Председательствовавший на пленуме Молотов спросил:

— Кто желает высказаться по этому поводу? Нет желающих. Голосую. Кто за предложение товарища Жданова об исключении из состава кандидатов в члены ЦК Жукова прошу поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Таких нет. Кто воздержался? Таковых тоже нет. Предложение об исключении Жукова из состава кандидатов в члены ЦК утверждено единогласно.

Жуков встал, несколько помедлил, затем повернулся и четким строевым шагом вышел из зала. Маршал написал Сталину письмо, которое начиналось словами: «Исключение меня из кандидатов ЦК ВКП/б/ убило меня».

Положение Жукова в Одессе было очень тяжелым. Местные власти и политорганы вели себя с ним самым оскорбительным образом. После отъезда Жукова с санкции Сталина на его даче и в квартире провели обыск. Его дочь Эра Жукова вспоминала:

— Были два обыска, которые я прекрасно помню. Кстати, в результате одного из них у меня украли фотоаппарат — подарок отца. Потом еще один обыск был на квартире.

Абакумов доложил Сталину:

«В соответствии с вашим указанием на квартире Жукова в Москве был произведен негласный обыск. Задача заключалась в том, чтобы разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другим ценностями.

По заключению работников, проводивших обыск, квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъято все то, что может его скомпрометировать. Нет ни только чемодана с ценностями, но отсутствуют даже какие бы то ни было письма, записи и т. д.».

Искали, конечно же, не чемодан, а какие-нибудь собственноручные записки Жукова, которые могли бы помочь сконструировать против него дело.

Абакумов не терял надежды. Обещал Сталину:

«В Одессу направлена группа оперативных работников МГБ СССР для производства негласного обыска в квартире Жукова. О результатах этой операции доложу Вам дополнительно».

Кончилось это тем, что маршал свалился с инфарктом.

Генерал госбезопасности Борис Васильевич Гераскин вспоминал, как его, молодого чекиста, 31 декабря 1947 года включили в оперативную группу, которой поручили провести обыск на квартире бывшего водителя маршала Жукова. Самого водителя уже арестовали — прямо в гараже Министерства вооруженных сил. Семья водителя жила в бараке в Хамовниках. Жена, не зная об аресте мужа, готовилась в Новому году, двое детей играли на полу…

Маршала Жукова продолжали травить.

20 января 1948 года ЦК «вынес т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания».

Министр вооруженных сил Булганин своим приказом снял маршала Жукова с поста командующего войсками Одесского военного округа и перевел в еще менее значимый Уральский военный округ. Это была показательная акция, чтобы все видели: даже до самого Жукова добрались!

Офицеров из его окружения посадили, чтобы военачальники не заблуждались: мол, раз они войну выиграли, то им теперь все можно.

«Я был арестован 24 января 1948 года в Ростове без предъявления ордера и доставлен в Москву, во внутреннюю тюрьму МГБ, — вспоминал один из друзей Жукова генерал-лейтенант Константин Федорович Телегин. — С меня содрали одежду, одели в рваное, вырвали золотые коронки вместе с зубами. Министр госбезопасности Абакумов обругал меня матом как «врага Родины и Партии» и потребовал, чтобы я признался в своей «преступной работе». Оскорбляя и издеваясь, следователи и руководство МГБ требовали от меня показаний о «заговоре», якобы возглавлявшемся Жуковым, дав понять, что он также арестован».

Герой Советского Союза генерал-лейтенант Владимир Викторович Крюков, в войну командовавший кавалерийским корпусом, был очень близок к маршалу. Его посадили в сентябре 1948 года. Вслед за ним арестовали его жену Лидию Андреевну Русланову, замечательную исполнительницу русских народных песен.

Генерала Крюкова привезли в Министерство государственной безопасности. Следователь сразу предупредил:

— Ты уже не генерал, а арестант, станешь запираться, будем бить тебя, как сидорову козу.

Крюков возразил:

— Я еще подследственный, и из генералов меня не разжаловали.

Следователь подвел его к окну и сказал:

— Вот видишь там народ? Вот они подследственные. А ты уже осужден. От нас на свободу возврата нет. От нас дорога только в лагерь.

Крюкова доставили к министру госбезопасности Абакумову. Министр объяснил:

— Будешь упорствовать, будем бить и искалечим на всю жизнь.

Обвиняли Крюкова, как и других арестованных, в том, что он участвовал в заговоре, во главе которого стоял маршал Жуков. Генерала избивали до потери сознания, требуя, чтобы он дал показания о предательстве Жукова. Крюкова приговорили к 25 годам. Вслед за ним отправили в лагерь и его жену Лидию Андреевну Русланову.

А вождь продолжал получать показания арестованных военачальников, из которых следовало, что маршал зазнался, политически неблагонадежен, враждебен к партии и Сталину. В общей сложности по делу Жукова за решеткой оказалось около сотни генералов. Министр госбезопасности Игнатьев, принимая дела арестованного Абакумова, спросил Сталина:

— Что с ними делать? Может быть, пропустить их через Особое совещание и отправить в лагерь?

Вождь ответил министру через Берию. Игнатьев добросовестно записал — товарищ Сталин, как передал товарищ Берия, сказал: пусть еще посидят.

Генералы были арестованы только на основании материалов прослушивания их разговоров. Поэтому их дела не хотят рассекречивать и по сей день. Аресты среди окружения Жукова шли почти до самой смерти Сталина. И маршал понимал, на какой тонкой веревочке он подвешен.

Но вот вопрос: а, может быть, у Сталина были основания опасаться своих генералов?

Генералы, храбро сражавшиеся в Великую Отечественную, сидели на Лубянке без суда и следствия несколько лет. Сразу после ареста их интенсивно допрашивали, выбивая нужные показания. А потом словно забыли. Даже перестали вызывать на допросы. Уже посадили и того, кто их арестовал, — бывшего начальника Главного управления контрразведки Смерш, затем министра госбезопасности Абакумова. А генералы томились за решеткой, гадая, почему они лишены права служить родине. Большинству повезло: вскоре вождь умер, и они вышли на свободу. Но несколько человек Сталин успел расстрелять.

Среди них был Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Николаевич Гордов. Большинство уничтоженных военачальников или боготворили вождя, или просто не интересовались положением в стране. Генерал Гордов прямо обвинял Сталина в несчастьях страны.

Василий Николаевич Гордов воевал еще в Первую мировую, получил лычки унтер-офицера. В Красную гвардию вступил в декабря 1917 года. Во время Гражданской войны дослужился до командира полка. Окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. Великую Отечественную встретил на посту начальника штаба 21-й армии, в октябре 41-го стал ее командующим.