— Вызовем такси?

— Нет. Остановим попутное. И поедем на автобуснуюстанцию. А по дороге я выброшу наш аппарат.

— Борис говорил мне, что специалисты могут вычислить,где вы находитесь, даже если у вас выключен телефон, — вспомнила Вера.

— Я знаю. Пойдём быстрее. Вполне возможно, что их людиуже в Испании или, ещё хуже, где-то рядом.

Они взяли такси и поехали на автобусную станцию. По дорогезаехали на вокзал, и Дронго выбросил телефон в мусорное ведро, стоявшее ввестибюле вокзала. Автобусная станция находилась совсем недалеко, на авенидеАмерика. Купив два билета в небольшой городок Хаэн, Дронго помог перетащитьвещи своей спутницы в багажное отделение, и оба поднялись в салон автобуса.

— Нам далеко ехать? — спросила Вера, устраиваясь уокна.

— Нет, ответил Дронго, — закройте занавеску. Когдавыедем из города, откроете. Отсюда часа полтора.

— Никогда не слышала про Хаэн, — призналась Вера.

Это очень интересный город, — сообщил Дронго, — онлежит как раз на главной дороге из Кастилии в Андалусию. И в Средние века здесьпроисходили наиболее ожесточённые сражения. Городок небольшой, примернодвенадцать или пятнадцать тысяч жителей. Он известен Кафедральным собором,который начали сооружать ещё в тысяча пятьсот сороковом году, и арабскимикупальнями, что остались здесь ещё со времён халифата. Там есть церкви и болеедревние, например пятнадцатого века.

— Вы никогда не работали гидом? — усмехнуласьВера. — Откуда вы все знаете?

— Я люблю Испанию, люблю историю и люблю читатькниги, — пояснил Дронго, — когда все соединяется, то получаетсянеплохое знание этой страны.

— Как вы думаете, откуда они узнали номер вашеготелефона? Надеюсь, вы не считаете, что я сообщила им этот номер?

— Вы вне подозрений, — согласился Дронго, —хотя если бы я писал детектив, то сделал бы именно вас главным действующимлицом. Представляете, какая интрига? Вы сдаёте меня, хотя я пытаюсь вас спасти.

— Совсем не остроумно, — заявила она, — зачеммне вас предавать? Чтобы меня убили? И вас вместе со мной?

— Может, не меня, а своего бывшего руководителя.

— Вы имеете в виду Репникова?

— И не только его.

— Хватит, — повернулась она к нему, — мненадоели ваши упрёки. И непонятные намёки. Вы действительно считаете, что явыдала ваш номер?

— Конечно, нет. Вы его не знали. И вам это не нужно. Неговоря уже о том, что они ищут именно вас, а не меня.

Автобус мягко тронулся по направлению к Хаэну. В салоне былонемного пассажиров, человек пятнадцать. Вера тихо спросила:

— Тогда кто мог сообщить им номер вашего телефона?

— Никто. Но они оказались гораздо более оперативными,чем я мог себе представить. Наверное, старею. Мы сделали с вами два звонка.Один вчера и один сегодня. Я думаю, что к аппарату вашей племянницы они немогли подключиться. Он зарегистрирован во Франции, и его трудно прослушать. Неговоря уже о том, что о нашей договорённости почти никто не знал, кромеродителей Аллы. Тогда остаётся второй вариант.

— Вы думаете, вас предал ваш напарник?

— Эдгар? — улыбнулся Дронго. — Никогда вжизни. Нужно знать моего друга, чтобы полностью исключить такую возможность.

— Тогда каким образом?

Мы совершили ошибку, недооценив своих визави. Судя поскорости звонка, они вычислили Эдгара, когда он второй раз оказался в одном итом же месте. Мы нарочно поменяли время звонка. Вчера я позвонил в два по московскомувремени, а сегодня в час. Но они поняли, что два подряд появления Вейдеманиса всалоне были не обычной случайностью. И сумели подключиться к этому телефону.Остальное дело техники. Выяснить, кто звонил и откуда. Я даже думаю, что онисначала приказали своим людям направляться в сторону Кордовы, а затемперезвонили мне. Или нарочно затягивали разговор, чтобы вычислить более точноместо, где я нахожусь.

— Почему тогда вы не прекратили разговор сразу?

— Это было бы проявлением паники с моей стороны. А мневажно показать им, что я их не боюсь. Наш разговор был своеобразнымперетягиванием каната. На одних нервах.

— И вы победили?

— Я не проиграл. Ещё есть вопросы?

— Да. Вы думаете, что они не найдут нас в Хаэне?

Не знаю. Не уверен. Нам понадобится какая-то связь, а этозначит, что они все равно рано или поздно появятся рядом с нами. Все зависит оттого, насколько рано и насколько поздно.

— Мне нужно бояться?

Он видел её глаза. Близко, слишком близко для подобногоразговора.

— Откровенно? — спросил Дронго.

Она кивнула.

— Да, — сказал Дронго, — судя по тому, какбыстро они меня вычислили и какие средства пытаются задействовать, это оченьсерьёзные люди. Вы же понимаете, кому именно может помешать бывший премьер.Если он вдруг на самом деле решит выдвинуться в президенты. В таком случае играбудет безжалостной. И они ни перед чем не остановятся. Ставки слишком высоки.

Вы меня успокоили. — Вера отвернулась, и он не могвидеть выражение её лица. Она отдёрнула занавеску, глядя на дорогу.

— Лучше, если я скажу вам правду. Где вы покупалиодежду?

— В Тулузе. Я расплачивалась наличными. Почему выспрашиваете?

— Поэтому и спрашиваю. Хотел знать, как вырасплачивались.

Она повернулась к нему:

— А если я отдам им копию обзора, они меня не тронут?

— Не уверен.

— Почему?

— Вы опасный свидетель. Дело не в самом материале, надкоторым вы работали. Дело лично в вас. Вы готовили аналитический обзор дляРепникова, вы знаете лично бывшего экс-премьера и при желании можете всегдавыступить, поддержав факты, которые он изложит. Поэтому вы человек, который нипри каких обстоятельствах не должен появиться в Москве. Торг вам не поможет.Они вас уберут, даже если вы решите отдать им эту злосчастную копию.

Она снова смотрела ему в глаза:

— Вы специально меня пугаете?

— Нет. Говорю только правду. Нам очень повезло, что янашёл вас быстрее, чем они. Иначе мы бы не разговаривали.

— Спасибо.

Она опять отвернулась. Несколько минут они просидели, неразговаривая друг с другом.

— Можно, я задам вам личный вопрос? — вдругповернулась к нему Вера.

— Валяйте.

— Кто такая Джил? Почему вы так беспокоитесь за неё?

— Это моя жена, — честно ответил он. Даже неколеблясь. Обычно он не отвечал на подобные вопросы.