Ольга бросилась к окну и увидела стоящую на крыльце Люлиту.

«Опоздала, – пронеслось у нее в голове. – Опоздала!»

Это был самый приятный миг – возвращение домой, где ее ждала маленькая Гера, которую ей предстояло кормить грудью. В такие минуты Маша чувствовала себя самой счастливой женщиной и, переступая порог квартиры, ощущала всю полноту жизни, всю радость материнства, представляя себе, как через несколько минут ее маленькая дочка, устроившись у нее на руках, будет сладко посасывать материнское молоко и смотреть своими молочно-серыми глазками по сторонам, смешно вращать ими... Эта малышка еще только учится жить, смотреть, дышать, чувствовать. И рядом будет Сережа, как ее, Машина, часть, половина, как ни банально это звучит.

Ей удалось уйти с работы на два часа раньше, а это означало еще два райских часа рядом с дочкой, дома. Маша открыла дверь своими ключами. Желание незаметно войти в дом и увидеть собственными глазами няню казалось ей естественным в такой ситуации. Все равно эта девушка для них – чужая, как бы нежно она ни относилась к Гере.

Стараясь ступать бесшумно, Маша вошла и принялась снимать куртку. И как раз в этот момент заметила на пороге, на коврике рыжие замшевые ботинки, женские, изящные, не принадлежавшие никому из ее знакомых, тем более няне. Рядом стояли башмаки Сергея, под которыми натекло много воды – талый снег...

Нехорошее предчувствие подкатило к горлу и вызвало прилив тошноты, словно ее организм противился такому грубому вмешательству в ее личную, интимную жизнь какой-то посторонней женщины. Сережа изменяет ей с другой женщиной? А где же няня? Ее обуви-то как раз и не было. Значит, Сережа отпустил ее. Отлично!

На ослабевших ногах Маша подошла к двери, ведущей в гостиную, и услышала голоса. Один голос, мужской, принадлежал Сергею; другой показался ей знакомым, но в первые секунды она не могла определить, кто именно соблазняет ее мужа. И именно тогда внезапное осознание, что ее семья так же уязвима, как и все остальные семьи, и может быть разрушена какой-то другой женщиной, лишило ее сил, подорвало то главное, на чем держалось ее льющееся через край женское счастье... Сережа? Изменяет?! Как такое может быть? Она прислушалась. Но ей казалось, что голоса звучат как-то пространственно, гулко, словно биение ее собственного сердца заглушает их...

– ...сто лет тебя не видел, Лара...

Лара? Как же она не узнала в первые мгновенья голос старинной подруги, одноклассницы? Конечно, они не виделись уже целую вечность, Лара очень удачно вышла замуж и жила в основном за городом, воспитывая своих близнецов. Но что она делает у них дома? И почему не позвонила Маше?

– Да я, честно говоря, Сережа, и не приехала бы. Но обстоятельства заставили меня сделать такое долгое путешествие по Москве... Да, ты не удивляйся, но для меня Москва теперь – какой-то огромный континент, представляешь? Я одичала в своей деревне. Конечно, там хорошо, муж построил огромный дом, и вообще все замечательно. Но Москвы я почему-то боюсь, особенно метро. Отвыкла совсем. Особенно гул. Вы-то, москвичи, уже не замечаете этого страшного гула, этого вселенского шума, а я замечаю, и он давит не только на уши, но и на психику. Кажется, что пришел конец света... Ладно. Я приехала вовсе не для того, чтобы рассказывать тебе о своих психологических проблемах, тем более что это никакие и не проблемы. Ты знаешь, я ведь звонила Маше, но у нее телефон не отвечает.

– Думаю, с тех пор, как вы виделись в последний раз, она уже пару раз сменила номера. Послушай, Лара, я приготовлю кофе, а? А то сидим с тобой, как чужие.

– Нет, я не пью кофе. Если можно, завари чай. Но, с другой стороны, Сережа, у меня к тебе разговор, очень короткий, да и вообще я не уверена, что должна была говорить тебе все это...

Маша, услышав такое вступление, напряглась. Что такого могло произойти в жизни Лары, благополучной женщины, что она на самом деле совершила настоящее путешествие из своей деревни в самый центр Москвы, да еще и к своей однокласснице? Явно не просто потрепаться она приехала сюда, раз, не дозвонившись до Маши, настояла на встрече с Сережей. Значит, что-то случилось.

– Лара, ты так заинтриговала меня, что я теперь уже просто обязан заварить чай. Ты подожди здесь, я быстро.

– Я пойду с тобой в кухню.

Они вышли из комнаты, и Маша едва успела спрятаться за вешалку, нагруженную множеством пальто и курток, чтобы ее не заметили. Теперь, когда они были в кухне, их можно было не только слышать, но и наблюдать за ними. Сережа включил электрический чайник, Лара же села за стол, возле окна.

– Тебе какой: черный или зеленый? – спросил Сережа.

– Да все равно, главное – не крепкий. И можно с молоком.

Лара не курила, вот что значит материнство. Маша уже и не знала, правильно она делает или нет, скрывая свое присутствие. Но она была так заинтригована приходом подруги, что хотелось довести дело до конца и узнать истинную причину ее неожиданного визита.

– Сережа, я была очень хорошо знакома с сестрой Маши, Серафимой. Мы с ней даже какое-то время были дружны, что удивительно. Да, я понимаю, личность она неординарная, и дружба с ней может сильно подпортить репутацию, но мне было интересно с ней, и я всегда удивлялась тому обстоятельству, что она умеет так профессионально, талантливо лгать.

– В смысле?

– Она сочиняла разные истории, которые якобы с ней случались. Выдавала желаемое за действительное, понимаешь? Все-то любовники были у нее миллиардерами, дарили ей брильянтовые колье, звали замуж, но она отказывалась. И то, как она это рассказывала, звучало так убедительно, что мне хотелось, представляешь, хотелось ей верить. Вот так.

– Но Симы нет... – осторожно сказал Сергей, насыпая в чайник чай. – Ты, может, слышала?

– В том-то и дело, слышала. Она якобы отправилась куда-то в Европу, кажется, в Германию, на экскурсию, что ли... Но оттуда не вернулась, так? Что она там утонула. Я слышала эту историю из разных источников. А до этого она жила с вами и превратила вашу жизнь с Машей в настоящий кошмар, так?

– Наверное... – мягко произнес Сергей, и Маше понравилось, что он не стал, пользуясь отсутствием жены, поливать ее сестру грязью. – Просто у нее было слишком много проблем.

– А я так думаю, что это у вас из-за нее были одни проблемы. Ведь она, повзрослев, стала злоупотреблять алкоголем, а проще говоря, напивалась до свинского состояния...

– Лара... Откуда тебе все это известно?

– Вы живете среди людей, и у нас, сам понимаешь, много общих знакомых. И между прочим, все удивлялись, почему вы ее не отправите куда подальше? Мне кажется, что проще было бы снять ей квартиру, чем держать в доме такое чудовище.

– Лара, ты что-то знаешь о Симе?

– Знаю. Поэтому и приехала. Жаль, конечно, что нет Маши... Но ты расскажешь ей все. Я не могла обознаться... Значит, так. Начну по порядку. Неделю тому назад мы с мужем, оставив наших детей с бабушкой, отправились в аэропорт, провожать одну мою знакомую в Рим. Понимаешь, она так хорошо относится к нашей семье, приехала в Москву – и сразу к нам, навезла подарков... И мне неудобно было бы ее не проводить. Так вот, там, в аэропорту, я и увидела вашу Серафиму. Она стояла в очереди, собиралась сдавать багаж. Я не поленилась и подошла поближе, чтобы хорошенько рассмотреть ее. Я не могла обознаться. Это была она. Прекрасно выглядела Сима, скажу я тебе! Хорошо одета. И лететь она собиралась не куда-нибудь, а в Дюссельдорф. Вот я и подумала: как же она может лететь в Дюссельдорф, если ее нет в живых? Она же утонула! Это правда, что вам пришла бумага из Германии, где вас уведомляли о ее смерти и предлагали вывезти тело?