Глава 35

Полине казалось – она чувствует, как сквозь пальцы утекает ее привычная жизнь и благополучие. Макс отдалялся от нее, и никакие ухищрения мне могли помочь удержать любовника.

Они побывали в Париже. Но для этого Полине пришлось унижаться перед Максом и обещать, что она перестанет издеваться над Кирой.

Кира! Откуда только эта убогая взялась на ее голову? Почему Макс не переехал ее своим автомобилем? Не было бы теперь у Полины головной боли.

Серая моль, бесцветная, блеклая, зашуганная. Сначала она глаз поднять не смела. Шмыгала тихонько, убираясь в доме. У Полины даже не возникло никаких опасений на ее счет. И вдруг на тебе! Из уборщицы Макс сделала эту бомжиху своей секретаршей. С чего бы?

Вопросов у Полины было много, но она опасалась задавать их Максу. Последнее время он такой нервный, взрывной.

Они были вместе почти два года. Макс очень элегантно увел Полину у банкира Ильи Яковлевича Орлова. Илья проигрывал Сафронову по всем параметрам.

Мужчина в возрасте, с пивным брюшком, ниже среднего роста, с залысинами и рыжими усами. Он страдал комплексом Наполеона и стремился компенсировать свой маленький рост головокружительным успехом в бизнесе, роскошными авто и не менее роскошными женщинами.

Полина приложила немало усилий, чтобы занять место рядом с маленьким банкиром. Она звала его «пупсик», и Илья в ответ именовал ее «козочкой» за стервозность и упрямство. Однако банкир был настоящим бизнесменом и денег на ветер не швырял. Одевал Полину со вкусом, но не выходил за пределы отведенного ей бюджета. Машину не купил, а позволил пользоваться одной из своих. Снимал хорошую квартиру, но покупать жилье для Полины не планировал.

И, что самое печальное, банкир был женат, имел двоих детей и троих внуков и разводиться со своей старухой не собирался. Половина бизнеса принадлежала ей, а сама жена Орлова выходила из небезызвестной семье магната Белоусова.

Жена смотрела на похождения Илюши сквозь пальцы. Поговаривали, что она на старости лет пристрастилась к молодым людям из богемного мира. Свободный брак давал свои преимущества обоим супругам.

Банкира такая жизнь устраивала, а Полину нет. Ей хотелось большего – безраздельно царить в сердце и в кошельке любовника.

И вот однажды на презентации какой-то книги какого-то модного автора на нее обратил внимание Сафронов. Начало их романа было стремительно. Полина ушла от банкира и перебралась в особняк Макса. Тут она почувствовала себя безраздельной хозяйкой. Правда, Макс выделил ей гостевую спальню. Но Полина готова была подождать, когда любовник созреет до того, чтобы сделать ей предложение руки и сердца.

Однако минул год, а Макс не спешил связать себя брачными обетами. Приближалась вторя годовщина их близкого знакомства, и тут, как снег на голову свалилась Кира. Вернее, свалилась она под колеса автомобиля Макса. Как-то слишком подозрительно удачно упала на асфальт эта девица! Уж не аферистка ли она?

Макс с Полиной на эту тему говорить отказался резко и категорично.

Полина пыталась расспросить Лилию Петровну. Домработница отвечала односложно и неохотно. Или просто не хотела делиться информацией, или была на самом деле не любопытна.

Но все-таки Полине удалось кое-что выведать у домработницы. Итак, Кира – обычная провинциалка. Переспала с приехавшим в их дыру москвичом, поспешно вышла за него замуж чтобы осесть в столице. Не работала, сидела дома, ничего не делала. Потом сбежала от мужа, который ее бил. Мало бил, однако!

От одной мысли о Кире у Полины сжимались кулаки.

А теперь Макс носится с этой деревенщиной как с какой-нибудь принцессой!

С каким удовольствием Полина вылила горячий кофе на колени этой нахалки. Но такой бурной реакции от Макса она не ожидала. Тогда он впервые так рычал на нее. Полине показалось, еще мгновение, и он вышвырнет ее вон. Конечно же, она испугалась. Настолько, что даже просила прощения у Макса и обещала больше не приближаться к Кире.

Полина рыдала и уверяла любовника – всему виной ее безграничная любовь и ревность. Они никогда и никого так не любила как его. Она так несчастна, от того что в доме появилась эта девушка. Может, Кира вообще мошенница? Он же подобрал ее на улице!

Макс прервал рыдания Полины и пообещал порвать с ней, если та еще раз попытается очернить или обидеть Киру.

И тогда Полина смирилась. Несколько дней она ходила как в воду опущенная, печально вздыхала и украдкой смахивала слезы. Разумеется, делала это демонстративно, чтобы Макс это заметил. И он смягчился. И даже предложил провести выходные в Париже. Он давно обещал свозить туда Полину. Щедрость Макса снова не имела границ, и Полина смогла побаловать себя приятным шопингом. Жаль, Макса рядом не было. Он зачем-то потащился в Лувр, а на следующий день в Версаль. Что там делать осенью? Мокро, серо, пусто.

Из Парижа они улетели раньше запланированного, не ночью, а ранним вечером. Причину такой спешки Макс не назвал, но Полина предположила – виной тому предвыборная кампания.

Особенно бесило Полину то, что Кира смела огрызаться и дерзить в ответ. С каким бы удовольствием Полина отхлестала по щекам эту наглую провинциалку. Но, возможно, такой случай ей еще представится. Когда Макс наконец, женится на ней. А что это рано или поздно произойдет, Полина не сомневалась.

В самом деле, не променяет же он элегантную светскую львицу на серую провинциалку?

Но беспокойство поселилось в душе Полины и грызло ее изнутри, заставляя страдать и бояться за свое будущее. Которое еще недавно казалось таким безоблачным и прекрасным.

Глава 36

Дверь в кухню была приоткрыта. Кира не собиралась подслушивать, но невольно замерла, когда раздался голос Полины.

– Что вы мелете, Лилия Петровна? Зачем нужно, чтобы кофе поднялось трижды?

В голосе любовницы Сафронова скользило раздражение. – Тьфу ты! Зараза!.. – выругалась она, а Кира расслышала характерное шипение.

Интересно, почему сегодня Полина решила сама приготовить кофе? Да еще и заварной. Обычно она давала распоряжение Лилии Петровне, и ее вполне устраивал кофе из кофемашины. К тому же, сегодняшний кофе у нее убежал.

– Теперь вот плиту оттирать… Что за утро сегодня? – ворчала домработница, а Кира подумала, что если бы кофе убежал у нее, то с Лилией Петровной случилась бы небольшая истерика. Ведь запачканной оказалась бы плита – предмет ее особой гордости, которую она натирала тряпочкой до блеска раз десять за день. А вечером намывала генерально, и не дай бог кому-то ночью захотеть воспользоваться этой плитой.

Полина молчала. Зло грохотала посудой явно