— Доставлять возможно только груз. Людей будет ожидать смерть в пасти водных тварей, — сказал Имард.

«С помощью плота можно перевезти оружие, — размышляла Нарис. — А воинов провести по мосту».

— Переправу взяли под контроль? — вслух спросила она.

— В некотором роде…

— В некотором роде?

— Глава Батис приказал градозащитникам следить за местами возможных переправ. Но река длинная, извилистая…

— У того места, где вчера сделали переправу, никого не было, — влезла в разговор Рэда.

— Мы видели градозащитников, страдающих от зависимости морокухом. Возможно, не все заинтересованы в устранении переправ… — вздохнул Имард.

— Знаете их имена? — спросила Тара.

— Нет. Но я их узнаю, когда увижу.

Разгильдяйство, взяточничество, пьянство, зависимость от морокуха. Местные градозащитники были хуже иных преступников. Как до такого дошло?

— Что-то нашла? — Ши подошёл к Рэде. И все тут же уставились на охотницу, схватившуюся за мочку уха.

— Нет. Серёжка выпала, — ответила Рэда, цепляя серебристое украшение в виде кинжала рядом со второй такой же серьгой.

— И это всё, что ты нашла на месте преступления? Свою серьгу? Ты всерьёз взялась за то, чтобы доказать нашу вину? — поинтересовался Имард.

— Я только что её потеряла! Ухо почесала, она и выпала. — Рэда спрятала серёжки под прядями светлых волос. — Проверю балкон.

Она вышла из кабинета. Тэпат тенью шагнул за ней. Воцарилась тишина, разбавляемая лишь треском огня в светильнике.

Тара сомневалась, что убийца забрался в кабинет через балкон. Слишком высоко. Но возможно, там остались какие-то следы, доступные внимательному взгляду охотницы.

Имард подошёл к опрокинутому стеллажу. Поставил его на место. Сломанные полки с грохотом посыпались на пол, сминая и без того потрёпанные свитки.

Багровое пятно притягивало взгляд Тары. Перед внутренним взором крутились навязчивые образы. Убийца подкрался к Софэну. Пронзил его бок. Занёс меч для нового удара. Обезглавленное тело осело. Голова покатилась по ковру. Распахнутые в агонии голубые глаза уставились на убийцу.

Сердце застучало в висках. Тара вздрогнула, когда Имард тронул её за локоть.

— Это его? — В ладони Шамриса лежал кинжал. Нарис узнала рукоятку с гравировкой в виде феникса. Её подарок на годовщину знакомства. Она с трудом проглотила подступивший к горлу ком.

— Его, — сдавленно подтвердила она, забирая оружие. На кинжале не было крови, значит, Софэн не смог им воспользоваться. Теперь Нарис знала, какое лезвие вскроет горло убийце. Она спрятала оружие в сапог, также как делал Батис. В душе с новой силой разгоралось пламя ярости. Это было лучше чем омут отчаяния, правильней. Ярость, а не горе — вот что поможет отомстить за возлюбленного.

— Куда?! — голос Ши привлёк внимание.

В проёме окна была видна Рэда, стоявшая на перилах. Она зацепилась за козырёк, подтянулась и скрылась из виду. Этот же манёвр поспешил повторить тэпат. Послышались звуки борьбы.

Тара обернулась на Имарда. Тот пожал плечами и вернулся к работе, словно ничего не происходило. Нарис прислушалась.

— Отпусти, — возмущенно прошипела Рэда. Снова звуки возни. Треск ломающегося дерева, его внушительный кусок полетел с козырька вниз. Раздался громкий плеск воды.

Звук приземления ног на каменный пол. Один, другой. В окне не было видно ни охотницы, ни тэпата.

Первой в дверном проёме появилась всклокоченная Рэда:

— Если скинуть веревку, я бы забралась сюда минут за пять. — Охотница шагнула в кабинет и резко толкнула балконную дверь, закрывая. Тэпат успел остановить створку перед собственным носом. На лице его было полнейшее безразличие. Но взгляд, которым он одарил охотницу… Таре показалось, что Ши близок к тому, чтобы скинуть с балкона Рэду.

— Стена хорошо просматривается, — произнёс тэпат, закатывая порванный до локтя рукав. Повязка на левом запястье снова пропиталась кровью. Ши так и не рассказал: как получил ранение.

— А ещё нужно преодолеть широкий ров, — продолжил отчёт тэпат.

— Можно спуститься на балкон сверху, — сказала Рэда. — Но опять же нужна верёвка. До крыши далековато. Стена вся мхом заросла. За камни не зацепиться, пальцы соскальзывают. Этот тэпат чуть не свалился. Такой неуклюжий.

— Если бы кто-то использовал этот путь, остались бы следы. — Ши пропустил мимо ушей последние реплики Рэды. — Но мох на стене не был повреждён.

— Значит, вошли через зал ожидания, — подытожил Имард. — Это кто-то из своих. Под подозрением градозащитники, друзья, родные Батиса. А также все, кто может свободно входить в крепость.

— И головорезы, — в несвойственной для себя манере вклинился Ши.

— Ага, потом за этими несчастными гонялись бы не только градозащитники, но и вся Гильдия охотников за головами. С нарушившими Кодекс — жестоко расправляются, — Рэда присела к кровавому пятну на ковре, провела пальцами по длинному ворсу.

— Я думал, побег из заключения тоже является нарушением вашего Кодекса.

— Говорят, воякам думать вредно, могут вдруг приказы перестать исполнять… В охотники ещё подадутся… — Рэда подарила Ши ехидную улыбку и кинула в него обломок полки. Тэпат поймал его раненой рукой, едва заметно поморщился.

Тара ударила кулаком по столу. Перепалка Рэды и Ши начала выводить из себя:

— Успокоились! Оба. Сейчас вы молча переберёте все бумаги в этом кабинете. Мне нужны указы и донесения, которые могут говорить о мотиве убийства. Рассортируйте по темам. Если что-то покажется важным — немедленно показывать мне. Приступать.

— Лоэти ламак, — произнёс тэпат и начал собирать бумаги с рабочего стола в аккуратную стопку. Рэда бесцеремонно забрала светильник, поставила на столик у камина. С ногами забралась в кресло, схватила первый попавшийся свиток, взяла чашку и хлебнула недопитый чай.

— Он может быть отравлен, — сердито сказал Имард, и Рэда подавилась новым глотком.

Тара метнулась к охотнице, забрала чашку. Присмотрелась, чуть взболтала содержимое.

В осадке не было ничего подозрительного. Нарис принюхалась и почувствовала только цветочно-медовый аромат. Набрала немного жидкости в рот. Вкус сладковатый, слегка вяжущий. Липовый чай. Его любимый…

Воспоминания о проведённом времени с Софэном наполнили душу теплом, но оно мгновенно сменилось льдистой болью утраты.

Тара сплюнула чай обратно в чашку, опустила на стол, хрупкий фарфор жалобно звякнул.

— Не отравлен, — успокоила Нарис. По долгу службы она разбиралась во всех известных ядах, могла по запаху, осадку и привкусу определить практически любой. На всякий случай Нарис проверила вторую чашку и чайник.