И Кирилл взялся за строительство. Впереди его ждала великая судьба. И даже не судьба, а Судьба. С большой буквы… В конце концов, что представляет собой Галактический Корпус? Прибежище для тех, кто больше ни на что не годен, кроме как из бластера палить! Денег на этом много не заработаешь, ибо конкурентов как собак нерезаных. Хороших же хакеров днем с огнем не найдешь. Такие выражения в подобных случаях использует Спиря… А те, кого днем с огнем не найдешь, как правило, рано или поздно становятся богатыми. Надо только башню в целости сохранить. То есть почти как в Галактическом Корпусе, но там сохранить башню – вовсе не значит «стать богатым». Чтобы разбогатеть там, надо выбиться в генералы. Или хотя бы в полковники…

Прозвучали первые такты модной песенки «Пристукни ксена». Это был сигнал вызова.

У безмундирников именно так и принято. Это в лагере начальство появляется перед тобой без предупреждения. Единственные помещения, где работает блокировка, – туалеты и душевые. Правда, ходили слухи, что капралы пытались поставить видеокамеры и в душевые, чтобы понаблюдать вечерком, как обрезки и метелки обхаживают друг друга на предмет стыковки. И даже поставили. Однако, поскольку камеры эти ставили курсанты, отбывающие наряд вне очереди, то всем ниже прапора тут же становилось известно, в какие душевые кабины парами не заходить. А потом кто-то стукнул Лёду, и камеры поснимали вообще, хотя до настоящего разбирательства дело так и не дошло. Так, переместили кого-то с одной должности на другую, на этом все и затихло…

– Слушаю, – отозвался Кирилл.

– Связи просит прапорщик Оженков, – сказал персонкодер, – тренировочный лагерь № 4 Галактического Корпуса.

«Ого! – подумал Кирилл. – Что-то случилось!»

Если бы связи просило Его дерьмочество, Кирилл бы, конечно, поартачился, но прапор – лицо подневольное.

– Согласен! Комнату не показывать. Только мое лицо!

Во вспыхнувшем через мгновение видеопласте тоже было видно только лицо. Разумеется, за прошедшие дни прапор не изменился. Разве лишь выражение на физиономии было излишне официальным.

– Здравствуйте, Кентаринов!

– Здравствуйте, господин прапорщик! – У Кирилла вдруг заколотилось сердце.

Не Судьба ли пожаловала в гости? Та самая, о которой он думал несколько минут назад… С большими деньгами…

– Как живете, Кентаринов?

– Нормально живу, господин прапорщик.

– Работаете?

– Развлекаюсь…

Физиономия Оженкова чуть скривилась, официальность переплавилась в сочувствие.

– Понимаю… Мы должны извиниться перед вами, Кентаринов.

– Чего-чего?

Реплика была идиотской до невозможности, но слова вырвались сами собой: слишком редко перед приютским крысенышем извинялись те, кто находился выше по социальной лестнице. А уж офицеры «Ледового рая» и вовсе извиняться не умели!..

– Прими извинения от руководителей лагеря, сынок, – проговорил Оженков уже неофициальным тоном. – Тебя отчислили из курсантов незаконным образом. Виновные наказаны. Если пожелаешь, можешь вернуться в Галактический Корпус.

У Кирилла отвисла челюсть.

– Э-э… – сказал он. – Я-я… Э-э-э…

И закрыл рот.

– Понимаю, – Оженков даже не улыбнулся. – Намерен подумать. У тебя есть на это весь сегодняшний день. Больше мы ждать не сможем, извини. Твоя рота выходит на стадию выпуска. Пропуск на ка-пэ-пэ ждет тебя до двадцати одного часа местного времени, до вечерней поверки. Все, я отключаюсь.

Кирилл сглотнул:

– Подождите!

– Да?

– Э-э… – Все слова опять куда-то подевались. – А как наказали виновного… виновных?

Только теперь губы прапора тронула легкая улыбка, но издевательской ее ни в коем случае назвать было нельзя. Просто понимание и легкое неодобрение…

– Тебе это согреет сердце?

– Нет, – пробормотал Кирилл. – Простите, господин прапорщик!

– Мы тебя ждем, курсант.

Видеопласт погас. Персонкодер пискнул, объявляя конец связи.

Кирилл вскочил и заметался по номеру.

На душе приютского крысеныша воцарился полный бедлам. Радость от того, что Его дерьмочество наконец получило по заслугам, смешивалась со страхом вновь встретиться с Сандрой. Еще утром Кирилл жаждал этой встречи, но сейчас… Стоп-паньки!!! Но ведь теперь не надо лезть из кожи вон, чтобы придумать, как познакомиться со Светланой Чудиновой! И в сердце Кирилла вспыхнула новая радость, ослепительная, огромная, вечная. И все было мгновенно решено. Конечно, приди это известие утром, он бы, скорее всего, отказался. Но не сейчас! Возможность увидеть Светлану значила гораздо больше, чем страх встретиться с Громильшей. В конце концов, он Сандре в любви не клялся, у метелки нет на него никаких прав! Подумаешь, поелозили друг по другу. Гмыря проделывал это с нею много больше! И вообще!..

Что – вообще, Кирилл не придумал. Но это и не требовалось.

Зато требовалось срочно связаться с работодателем. Хотя бы за тем, чтобы предупредить. Это – с одной стороны. А с другой, получить должок за проделанную работу.

Вот только как это сделать? Вряд ли Лони Ланимер ни с того ни с сего занес свое липовое имя в поисковики адресной службы. Но вдруг…

Кирилл кинулся к шеридану, запустил поисковик, набрал имя и фамилию.

Ответ был прежним: ошибка номер 304 – запрошенное имя в базе не значится.

Кирилл поскреб затылок.

Увы, похоже, плакали денежки … Это судьба, деваться некуда.

Тут ожил шеридан и доложил, что Кириллу прислали письменное послание.

Кажется, он становится популярным…

Ланимер был легок на помине. Он сообщал, что в силу определенных жизненных обстоятельств вынужден на некоторое время покинуть Гагарин и советовал своему хакеру выехать из «Сидонии» и переселиться в другое место. Правда, номер в отеле оплачен на месяц вперед и в случае крайней необходимости им можно будет воспользоваться. Странный получался совет – как говорит Артем, и на елку влезть, и задницу не ободрать… О денежках Лони не забыл и даже перечислил их на счет Кирилла. О соблюдении законности беспокоиться нечего, деньги чистые, с них даже налог взяли…

Да, это была Судьба. Та самая, с большой буквы…

И Кирилл понял, что теперь все действительно решено. И незачем ждать двадцать одного часа по местному времени.

Поступил он все равно по-своему. Не стал сообщать портье, что съезжает. Просто где-то в душе жило опасение, что все это какой-то гигантский мерзкий розыгрыш. Кто он и кто Гмыря?

Вот явится он, Кирилл, на КПП, а там посмотрят в глаза пришельцу с подозрением, обольют откровенным презрением и скажут: мол, нет на вас пропуска, господин хороший, менталотравматиков назад в Корпус не принимают. Мол, посмеялись над вами…