— Эфа уехала и вернётся только завтра. Приходите утром к девяти, — спокойно басит Эфир и наигранно улыбается.

Стоп. Как уехала? Это значит, что моя ненаглядная супруга и этот рыжебородый упырь были в аптеке одни?! Кажется, я начинаю понимать, почему София не сказала мне про новую работу.

— Эдгар… — у супруги на лице выражение ужаса. — У тебя пальто порвалось, — показывает пальцем на рукав.

Это потому что я превращаюсь — моё настоящее тело гораздо больше того, которое дарит лекарство Эфы. А пальто не жалко. Оно старое. Я надел его, потому что благодаря кое-кому здесь оставил свою верхнюю одежду в трактире. Вчера. А сегодня новые приключения. Только действующие лица не меняются. Как же меня достал этот рыжебородый!

— Уважаемый, — я медленно поворачиваю голову к Эфиру, — тебе когда-нибудь прилетало по морде от демона?

— Не доводилось получать по лицу от рогатого, — он выходит из-за прилавка, разминая кулаки.

— Пора это исправить, — рыча, делаю шаг навстречу хорошей драке.

— Нет! — Софи в панике машет руками. — Не смейте!

Слишком поздно, несчастье моё. У меня не первый раз чешутся руки надавать этому гаду по наглой рыжей моське. По-моему, сейчас самое время. И повод нашёлся.

Глава 20

Я в ужасе смотрю, как мой драгоценный супруг и бородатый племянник аптекарши разносят зал. Рождественским украшениям конец, нарядной ёлке крышка. Про витрины с лекарствами я вообще молчу. На полу лужи из препаратов, а эти двое всё никак не могут успокоиться.

— Хватит! — кричу в сотый раз, но меня никто не слышит.

Подходить к дерущимся мужчинам страшно — прихлопнут, пискнуть не успею. Оба сейчас — психи невменяемые! А один из них ещё и на себя не похож…

Я не знаю почему, но Эдгар изменился внешне. Я смотрела вполглаза — было страшно. Пальто, пиджак и рубашка моего драгоценного супруга расползлись прямо на нём. Эдгар стал заметно больше, мускулистее, а его кожа приобрела бронзовый загар. Хорошо хоть штаны совсем не порвались. Хотя… не совсем, но почти. От брюк демона осталось немного.

— Ой! — я зажмуриваюсь и прикрываю лицо руками.

С тяжёлой когтистой руки моего мужа ёлка летит в Эфира, но попадает в стену. Звон бьющейся тары и стеклянных украшений ласкает слух. Осторожно приоткрываю один глаз, чтобы убедиться, что мужчины ещё живы…

Что это?! Чёрт побери, это хвост?! У Эдгара хвост!

«Дыши, София», — мысленно уговариваю себя. Конечно, у него есть хвост. Какой демон без хвоста? И рога имеются. Я уже двумя глазами смотрю на мужа, который повалил здоровяка Эфира на пол и борется с ним, как заправский спортсмен, применив удушающий приёмом.

— Эдгар! — кричу.

Эти двое безумцев от аптеки камня на камне не оставят! Боже, что делать-то?! Выбежать на улицу позвать на помощь? Я бегу к входной двери, чтобы попросить кого-то из прохожих о помощи, но чую — дураков не найдётся…

Звон колокольчиков раздаётся раньше, чем я успеваю прорваться к выходу через поле боя. На пороге двое — женщина в годах и молодой худощавый парень. Так себе союзники для меня…

— Мы п-позже зайдём! — выдаёт паренёк и, ухватив даму под локоть, собирается ретироваться.

— Стоять! — ору, как ненормальная, преграждая им путь.

Странно, но именно этот мой крик привлекает внимание разъярённых самцов, и они замечают гостей. Крайний «хрясь» — ломающийся стул — заставляет меня вздрогнуть. Наступает тишина. Господи, да неужели?!

— Волшебного дня, — выдыхаю, прижимаясь спиной к двери. — Чем мы можем вам помочь?

Посетители аптеки в шоке, и я их отлично понимаю. Погром фееричный, а бородатый мужик в порванной рубашке с намечающимся фингалом под глазом и почти голый демон добавляют красок.

— Вообще-то мы члены жюри рождественского конкурса, — дама средних лет оказывается смелее своего молодого напарника. — Обходим заведения района — выбираем лучшее… — оглядывает зал. — Нам точно не сюда.

— Сюда! — воет Эфир, перешагивая через сломанную мебель. — Это недоразумение, — тяжело дышит, оправдываясь. — Моя тётушка вложила душу в украшение аптеки. Она очень хотела поучаствовать в конкурсе.

— Да, госпожа Эфа побеждала несколько лет подряд, — дама кивает. — Но не в этом году… — вздыхает тяжело. — Идёмте, господин Рэм, — обращается к напарнику.

Мне ничего не остаётся как отойти от двери. У этой женщины весьма решительный вид, а портить отношение с жюри до конца мне что-то не хочется. Госпожа Эфа и так будет расстроена.

— Полная задница… — заключает Эфир, как только гости выходят из аптеки.

— Вы устроили эту задницу! — меня едва не разрывает от возмущения. — Посмотрите, что натворили! — кручусь на месте, показывая не джентльменам погром.

— Софи… — Эдгар подаёт голос.

— Молчи лучше! — кричу и поджимаю губы, показывая мужу кулак.

С ним я потом разберусь. Оттаскаю за проклюнувшиеся из головы рога… А что? Очень удобно!

— Попробую их догнать, — заявляет Эфир. — Тётя не переживёт, если аптека не поучаствует в конкурсе, — поднимает с пола свою куртку и спешит на выход.

Дай бог, ему удастся догнать членов жюри и убедить их ещё раз зайти в аптеку, когда мы приберём здесь всё. А мы приберём! Кошусь на драгоценного супруга — он выглядит виноватым… демоном.

У меня сердце замирает, а потом пускается в пляс. Шок отступает, здравый смысл побеждает — передо мной совсем не тот Эдгар Аш, с которым я познакомилась несколько дней назад. Это самый настоящий демон — с рогами, хвостом, когтями и красными глазами. Он словно отлит из бронзы и такой большой, страшный…

— Опомнилась? — с грустной хрипотцой в голосе спрашивает мой муж-демон.

Две секунды на вдох, и я расправляю плечи:

— Опомниться стоило тебе. И гораздо раньше, — собираю волю в кулак, пытаясь не выдать страх. — А теперь иди за мной.

Я шагаю в сторону подсобки, под подошвой ботильонов хрустят осколки пузырьков из-под лекарств. Не поскользнуться бы на луже из каких-нибудь сожалений.

Спиной чую, как демон бесшумно следует за мной. Немного жутко, потому что его шагов я не слышу совсем. Эдгар, как кот на мягких лапах… Огромный, мускулистый, рогатый кот.

Захожу в комнату, где Эфа хранит инвентарь для уборки, беру ведро, швабру и тряпку.

— За дело, драгоценный супруг, — поворачиваюсь к мужу.

— Я тебя пугаю? — невпопад спрашивает Эдгар.

— Похоже, что я боюсь? — гну бровь и припечатываю к широкой, мощной демонической груди ведро.

— Впервые в жизни я не уверен в ответе… — мнётся.

— Вот и не придумывай, — хмыкнув, беру метлу. — Марш убираться! Самец…

Мне хочется улыбнуться, но я понимаю, что воспитательный манёвр этого не позволяет. Я научу демона с горячей кровью не портить чужое имущество