Этим необходимым оказалось устройство для добывания пищи и не только пищи. Оно представляло собой невзрачный деревянный ящик или сундук, в который мог бы поместиться крупный арбуз. Его, совместными усилиями, извлекли из-под груды разносортного хлама, и после короткого обследования Великий Инквизитор вынес короткий вердикт: "Не работает!", а для убедительности стукнул кулаком по крышке.

Драся, который старался не сталкиваться с вредным стариком, но вытягивал шею, с надеждой заглядывая ему через плечо, разочаровано фыркнул и грустно опустил голову. Его желудок давно пел жалобные и гневные песни, но теперь лишённый крыльев он не мог слетать за едой миль за сорок на ближайшую ферму.

Однако Великий Инквизитор не унывал. Он о чём-то долго говорил с падре Микаэлем на латыни, после чего они перешли на какой-то другой язык, и эта беседа длилась ещё дольше. Анджелика видя свою никчёмность в их компании, собрала военный совет в другом конце пещеры. На совете присутствовала она сама, голодный и злой Драся и рассудительный дон Клеофас. Последний очень внимательно выслушал рассказ о четырёх ведьмах, и только развёл руками, когда Анджелика спросила, не догадывается ли он, зачем они прилетали и почему не стали нападать?

– Могу только предположить, – сказал дух метлы задумчиво, – что они к вам присматриваются, принцесса Анджелика. Я думаю, что их интересуете именно вы, а не кто-либо из нас. Что касается того, кто эти ведьмы, то две молоденькие могут быть кем угодно, таких здесь водилось множество, пока они не столкнулись с вашим гневом, толстуху я кажется, узнаю, это Клодина, одна из старших ведьм, которая верховодила здесь в последнее время, а вот престарелую ведьму не знаю совершенно! Возможно, это кто ни будь из пришлых, хотя, погодите! Как-то я слышал о ведьме – королеве, которую редко кто видел, а многие считали выдумкой. Ей должно быть несколько сотен лет, и по описанию она похожа на ту старуху, о которой вы рассказываете! Что ж, возможно это она, только я ещё не знаю, чем это вам грозит. Лично мне не понравилось то, что сказал Дулитто, то есть Великий Инквизитор, по поводу заклятия от ведьм на входе в пещеру.

– Вы имеете в виду, что очень сильная ведьма может это заклятие преодолеть? Но если это так, то может быть верно, и то предположение, что я тоже ведьма?

– Если почтенный сеньор Драгис не возражает, то я могу выразить предположение, что вы могли бы ей стать. По крайней мере, у вас есть на это способности. А если бы это случилось, то ведьма из вас вышла бы очень сильная, это я испытал на себе!

– Если эти ведьмы сюда прорвутся, я их просто съем! – заявил Драся, и его глаза приняли мечтательное выражение.

– Но ты же говорил, что не ешь людей? – изумилась Анджелика, сообразив, что её друг не шутит.

– Людей, не ем, а на счёт ведьм мы не договаривались! – был ответ.

– Если я правильно понял, – сказал дон Клеофас, отступая на шаг, – наши святые отцы до чего-то договорились, а если у них получится, то вам, сеньор Драгис, не придётся кушать ведьм.

И впрямь падре Микаэль и Великий Инквизитор закончили свою научную беседу, и принялись что-то химичить, один с тиглем и жаровней, другой с перегонным кубом.

Дон Клеофас тут же заковылял в их сторону, и принесла же его несчастливая судьба в тот угол, в котором возился Великий Инквизитор! Только старая метла показалась за его плечом, как злобный старик обернулся, и в его руке сверкнуло что-то железное. Раздался звук удара, затем короткий вскрик, и метла полетела кувырком через всю пещеру, задевая по дороге стоящие на пути предметы! Она бы ударилась в стену, но проворная девичья рука перехватила её, и остановила в полёте. Анджелика взяла метлу обеими руками и осмотрела, как если бы это было пострадавшее живое существо. Прямо посередине деревянного тела красовалась свежая зарубина. Она была неглубокой, вероятно её нанесли не заточенным предметом, но учитывая то насколько старым было древко метлы, было ясно, что следующий удар переломит её пополам именно в этом месте. Глаза девушки сузились, когда она обернулась к Великому Инквизитору, но тот уже болтался над землёй взятый за шкирку могучей лапой. В другой руке Драгиса была зажата та самая железка, которая оказалась самым обыкновенным гаечным ключом.

– Ес-сли ты, ещ-щё раз-с тронеш-шь моего друга! – шипел дракон, весь кипя от ярости. – Я засуну эту ш-штуку тебе в з-за-ад и буду там крутить, пока вс-се твои киш-шки на неё не намотаю!

Анджелика, в памяти, которой ещё не изгладились трения между её возлюбленным и доном Клеофасом, открыла рот от изумления, услышав, как Драся назвал духа метлы другом.

Подоспевший к месту происшествия падре Микаэль сказал только: "Позвольте, сеньорита Анджелика!", и, вынув у неё из рук метлу, отошёл к верстаку, на котором лежали многочисленные инструменты. Дракон, между тем, швырнул Великого Инквизитора, как мешок с соломой, в угол пещеры и отправил туда же гаечный ключ, который увесисто припечатал старого злюку по заду. Вернувшись, Драся посмотрел на Анджелику и, указывая назад, безаппеляционно заявил:

– Этого я съем первым!

– Было бы, что в нём есть, – поморщилась Анджелика. – Отравишься ещё. Впрочем, если он не сделает то, что обещал, то можешь его пожевать и выплюнуть.

В это время к ним подошёл падре Микаэль с отремонтированной метлой в руках. На древке красовалась тонкостенная медная трубка, изукрашенная замысловатыми узорами. По-видимому, это была деталь какого-то прибора или сосуда, который был к тому же предметом роскоши.

– Я замазал всё, как мог столярным клеем и применил заживляющее заклинание, – сказал священник, почему-то извиняющимся голосом. – Правда не знаю, подействует ли заклинание белой магии, рассчитанное на обычных существ, в отношении дона Клеофаса в его нынешнем состоянии.

– Столярный клей подействует наверняка! Большое вам спасибо, дорогой падре Микаэль! – бодро вскочив на свои прутья, вскричал дон Клеофас. – А мерзавца Дули…, то есть я хотел сказать Великого Инквизитора, я проучу сам, будьте уверены, господа! Он до сих пор никак не возьмёт в толк, что имеет глупость задирать кабальеро и ссориться с испанским грандом, для которого ничего нет слаще мести, а это значит, что я с ним поквитаюсь, дайте только время, не будь я дон Клеофас Леонардо Перес Самбульо!

При этом дух метлы лихо подбоченился одной своей тонкой рукой, а другой так залихватски подкрутил несуществующие усы, что трое людей, стоящих вокруг заулыбались, а Анджелика не сдержалась и потихонечку прыснула в кулак.

– Однако, дон Клеофас, – проговорил падре Микаэль, – я