимум, пять человек. Будем искать среди тех, кто не явился на кастинг. Главное – хорошая внешность, мало-мальски подходящие вокальные данные и умение хорошо двигаться. Если у вас есть такие знакомые, ведите их к нам.

Карина повернулась к Тимофею:

– А ты почему не пошел?

– Я?! – ужаснулся Тимофей. – Да какой из меня актер?

– Думаю, что хороший.

– Я тоже так считаю, – неожиданно поддержала ее Алиса. – Выйди на сцену, попробуй себя.

– Да вы очумели? – воскликнул Димка. – А ну отстаньте от него!

– Я и тебя на сцену вытолкну, – пригрозила Карина.

– Ты ведь не хотела меня пускать в шоу-бизнес!

– Если нам не хватит людей, постановка может сорваться, а я сама хочу в ней участвовать. Придется всем потерпеть твой вокал. – И Карина гаркнула на весь зал: – А можно посмотреть еще двоих?

Многие зрители уже начали расходиться, но, услышав ее выкрик, вернулись на свои места. Тимофей окаменел, вытаращив глаза. Но Карина, Женя и Луиза уже вцепились в него и чуть не силой поволокли к сцене.

– А Тимофей действительно этого хочет? – с сомнением в голосе спросила Маша Конева.

– Конечно! – заверила ее Женя. – Только гляньте, как он побледнел от радости!