Естественно, после вчерашней безобразной сцены остаться на работе в центре нет никакой возможности. И заняться этим нужно прямо сейчас. У меня, конечно, открыт больничный, но я не хочу, чтобы у Влада возникла хотя бы мысль, что я пытаюсь тянуть время в надежде, что он передумает. Но ехать туда мне не хочется. Еще меньше мне хочется отрабатывать две недели.

По квартире распространяется соблазнительный аромат. Желудок сводит от голода. Кладу руку на живот. Да, малыш, сейчас мы с тобой пойдем кушать.

На кухне суетится Поля. Смотрю на часы на стене – 10. Да, вот это мы поспали.

– Привет! Сырники будешь? – от девушки расходятся волны положительной энергии – Матвей ушел уже давно. Сказал, чтобы я тебя не будила.

Сколько помню, она всегда была такой. Как солнышко. Натуральная блондинка с голубыми глазами и сияющей белоснежной улыбкой. Стандарт красоты. Но сколько этой девочке всего пришлось уже выдержать! Гибель родителей в 14 лет, жизнь с очень старенькой бабушкой на мизерную пенсию, младшая сестра, работа с 16 лет, потому что их квартира была в ипотеке.

Так мне ли, взрослому человеку, жаловаться?

Правда, рядом с ней всегда был Матвей. Со второго класса. И ее беда становилась его. Они очень красивая пара. Надеюсь, останутся вместе. Должно же быть это пресловутое " один раз и навсегда"?

Согласно киваю на ее вопрос.

– Да, очень голодная. А тут такой запах!

Она смеется. Как она ухитряется всегда делать это так, что непременно хочется улыбнуться в ответ?

Мы вдвоем быстро накрываем на стол. А потом с удовольствием завтракаем, болтаем о пустяках. С девушкой очень легко общаться. И я понимаю Матвея в этой его привязанности.

Потом неожиданно мне приходит в голову, что нужно сделать. Я беру свой телефон и звоню Неверовой.

Понятия не имею, в курсе ли она того, что со мной и Владом случилось.

– Слушаю Вас, Олеся Денисовна, – отвечает она мне очень и очень прохладно.

– Доброе утро, Алла Николаевна. Я Вам сейчас по электронной почте сброшу заявление об увольнении. У меня к Вам убедительная просьба, сделайте так, чтобы меня уволили сегодняшним числом.

– Вы в своем уме? Я не знаю уже, как оправдать Ваше отсутствие...

Я ее перебиваю:

– Я беременна от Холодова. Вам же, помнится, не нужна была конкуренция. Пусть так все и останется.

Не знаю, какие эмоции она сейчас испытывает, но справляется с собой быстрее, чем я предполагала:

– При чем здесь работа? – пытается остаться профессионалом.

– Какая может быть работа? Мы все будем друг другу мило улыбаться и пить чай в перерывах? – парирую я.

– Для Влада это ничего не значит, – запальчиво начинает она, отпуская себя на волю

Я знаю, что не значит. КАК он относится ко мне и моему ребенку, он мне вчера рассказал.

– Так пускай все и остается. К чему проверять мужскую выдержку?

Она замолкает, явно просчитывая риски, и роняет:

– Он не хочет детей.

Будто меня волнует, чего он там хочет.

– Я не буду ничего с тобой обсуждать. Мне от тебя нужно оформленное увольнение. Так будет лучше.

Она колеблется. Но желание остаться игрушкой богатого мужчины пересиливает.

– Хорошо. Присылай свое заявление. Расчет переведу на карту. Копию приказа скину на почту.

– Приятно с тобой иметь дело, – выражаю ей свою признательность.

Вот они с Холодовым очень подходят друг другу. А меня с ним черт дернул связаться. Не иначе.

Иду к ноутбуку, печатаю заявление и отправляю ей на почту. Надеюсь, желания избавиться от меня будет достаточно, чтобы она все сделала, как мне нужно.

После обеда получаю на почту копию приказа, а на карту падает расчет. Как же хорошо, что не придется туда идти!

Я собираюсь поспать пару часиков, ведь еще не до конца востановилась после тяжелой болезни. Но звонит телефон. Гляжу на дисплей. Это Влад.

Похоже, он вчера что-то не понял.

Отвечаю на вызов:

– Зачем ты звонишь?

Правда, не понимаю, для чего он набирал меня вчера. И делает это сегодня. Он был предельно конкретен.

– Я хотел узнать о твоем решении, – пытаюсь разобраться в его интонации.

Но сама себя же останавливаю.

Я просто ему сейчас объясню то, что не произнесла вчера вслух.

Видимо, мужчины в этом нуждаются.

– Влад, у меня к тебе будет просьба. Не звони мне больше. Не приезжай. И не вмешивайся в мою жизнь. Я тебя вчера услышала. Мне повторять ничего не надо. А остальное, извини, тебя уже не касается. Всего хорошего. Прощай.

Я нажимаю на отбой. Хотя он что-то говорит. Но я специально тороплюсь убрать телефон подальше и нажать нужную кнопку. Не хочу, чтобы он нас больше обижал. И заношу его контакт в "черный список".

Вот и все.

Влад

Секунду смотрю на телефон, не понимая, что случилось. Что значит – не звони, не приезжай, не вмешивайся?! Меня это больше не касается? Конечно, сейчас нет. А вот, когда родит, меня это очень коснется. Иском об алиментах и поливанием грязью в каких-нибудь передачах.

Мы ничего не решили. И я это так не собираюсь оставлять.

Звоню снова. Тишина. Пробую еще раз, уже понимая, что случилось. Она меня в "черный список" внесла.

Зверею понемногу.

Раздумываю, как поступить. Набираю Аллу.

– Вызови Ярину на работу. Срочно. Под любым предлогом.

За моими словами следует некоторое замешательство. А потом разъяренный голос отвечает:

– И тебе добрый день, Влад. Что касается твоей просьбы, ничем тебе не могу помочь. Олеся Денисовна у нас больше не работает.

Она завершает разговор, даже не дождавшись моей реакции.

Это дно, Владислав Сергеевич. Если подчиненные начинают так себя вести, это дно. Неверову нужно уволить. И не заводить больше любовниц на работе!

Хочется кого-нибудь убить.

В кабинет заходит Тимур.

– Телефон дай, – обращаюсь к нему.

– Что? – переспрашивает, держа в руках какие-то документы .

– Телефон свой дай. Мне позвонить надо, – повторяю еще раз, из последних сил стараясь сохранить самообладание.

Он молча протягивает мне свой гаджет, разблокировав его.

Набираю номер Олеси. По памяти. Когда успел запомнить, не представляю. Память, наверное, просто хорошая.

– Алло, – раздается сонный голос.

Зашибись! У меня тут мозг закипает, а она там спит!