Эмери быстро натянул на себя одежду.

Между тем Джехан говорил:

– Я живу неподалеку. У меня небольшое поместье. Если не лукавить, то… совсем маленькое. Но большего мне и не нужно.

– А жена у вас есть? – спросила Уида, любопытствуя. Она изогнулась и бросила на Джехана взгляд из-за плеча.

Он покачал головой.

– Торопитесь, – добавил он. – Они скоро будут здесь.

– Кто?

– Потом объясню. Сейчас некогда. Они знают, что лошадей у вас больше нет, так что на дороге вас легко будет догнать. Единственное место, где можно сейчас спрятаться, – у меня в поместье. Туда они не сунутся.

– Почему? – спросил Эмери.

– Просто потому, что не сообразят искать вас у меня. – Он покачал головой. – Для эльфийской дамы опасно разъезжать вот так, открыто и без всякой охраны. Да еще в наших краях, когда тут такое творится.

– Я же не знала, что это будет настолько опасно, – с покаянным видом произнесла Уида.

Эмери, однако, догадывался, что опущенные глаза, грустные улыбки и полные печали жесты – все это сплошное притворство. Уида ни на миг не сомневалась в том, что запросто выберется из любой заварушки. Она была настоящей Эльсион Лакар. Не полукровкой. В определенной степени этот Джехан был прав, обращаясь к ней на «ты», как к духу или даже божеству.

В маленькой харчевне было до странного тихо. Обычно в это время хозяин уже разводил огонь в очаге и готовил завтрак для посетителей. Но сегодня все в доме спали.

– Он ушел в деревню, – прошептал Джехан, проводя своих спутников через общий зал харчевни. – А слуги, разумеется, пользуются случаем и бездельничают. Что нам весьма на руку.

Эмери шел последним, держа обнаженный меч. Джехан вызывал у него странные чувства. Он и нравился молодому человеку, и в то же время неприятно нервировал его. Кто же он все-таки такой, этот мелкий землевладелец, сосед Алхвине? Истинным ли именем он назвался, когда представился? Как вышло, что он внезапно появился здесь, в харчевне? Куда завлекает Эмери с Уидой?

Джехан, вероятно, прочитал мысли спутника Уиды, потому что сказал, не поворачиваясь:

– Я все объясню чуть позже, хорошо? Просто доверяйте мне. Вы не пожалеете.

Эмери отмолчался. Как бы самому Джехану не пожалеть о содеянном, если он затевает предательство.

На заднем дворе они увидели двух лошадей, привязанных прямо к столбу у ворот. Эмери вопросительно глянул на Джехана. Тот ответил:

– Я нарочно взял двух. Если мятежники все-таки сообразят, где нас искать, и обнаружат наши следы, пусть считают, будто вы где-то добыли лошадей и сбежали вдвоем. Три лошади – значит, и беглецов трое; а кто третий? Начнут соображать, искать. Пожалуй, додумаются до того, чтобы ко мне заявиться.

– Что, учитывая ситуацию, было бы излишним, – подхватила Уида. – Умно затеяно. Но вот о чем я подумала: вы с господином Эмери, пожалуй, будете тяжеловатой ношей для одной лошадки.

– Я и не предполагал ехать на одной лошади с господином Эмери, – ответил Джехан.

– Вот как? – деланно изумилась Уида.

Но сбить Джехана с толку ей не удалось. Он ответил совершенно спокойно:

– Да. Я предполагал, что с ним поедете вы, моя госпожа.

– А! – произнесла Уида. Ее лицо прояснилось. – Теперь понимаю. Конечно, вы переоцениваете мою воздушную невесомость, но все равно – благодарю вас за лестное мнение.

Она вскочила на коня, протянула Эмери руку. Он забрался в седло вслед за нею, приобнял ее одной рукой.

Джехан отвязал обеих лошадей и выехал со двора. Молодые люди следовали за ним.

Джехан знал еще один проселок, уводивший с большой дороги в лес, – чуть дальше первого, того, что соединял дорогу с имением Алхвине.

Эмери ощущал тело Уиды, прижимающейся к нему. Никакой женственной мягкости. Странно думать о том, что это угловатое создание могло влюбиться в молодого мужчину, захотеть стать желанной.

Оглядываясь по сторонам и вслушиваясь в любые шорохи, Эмери почему-то не чувствовал близкой опасности. То ли просто не обладал чутьем, то ли на него подобным образом действовало волшебство роскошного утра, в которое они погрузились, едва только покинули полутемное помещение спальни.

Джехан погнал коня по проселку. Эмери последовал за ним. Уида лихо присвистнула, когда конь побежал быстрее, торопясь догнать сотоварища.

Эмери спросил свою спутницу:

– Тебе, кажется, весело?

– А тебе разве нет? – отозвалась она. – Чудесное утро, чудесные лошади… вообще все чудесно.

– Чудесный Джехан, – пробормотал Эмери.

Джехан, похоже, услышал, потому что бросил на него быстрый взгляд через плечо.

– Скоро мы свернем с дороги в лес, а по тропинкам нас не выследят, даже если захотят. Тут каменистая почва…

– Из крестьян плохие следопыты, – сказал Эмери, повышая голос. – Они не найдут нас не то что на каменистой, на любой тропинке. Если только не заметят издалека. А теперь вы объясните нам наконец, что происходит?

– Хозяин харчевни признал в даме эльфийку, – сказал Джехан. – Он дождался, чтобы вы устроились спать, и отправился в ту деревню. В ту, которая принадлежала господину Алхвине. Словом, вы меня поняли – к кому.

– Но ведь мятежники уже ушли оттуда, – удивленно возразил Эмери. – Там остались только мирные жители, те, кому неохота больше бунтовать. Люди, так сказать, чуждые авантюрному духу.

Джехан придержал коня, чтобы Эмери поравнялся с ним. Солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, падал на лицо Джехана. Свежесть утра словно бы передалась и человеку: сейчас не было заметно, как увяла его кожа, как мелкие морщинки высыпали вокруг глаз. Остались лишь очертания, абрис – воспоминание об ослепительно красивом юноше.

Джехан повернул голову, и очарование развеялось. Он улыбнулся так, что Эмери вдруг понял: Джехану давным-давно известно, какое впечатление производит его наружность на людей. Может быть, поэтому он и остался жить в глуши.

Джехан сказал, пожимая плечами:

– Ушли те, кто захотел для себя новой жизни. Кто осознал, что никогда не вернется к прежнему. Проще выражаясь, все желающие стать бандитами. Остались крестьяне. Вместе со всеми их суевериями, с их страхами, с их склонностью впадать в панику и творить в этом состоянии кровавые расправы над совершенно неповинными людьми. По-вашему, с позавчерашнего дня крепостные господина Алхвине изменились хоть сколько-нибудь?

Уида сказала:

– Люди вообще не склонны изменяться. Во всяком случае, коренным образом. Они могут быть испуганы на время, но потом все возвращается…

– Хозяин харчевни – милейший человек, – продолжал Джехан. – Мне он всегда нравился. У него хорошая кухня, неплохое пиво, приветливая служанка. Он умеет создать уют, если вы понимаете, о чем я.