— Так и будем стоять до второго пришествия! — щебетала она. — И никто не оплатит нам вынужденный простой! Сволочи!

Я не стала слушать ее излияния и заскочила в купе.

— Светлана! Быстро уходим.

— Что?! — не поняла девушка.

— Надевай туфли, быстрее!

Мы направились к выходу, но не успели. Человек в камуфляже приближался.

— Так мы идем? — Светлана натолкнулась на меня, задев больную руку, и застонала от боли.

— Нет, пока не идем. Ложись обратно. Скорее, прямо так, в обуви! Быстро, кому говорят! И притворись спящей.

Собравшись, я вскочила на свою полку, а потом забралась в багажное отделение, расположенное прямо над дверью. Благо оно было свободно от диванов, чемоданов, саквояжей, картины, корзины, картонки и прочего.

Дверь осторожно открылась.

Человек в маске не торопился заходить в купе. Он постоял в дверях, огляделся и только потом шагнул внутрь. Он приблизился к Светлане, лежавшей с закрытыми глазами, и заглянул ей в лицо. Затем полез под куртку, достал пистолет.

И тут я рухнула вошедшему на плечи. Мужчина упал лицом на столик, послышался хруст — так ломается нос. Киллер сполз на пол и остался лежать неподвижно.

Светлана тут же вскочила с места и приготовилась завизжать от страха, но я вовремя оказалась около нее и зажала ей рот ладонью.

— Спокойно. Не надо кричать и плакать, я с тобой. Главное сейчас — не привлекать внимания. Теперь нам с тобой пора сматываться из вагона.

Светлана сделал знак, что совершенно успокоилась и кричать не собирается. Я убрала руку, но была готова снова прижать ладонь к пухленьким губам девушки, потому что она заговорила:

— Как же мы уйдем? На нас же обратят внимание все пассажиры…

Я бросила взгляд на чемодан.

— Тебе слишком дороги твои вещи?

— Какие именно?

— Те, которые находятся в чемодане.

— В нем — самое необходимое.

— Приобретем по дороге. Возьми с собой документы — и вперед. Надо уходить отсюда.

Светлана указала на лежащего человека и тихо произнесла:

— Скоро весь ОМОН будет у нас на хвосте.

Я покачала головой.

— Этот парень не имеет никакого отношения к ОМОНу, поверь мне и на этот раз.

— Поверю… Если ты так просишь…

— Вот и хорошо…

Светлана выскочила было из купе, но я схватила ее за пояс брюк и втащила обратно.

— Что такое? — недовольно воскликнула девушка, споткнулась о ноги лежащего на полу купе бандита и чуть не упала.

— Ты куда так ломанулась? — зашипела я, словно старая пластинка, которая закончила петь свои арии, но никак не могла остановиться без посторонней помощи. — Хочешь привлечь к себе внимание пассажиров нашего вагона? Или, что еще хуже, незваных гостей?

— Но мы же торопимся! — начала оправдываться моя клиентка, словно находилась на судебном процессе по делу о переходе улицы в неположенном месте.

— Торопимся, но не настолько, чтобы бежать по вагону, расталкивая всех направо и налево… Сейчас спокойно выйдем и прогулочным шагом пройдемся по вагону, делая вид, что сгораем от любопытства, желая постичь происходящее. — Таковы были мои исчерпывающие инструкции.

— Я все поняла, — кивнула Светлана. — Кто пойдет первым?

— Ты, конечно. Если помнишь, то я обязана прикрывать твою задницу.

— Фу, как грубо…

— Зато верно сказано. Вперед и с музыкой.

Мы двинули по вагону, улыбаясь встречавшимся пассажирам. Одна маленькая девочка лет шести, в коротеньком сиреневом платьице и с игрушечными часиками на запястье правой руки, открыв рот, смотрела, как мы проходили мимо. Простое детское любопытство. Я в детстве поступала так же — стою и смотрю, кто идет.

Мы прошли в тамбур. Снаружи, у открытой двери маячил еще один омоновец — худой парень, одетый, как и другие, в пятнистый камуфляж, а потому похожий на мумию, перепачканную в болотной жиже. Я шагнула было к выходу из вагона, но он тут же подскочил к ступенькам с дурацким вопросом:

— Вы куда?

— Хотим выйти…

— Как выйти? Вы же пассажиры…

— Что же, теперь пассажирам нельзя никуда выходить?

— Нельзя.

— Почему? Вы можете объяснить нам это? — Я настаивала на ответе, но не слишком напористо, чтобы не вызывать подозрений. — Наши документы в порядке, их уже проверили.

— Вот и хорошо… Закончится проверка во всем поезде, тогда и выходите куда хотите. Кстати, я не понимаю, куда это вы собрались выходить. Насколько я знаю, вы едете в поезде, у вас билеты до определенного пункта…

— Верно. Но раз поезд все равно стоит на месте, мы хотим немного размяться.

— Не положено. Еще раз говорю, закончится проверка — гуляйте сколько хотите. Потерпите пять минут.

Дело плохо… Если парень в нашем купе сейчас очнется, то у него есть шанс настигнуть нас в тамбуре. Надо было забрать у него оружие… Нет, не надо было, это плохая мысль: вдруг кому-то из омоновцев придет в голову мысль обыскать нас. Начнутся расспросы, обвинения, что нам совсем не на руку.

— Ладно, — проговорила я, — не положено так не положено.

Как бы нам выскользнуть из этого проклятого поезда, не привлекая к себе внимания?

— Что будем делать? — шепнула Светлана.

— Не знаю… — прошипела я в ответ.

— Я хочу в туалет… — пискнула девушка.

— Иди… Кто тебе запрещает?

Я открыла дверь, чтобы пропустить Светлану к туалету, и увидела того самого парня, который ворвался к нам в купе с единственной целью — нанести смертельный удар. Он шел, пошатываясь и прижимая к лицу носовой платок. Открытыми на его лице оставались глаза, горевшие жаждой мести. Остальное было скрыто под маской и платком.

И не просто мести, а кровавой — с отрубанием головы на гильотине, расчлененкой с помощью индейских томагавков и дальнейшим сжиганием на костре по-новозеландски. И, судя по вспыхнувшей в глазах парня ярости, он узнал нас и ускорил ход.

Я ухватила девушку и потянула ее назад. Теперь не до туалета.

— Смываемся!

— Но!..

Я втащила Светлану обратно в тамбур и закрыла дверь.

— Пошли в другой вагон…

— Но что случилось?

— Он очнулся и идет сюда. — На глазах у охранявшего двери омоновца я втолкнула мою клиентку в проход между вагонами. Охранник ничего не сказал. Главное, чтобы мы не выходили из вагона, остальное его не интересовало.

— Очнулся?! — искренне ужаснулась девушка, спотыкаясь. — Но почему?