– Не важно, – отмахнулся Эрик. – Главное, что ты простой человек, обычный каниец, а не важная персона. И ты показал нам, какие бывают люди. Ты помог мне и Винсу, хотя не обязан был этого делать. Ты мог десять раз сбежать от нас в минуту опасности, но остался, потому что обещал. Ты был с нами до конца и смело сражался даже перед лицом смерти. А на корабле так же смело встретил опасность и не спасовал перед ней. Ты – хороший пример для гибберлингов. И они хотят узнать о тебе больше.

– Глупости какие, – пробормотал Гордей, чувствуя, как у него от смущения начинают гореть уши. – Я просто… Я просто мальчишка, чего уж там. Какой из меня пример для подражания?

– Хороший, – совершенно серьезно, без тени улыбки отозвался Эрик. – И я очень рад, что встретил тебя там, в лесу.

Гордей хотел ответить, но в этот момент толпа гибберлингов заметила отсутствие важного гостя и поспешила исправить свое упущение. Охотника снова увлек за собой водоворот вопросов и восторженных воплей.

На этот раз его провели наверх корабля. Он побывал в уже знакомой ему капитанской рубке, где сам Сиг Быстрых, стоявший у штурвала, показал ему, как управлять кораблем. Гордей, конечно, не запомнил всех тонкостей, но понял, что ручки перед капитаном отвечают за движение и скорость, а большие рычаги – за мощность. Показали ему и орудия корабля – они прятались в узких коридорах, скрытых прямо в бортах. Это были длинные железные трубы, очень прочные на вид, которые можно было высунуть за борт в специальные квадратные окошечки. Принцип их работы для Гордея остался тайной – гибберлинги, отвечавшие за оружие, пытались объяснить гостю, как это все работает, но охотник так ничего и не понял, поэтому про себя решил считать эти штуки просто магическими.

Когда толпа отвела его в зал управления, где находился тот самый реактор, Гордей почувствовал себя неловко. Он помнил, что накануне тут погибли трое гибберлингов, и не чувствовал никакой радости от этих воспоминаний. Команда ремонтников принялась радостно описывать, как энергия от котла-реактора поступает по трубам к угловым столбам, распределявшим ее по всему кораблю. Но Гордей, хоть ему и было жутко интересно, улучил момент и наклонился к тому самому ремонтнику, с которым они вместе чинили реактор. Он не принимал участия в общем веселье, шел позади остальных и ни разу не задал ни одного вопроса гостю.

– Мне очень жаль, – тихо сказал Гордей. – Твои братья погибли при аварии?

– Один, – тихо отозвался гибберлинг. – Остались я и моя сестра.

– Я печалюсь вместе с тобой, – тихо сказал охотник, припоминая слова отца.

– Меня зовут Эрл из семьи Шустрых, – торжественно произнес гибберлинг. – Я принимаю твою печаль.

– Спасибо, – отозвался охотник, пожимая маленькую мохнатую лапу.

– Но не стоит печалиться долго, – отозвался Эрл. – Ветви великого дерева присмотрят за моим братом. Может, он вернется на Ису раньше нас и обретет покой. Если мы найдем Ису, то сядем под Великим Деревом и предадимся печали. А сейчас пойдем со мной! Я покажу, что ты делал неправильно.

Гордей, тронутый словами гибберлинга, без возражений последовал за ним и с удовольствием выслушал его лекцию о работе котла. Волшебные разноцветные кристаллы, оказывается, надо было ставить в строго определенном порядке, чтобы добиться от них максимальной производительности. Гордей все делал наспех, наугад. Хотя это и принесло свои плоды, но можно было все сделать гораздо лучше.

Они с Эрлом копались в котле не меньше часа, пока остальные гибберлинги не решили, что хватит уж ремонтникам безраздельно владеть гостем. После этого Гордея вывели из комнаты ремонтников и повели на корму, как они называли окончание корабля, чтобы показать моторы и рули.

По дороге охотник заметил, что состав толпы, сопровождающей его, меняется на ходу. Одни гибберлинги уходили, другие, наоборот, присоединялись к его свите, словно каждый из команды Бесстрашного хотел получить свою толику общения с дылдой. Это было разумно – корабль находился в полете, и кто-то должен был следить за ним. Вся команда одновременно не могла сопровождать Гордея, да и не поместились бы они все разом в узких коридорах. Неизменным оставалось лишь присутствие Эрика, что приглядывал за гостем, да одного из семейки Быстрых, следившего за своими сородичами.

В итоге Гордея провели на корму и показали все, что попалось на глаза: и двигатели, и винты, и рули. Но охотник уже так пресытился новой информацией, что почти ничего не понимал – лишь одобрительно качал головой, когда к нему обращались. Заметив, что гость утомился, Эрик дал новый приказ, и вся компания двинулась обратно в столовую.

Вот там начался настоящий пир. Повара расстарались: тут было и жареное мясо, и свежие овощи, и пироги, и сладкие трясущиеся штуки из желе, и даже какой-то хмельной напиток, напомнивший Гордею крепкий квас. Сам охотник, засыпавший на ходу, почти не принимал участия в общем веселье, а вот гибберлинги разгулялись вовсю. Они шумели, кричали, пели, обнимались, танцевали на столах и всячески радовались жизни. В конце концов они и про гостя позабыли, целиком отдавшись веселой пирушке.

В самый разгар пиршества, когда началось хоровое пение, Гордей почувствовал, что проваливается в темную яму. Он начал бормотать извинения, но веселящиеся гибберлинги лишь подливали ему хмельной квасок. Спас его Тон – лекарь. Появившись из развеселой толпы, он быстро пощупал руки высокого пациента, заглянул ему в левый глаз, предварительно оттянув веко, и объявил, что Гордею пора в постель.

Десяток гибберлингов тут же выразили желание помочь гостю добраться до подушки, и возвращение в каюту превратилось в очередную экскурсию по кораблю. У спящего на ходу Гордея остались силы только на то, чтобы время от времени улыбаться. И еще никогда он так не радовался виду самой простенькой подушки, лежащей на одеяле.

Уложив Гордея, Тон повысил голос и выгнал из каюты всех сопровождающих гостя гибберлингов. Они, надо признать, не слишком огорчились – судя по крикам в коридоре, они собирались вернуться к празднику в столовой и хорошенько повеселиться.

В каюте, в конце концов, остались только лекарь и Эрик, внимательно следивший за тем, как Тон пичкает Гордея очередной мерзкой на вкус пилюлей. Винсент, давно дремавший в углу и прижимавший к груди свой сокровенный свиток, лишь пару раз недовольно шикнул, призывая погасить свет.

Когда Тон сменил повязки на руках Гордея, Эрик решил, что пора оставить гостя в покое. Наклонившись к нему, он прошептал:

– Отдыхай, мой друг. Завтра будет важный день.

– А что завтра? – сонным голосом поинтересовался охотник.

– Завтра мы прибудем на совет. Выспись как следует, Гордей. Хороших снов.

Ответить Гордей не успел – окончательно измотанный, он уснул даже раньше, чем Тон успел забинтовать его руки.

Лекарь, строго поглядывая на Эрика, закончил свою работу, поднялся, выгнал Резака из каюты и тихо закрыл за собой дверь.

К этому моменту Гордей уже крепко спал.