— А мне говорили, что вы всегда один. Или это тожелегенды?

— Нет, правда.

— Вы с ней развелись?

— Нет. Просто при моей опасной профессии иметь рядомблизкого человека непозволительная роскошь. Поэтому мы живём в разных странах ипозволяем себе встречаться раз в три месяца. Или чаще…

— Ясно. Вы боитесь за свою семью?

— Я стараюсь их не подставлять.

— А почему вы просто не переедете к ним?

— Кому я нужен в Италии, — усмехнулсяДронго, — что я там буду делать? Работать гидом? Рассказывать о музеях ихрамах Апеннинского полуострова? Я зарабатываю на жизнь своими расследованиями.И только так могу уважать самого себя. А вести жизнь пенсионера или альфонса,живущего за счёт супруги, я не могу и не хочу.

— Поэтому вы согласились на предложение Бориса?

— Ваше дело мне показалось достаточно интересным. Хотяполитическими детективами я уже давно не занимался. Больше криминальныерасследования, в которых не могут найти истинного виновника.

— И вы всегда выходите победителем?

— Нет. Не везде и не всегда. Но чем опытнее сыщик, темглубже постигает он законы человеческого общежития. А значит, легче находитвиновного. Люди удивительно схоластичны. Совершают одни и те же ошибки,поступают одинаково в схожих ситуациях. Но бывают и просчёты. Хотя на ошибкахучатся.

— Как вы договаривались с Борисом? Только найти меня?Или найти и охранять?

— Хороший вопрос, — улыбнулся Дронго. Но не сталотвечать. Она терпеливо ждала.

— Почему вы молчите? — наконец не выдержала Вера.

— Не хочу отвечать.

— Почему?

— Чтобы не подводить вашего родственника.

— Он просил меня только найти? Верно?

— Да. Но он был уверен, что сможет вас защитить. У негоесть своя служба безопасности.

— Именно поэтому я и не звонила Борису. Была уверена,что он подключит своих «шестёрок».

А среди них может оказаться предатель. Лучше доверять толькосебе.

— Вас много предавали в жизни?

— Случалось. — Она вздохнула. Он заметил этотвздох.

— Тогда любезность на любезность, — предложилДронго, — ответьте на мой вопрос личного характера.

— Смотря какой вопрос.

— Только один. Кто подарил вам эти часы и колье? Онислишком дорогие. Борис не стал бы делать подобных подарков. С Репниковым у васбыли только служебные отношения. Насколько я понимаю, ваш бывший друг Александртоже не стал бы делать подобных подарков. Тогда кто?

— Как вам не дают покоя эти подарки, — покачалаголовой Вера. Но не стала отвечать. Теперь он терпеливо ждал. И ничего непереспрашивал. Наконец она не выдержала первой: — Почему вы молчите?

— Вы не ответили на мой вопрос. А я не хочу настаивать.

— Какой вы деликатный. Это был мой бывший друг. Скоторым я встречалась до Саши, до него…

— Вы можете назвать его имя?

— Зачем? Я не понимаю вашего болезненного интереса кэтим подаркам.

Во-первых, такие подарки может позволить себе только оченьсостоятельный человек. Во-вторых, узнав, кто именно мог их вам подарить, янаконец добавлю недостающие детали в ваш психо-тип и завершу мозаику. Возможно,я стану понимать гораздо больше в этом запутанном деле.

— Это так серьёзно?

— Для меня да. Не забывайте, что я специалист покопанию в грязном бельё. — Он произнёс эти слова с неожиданной горечью.Она почувствовала его обиду.

— Не нужно об этом, — попросила Вера, — онбыл женатый человек, мне неприятно об этом вспоминать. Но если вы настаиваете…Это был Феоктистов. Павел Феоктистов.

— Бывший первый помощник премьера, —удовлетворённо кивнул Дронго, — поэтому вы дали согласие втянуть себя вэту историю?

— Возможно, что да. А может, я сама хотела понять, чегоименно я могу стоить.

— Он вас просил о помощи?

— Он мне звонил.

— Ясно. — Дронго посмотрел на проезжавшие мимоавтомобили. И негромко сказал, глядя перед собой: — Я все время думал, куда высбежали и как вам удалось скрыться из Москвы. Для этого одной массажистки мало.У вас должен быть в Москве друг, которому вы могли доверять и который настольковлиятельный человек, чтобы проводить вас через границу, гарантируя вашубезопасность.

Она смотрела на него. Он чувствовал, как она напряглась.

— Теперь я знаю, кто вам помогал, — продолжалДронго, — это Феоктистов?

Вера отвернулась.

— Не хотите отвечать? — спросил Дронго.

— Не хочу, — обиженно ответила она. И вдругповернулась к нему: — Когда я с вами разговариваю, то чувствую себя, словно наприёме у врача. Скорее у психоаналитика. И не хочу вам врать. Словно знаю васуже много лет. Так бывает?

— Виновато ваше подсознание, — пояснилДронго, — вы понимаете, что я пытаюсь защитить вас, и чувствуете себяневольно объектом моих усилий. Но при этом хотите в очередной разпродемонстрировать свой независимый характер, свою индивидуальность. Естьизвестный античный афоризм — «Женщина подобна общему правилу, но правило, как иженщина, во многих случаях имеет исключение».

— Красиво. А вы говорите, что не сможете меня защитить.

— Нет. Я сказал, что опасность достаточно реальная. Ноя не говорил, что не хочу или не смогу вас защищать.

Она снова замолчала, глядя в окно. Показались горы, склоныСьерры-де-Хабалькуса, рядом с которыми находился Хаэн. Отсюда было околодвухсот километров до самого красивого города Испании — Гранады. Когда автобусуже въезжал в Хаэн, она в последний раз повернулась к нему:

— Он мне помогал.

— Я так и думал.

— Как мы будем жить в отёле? — нервно уточнилаона. — Возьмёте два номера?

— Нет. Только один.

— Может, у них есть спаренные номера? С общейдверью, — предложила она.

— Если будут такие номера, тогда возьму. Если нет, мыразместимся в одном.

— Надеюсь, что кровати будут разные?

— Это я могу вам обещать, — ответил он без тениусмешки.

Но, как оказалось, обещание было несколько преждевременным.Когда автобус остановился, они забрали вещи и направились в сторону центра.Недалеко был небольшой отель. «Парадор Кастильо де Санта Каталина». Выбеленныестены отеля напоминали сельскую школу. Они вошли в просторный холл. Пятьсот летназад здесь была походная резиденция кастильских правителей. Потолки были изтяжёлого чёрного дерева. На стенах висели портреты кастильских королей.