Скидываю звонок. По хрен, что этот хитрозадый подумает.

Я просто не могу упустить этот момент.

Подхожу к автомату, подношу телефон и оплачиваю Карамелькину покупку.

Она растерянный взгляд на меня поднимает, я улыбаюсь.

— Теперь моя очередь тебя привораживать. — играю бровями. — Пей давай.

Карамелина моя улыбается. Делает глоток. А я ей на ушко произношу.

— Будь самой-самой счастливой девочкой и роди мне здорового малыша.

— Аминь. — шепчет она.

— Я люблю тебя- в губы ей говорю и целую.

Карамелька мне под футболку своими крошечными ручками залезает.

— По кому ты соскучился больше? — заигрывает. — По мне или по тренажерам?

Делаю вид, что обдумываю ответ. В глазки затуманенные заглядываю. Губу ее пухлую прикусываю.

— По тренажерам, конечно. — снова в губы — Но так и быть. Пойдем. — отрываюсь от жены и тяну ее к лифту. Она семенит за мной.

— По заднице сейчас у меня получать будешь. — ухмыляюсь.

— Блин! За что опять? — обиженно губки надувает.

Я в лифт ее завожу и к стене своим телом прижимаю.

— За то, что смылась с рабочего места на неопределенный срок, приехала и пахнешь чужим мужчиной. — шею ее целую.

— Э-это… Это папин ге-гель для душа. Я… — Карамелька тает от моих прикосновений. Скучала.

Я неохотно отрываюсь от ее нежной шеи, когда лифт на нужный этаж поднимается.

Вновь за собой ее тяну.

— А как же Маша? — Геля словно только что вспоминает, о том, что мы с ней в кабинете работаем не одни.

Я дверь открываю. Карамельку за руку держу.

— А Маша слушать будет! Это ей уроком послужит. На твоем примере узнает, что бывает с теми, кто начальника ослушался. — дверь отворяю и Гелю заталкиваю в кабинет.

Реакция моей жены бесподобна! Только из-за этих пухлых надутых губ, так бы каждую минуту ее задирал. Выглядит очень мило.

Карамелька хмыкает и ко мне прижимается.

— Ну уж нет! Она тогда нарочно косячить начнет, что бы ты ее наказывал так каждый день! Да каждая сотрудница бы косячила!

Я не улыбаюсь шутке.

Молча отстраняюсь, прохожу к себе в кабинет и ключи на стол бросаю.

Геля меня останавливает. В глаза мне заглядывает.

— Ты чего? Обиделся на меня?

Да правда! Совсем за собой вину не чувствует.

Прохожу мимо ее. Входную дверь на два оборота закрываю.

— Геля! Ты ушла посреди рабочего дня! Не чувствуешь, что что-то сделать забыла?

В комнату отдыха иду, Карамелька за мной. Вижу, что и правда не понимает в чем дело. Останавливаюсь. К жене поворачиваюсь и реакцию ее ловлю. Моя маленькая жена глазками невинными на меня смотрит и плечами пожимает.

— Ты на встречу должна была ехать с моим замом. Пришлось Машку отправить.

Карамелька рот ладошкой закрывает.

Забыла. Вот как на нее мне можно рассчитывать?

Я снимаю с себя футболку и в душ направляюсь. Слышу, как в кабинете замок щелкает. Трусиха на десять засовов закрылась, что б никто ее мелкие сисечки не подглядел. Улыбаюсь.

— Прости. Прости. Прости. — подбегает ко мне и в щеку меня целует. — Я правда забыла. — Потом подумав добавляет. — Смотри, как классно получилось. Они уехали, а мы остались наедине… — По груди язычком проходится. — А так бы вдруг, я твоего зама где ни будь зажала. — шею целует.

Я ягодицы ее в ладонях сжимаю. Смотри-ка! Шутит еще, совсем как взрослая!

— Гормоны у меня не на шутку разыгрались…

Смотрит на меня хищно.

Не отвечаю на Карамелькину шутку, блузку с нее стягиваю.

— Пойдем со мной в душ. Запах этот твой смывать.

Геля ко мне льнет.

— Ты совсем меня не ревнуешь, да?

Вижу, что ее это задевает. А я правда не ревную. Ну глупо это. Я ж взрослый дядя. К чему эта ревность к вымышленным ситуациям? Это она меня ревнует. И к прошлому и к несуществующему, придуманному будущему…

Юбку с Карамельки стягиваю, а затем трусики и тяну под прохладные струи душа. На мою Карамельку попадают капли воды и она громко охает. Затем поднимет на меня взгляд и смущенно улыбается. Запоминаю каждые секунды этого момента. Она сейчас, как открытая книга. Хочу прочесть ее до последней страницы… До самой последней буковки…

Вокруг нас воздух искрит. Желание не только в паху отдает. Оно в мозгу бьется и в сердце стучит.

С этой девочкой с самого начала было не так, как со всеми…

— Я от тебя сума схожу, Гелька. — своим лбом ее касаюсь, потом слизываю капли с ее губ, сжимаю ладонью ее миниатюрную грудь и стон протяжный слышу.

Прижимаю Карамельку к прохладному кафелю и она вскрикивает от неожиданности, затем тихо смеется.

Я смех ее губами ловлю.

— Что смешного, Ангелина Игоревна? Вы так-то нарушаете трудовую дисциплину. Не боитесь, что по статье уволю?

Карамелька меня к себе прижимает. Мочку моего уха закусывает и ласково выдает.

— Не уволите! Не имеете права, я беременная.

Я ухмыляюсь. Бестолковенькая девчонка у меня! Совсем трудовой кодекс не знает.

Ее голубые глаза все негодование во мне к херам плавят. Нет! Отчитывать за прогулы ее надо в другой обстановке! Хотя… Я ж знаю, какая она у меня горячая и податливая. Бесполезно все это… Веревки эти хорошенькие ручки уже вьют из меня…

Приподнимаю мелкую карамельную попку и аккуратно вхожу в свою жену.

Русалка моя ртом воздух хватает, воду с губ моих слизывает, а я дурею и почти сразу пускаюсь в безумный темп.

Надо как-то аккуратнее мне себя вести… Все же жена у меня в положении. Ладно… Когда- ни будь в следующий раз… Шею ее целую, а внутри сердце грохочет так, что аж оглушает…

— Я люблю тебя, Андрей… — как-то слишком жалобно тянет Карамелька.

Взгляд ее ловлю и понимаю, что она услышала совсем не то, что я сказал.

Наверное нельзя ее так отчитывать. Опять в голове себе на придумывала… В любом моем замечании она слышит: «Я тебя больше не люблю»

— Да я тоже тебя люблю, моя малявка. — рвано отвечаю и ускоряюсь.

Карамелька стонет. Громко. Я обожаю ее финал. Она такая беззащитная, такая красивая…

В щеку целую ее.

— Ну хоть сюда дети не врываются. — глухо смеюсь. — Теперь будем закрываться тут в обеденный перерыв. — коротко целую. — У нас около десяти минут, Гелька! Если не хочешь попасться болтливой Маше, поспеши.