просто прикрываю глаза и действую больше по наитию, чем по подсмотренной инструкции. Расслабляюсь и пытаюсь сама получать удовольствие. И у меня это получается. В животе начинает у самой пульсировать, когда Назар в порыве ощущений начинает громко дышать и запускает пальцы мне в волосы. Мягко так, осторожно, будто боится причинить боль. Чуть сжимает волосы, натягивает, а меня это возбуждает не меньше, чем, похоже, его самого.

– Ещё, - подсказывает пересохшими губами. - Потяни чуть сильнее.. Ох!

В горло мне бьёт горячая тёрпкая струя, и я понимаю, что нужно остановиться, потому что Назар замирает. Несколько секунд я не знаю, что делать с его спермой во рту, но потом решаюсь и проглатываю. И в этот момент замечаю взгляд Назара.

В нём что-то необыкновенное. Дикое. Какой-то всплеск глубочайшего удовлетворения.

Он протягивает ко мне руку и мягко нажимает пальцем на нижнюю губу.

– Мне определённо нравится, что ты занимаешься самообразованием, - произносит хрипло. - Только имей ввиду, у меня монополия на практическую часть.

– Конечно монополия, - улыбаюсь и запоздало краснею.

И после непродолжительной передышки Назар заваливает меня на спину, запрещает шевелиться и возвращает мои старания. Да так, что когда он потом оказывается во мне, кажется, я вообще теряю способность двигаться - настолько моё тело разнежено от удовольствия. Но мой сталкер быстро переубеждает меня в обратном.

* * *

– Папа вернулся! - я вскидываюсь и толкаю его в бок, придремавшего. - Начало одиннадцатого!

Назар лениво открывает один глаз, а потом сгребает меня в охапку и прижимает к себе. Утыкается носом в шею и глубоко и с наслаждением втягивает.

– Назар!

– Выгоняешь? - он похож на мурчащего сонного кота. - Так хорошо разоспались.

– Назар, ну пожалуйста, - я правда нервничаю. Ему не стоит тут быть, когда отец дома.

– Блин, - он со вздохом садится и тянет шею то в одну сторону, то в другую. - Что-то мне надоело уходить от тебя, Канарейка. Надо что-то с этим делать.

Смысл его слов доходит не сразу, я как раз отворачиваюсь, чтобы поправить одежду и волосы. Но когда всё-таки доходит, сердце пропускает удар.

– До завтра, - он целует меня в шею, мягко прикусывает, а потом исчезает в тёмноте окна.

Я задёргиваю шторы и замираю посреди комнаты, обхватив себя руками. Чувствую дрожь внутри. Вот как может повлиять обронённая всего одна фраза!

Иду в ванную, осматриваю себя в зеркале на предмет следов бурной встречи. Вытираю подтёкшую тушь, собираю волосы в косу. Надо спуститься и поздороваться с папой.

Набрасываю хлопковый халат и спускаюсь.

– Пап? - зову отца, не обнаружив его в кухне.

Выхожу в гостиную, но тут же замираю в шоке.

Дверь в кабинет отца открыта нараспашку. Он сам стоит в напряжённой позе, рядом двое охранников из новеньких. Один из них направляет пистолет на стоящего перед ними на коленях человека… в котором я узнаю Назара.

28

– Вернись к себе, Надина, - рявкает отец, но я и не собираюсь сейчас слушаться его.

Бегу в кабинет, отталкиваю руку одного из охранников, попытавшегося преградить мне путь таким образом. Резко затормозив рядом с отцом, перевожу ошалелый взгляд на Назара, и сердце в груди больно сжимается.

У него на лице кровь. Разбита нижняя губа, и красная струйка проложила дорожку по подбородку, впитавшись в горловину футболки.

Назар бросает на меня короткий отрывистый взгляд и едва заметно качает головой, предупреждая.

Ну нет уж, не собираюсь я в стороне сидеть. Вдруг эти новые охранники его искалечат или подстрелят. Ему и недавнего ранения предостаточно. Или вообще… даже думать не хочется, что отец, мой отец, способен отдать такой приказ.

Но я, признаться, уже ни в чём не уверена.

– Что происходит, папа? - голос дрожит, когда я обращаюсь к отцу.

– Тенёвский щенок снова попытался проникнуть к нам в дом, - выплёвывает отец с ненавистью. - Охрана поймала его ещё у самых ворот. Не успел, сучёныш.

Не успел уйти. Он просто не успел уйти.

А потом я замечаю в руках у отца короткую резиновую дубинку, похожую на ту, какую носят полицейские. Он дёргает рукой, явно намереваясь ударить Назара.

Я действую инстинктивно. Не обдумываю, не успеваю понять и представить, насколько болезненным будет удар. Порыв защитить любимого человека происходит где-то на подкорке, минуя сознание.

– Стой, папа! - бросаюсь между ним и Назаром, выставив руки и зажмурившись в ожидании удара.

Но его не происходит. Отец успевает остановиться и шокировано смотрит на меня.

– Я не понял, Надя… Ты его защищаешь? Этого говнюка, чей отец похитил тебя?

– Я всё объясню, пап, - мои колени начинают дрожать. Отец страшен в гневе, и этот гнев ещё ни разу с такой силой не нависал надо мною.

– Что здесь можно объяснять? Ты разве не узнаёшь этого подонка?

Я сжимаю кулаки, таким образом пытаясь взять себя в руки и придать голосу большей уверенности. Назар молчит, не влезает. Да ему и слова сказать никто не даст. Один из хранников по прежнему держит его на мушке.

– Это не он, папа, - говорю глядя отцу в глаза. - Их двое - близнецы. То есть это тоже сын Тенёва, но другой.

– Тогда какая к чёрту разница, если он тоже заявился в наш дом, явно не с благими намерениями.

Назар сзади тихо кашлянул, а мне захотелось дать ему пощёчину. Надо же, в такой сложной и опасной ситуации ещё и умудряется бросить мне пошлый намёк.

– Их двое, пап, как я уже сказала, - пытаюсь спокойно объяснить подозрительному и злому отцу. - И они между собой, как бы это правильно пояснить, в конфликте. Как хороший и плохой, понимаешь?

– Ты за идиота держишь меня, Надина?