— Ну я читал, когда светлее было, — не стал я раскрывать особенности зрения орков. Вдруг люди не знают?

Кстати, не так уж и темно. Для меня, по крайней мере. Звезд хоть мало, но света хватает, чтоб можно было различить буквы на светло-сером пергаменте.

Идда вгляделась...

— Ух ты! Я ее знаю! Мне мама читала. Это «Приключения сэра Персиваля»! Она... интересная!

— А мне моя ничего не читала... — со вздохом зачем-то сказал я.

— А у вас, у орков есть книги?

— Есть. Но в основном хозяйственные. Кто кому сколько должен, например...

— А твоя мама ... она какая? Вообще, какие у вас женщины?

Ох ты ж любопытина!

— Ну... девушки у нас ... они крупнее, вас, человеческих женщин. Не сказать, чтоб прям совсем здоровые, просто... — я замялся, подыскивая слова. — Крепче вас, короче. Но бывают красивые.

— А у тебя есть девушка?

Вот ведь! Хм... И что сказать?

— Да.

— Она красивая?

Я вспомнил Гретту.

— Очень.

— Красивее меня?

Блин, везде одно и то же! Женщины, вы демонстрируете редкостное постоянство в определенных вопросах! Тебя же недавно чуть было не изнасиловали всей командой, ты уже с жизнью прощалась... А прошло всего-ничего времени, успокоилась, согрелась у сильного плеча и давай свои женские шпильки всюду совать!

— Она другая. Просто другая.

— Ждет тебя наверно...

— Нет, — я покачал головой. — Не ждет. Мы плохо расстались. Она не хотела, что б я выходил в море.

— А ты?

— А я пошел. Долго объяснять, я не мог по-другому. А у тебя есть...?

— Ухажер?

— Да.

— Был. Если так можно выразиться, — она вздохнула, загрустила. — Мне кажется, я нравилась сэру Элиасу. По крайней мере, я видела, какие взгляды он на меня бросал. А еще, я думаю, он и в это путешествие напросился, чтоб быть ко мне ближе...

Она замолкла.

— А мы его убили, — сам себе под нос проговорил я.

— Такая ваша мужская судьба, — философски заметила Идда. — Наша — рожать вам детей да ждать. А ваша — сражаться и погибать.

Да уж. Меня чуть не передернуло. Сильная философия!

— Получается, тебя никто не ждёт? Дома? Кроме родителей, разумеется.

— Да меня и родители не ждут, — пришлось пояснять, — их убили, позапрошлым летом. Я теперь у дяди живу. Жил, пока в поход не пошел.

— Кто? — она замялась. — Наши?

— Не, — я мотнул головой, — свои, орки. Есть у нас такие, мы их чёрными кличем. По сути — бандиты, что грабят простых крестьян.

Ага, а мы, можно сказать другие! Разве что грабим не оркских крестьян, а человеческих!

— Да-а... — протянула Идда, — у нас, у людей тоже есть разбойники. Сэр Холид много сил прилагает, чтоб их извести, но они как сорняки — одних выполешь, другие появляются...

Мы опять замолчали. Не знаю, что творилось в прелестной рыжеволосой головке, у меня же мозг работал на всю катушку.

Блин, Асгейр, она же завтра уплывет, и всё, больше не увидитесь... Ну и хорошо, отвечало второе я, ты же не жениться на ней хочешь? Может... Я оглянулся по сторонам. Может предложишь ей прогуляться? На корму, например?

На корме маячил Регин, вызвавшийся эту ночь подежурить. Ну и хорошо! Регин — нормальный мужик, поймет! Попрошу его ... подежурить чуть ближе к мачте... Эх, и почему мы не ночуем на берегу? Сейчас бы пошли с ней погулять в лес... Только плащик не забыть с собой, чтоб было что подстелить.

Моя рука постепенно сползла с ее плеча и легла на талию. Поднять и потрогать за грудь? Как среагирует? Или, наоборот, опустить еще ниже, на бедро?

— Скажи, — вновь нарушила Идда тишину, — а откуда ты так хорошо говоришь на нашем?

— Ну... Я практиковался... Вот, у монахов, например. Мы о многом с братом Вальтером разговаривали...

— А нам говорили, что орки не умеют говорить, только рычат.

— Да я и -о лишь на половину, — внезапно сознался я, — у меня мать — человек.

— Правда? — она вновь повернулась ко мне с распахнутыми глазищами и чуть отстранилась, словно хотела получше рассмотреть.

И опять наши глаза встретились.

Сейчас я тебя точно поцелую... Ну...

— Идда...

Что? Сука! Тварь!!! Откуда? Из шатра?

— Идда! — голос Летисии зазвучал громче, в голосе прорезались капризные нотки.

— Мне надо идти, — с явным сожалением произнесла девушка, — леди проснулась.

Ох уже эта... бледи! Да я сам ее притоплю, не дождаться папаше Холиду дочурку!

— Иди, — чуть ли не через силу выдавил я, дрогнувшим голосом.

И, всё равно, Идда посидела еще несколько мгновений, словно не решаясь что-то сделать... Встала и, бесшумной тенью, скользнула за полог.

***

На следующий день я инструктировал Томаса.

— Слушай сюда, человек. Где ты живешь, где живет твоя семья мы знаем. Если вздумаешь дурить...

— Не беспокойтесь, господин орк! Доставлю девушку к замку в лучшем виде!

— Я не закончил, — недовольно оборвал я новоиспеченного шкипера, — если вздумаешь нас обмануть. Если она, — я показал на Идду глазами, — так и не появится у графа... — потянул паузу, для нагнетания. — Я сам расскажу во всех монастырях, что ты спелся с орками. И что продал нам душу!

Это был удар ниже пояса. Если до этого Томас и мог, хотя бы теоретически строить какие-то планы, то теперь, судя по тому, как внезапно он побледнел, а на лбу выступила крупная испарина — он и помыслить в неправильном направлении боялся.

— Повторю, — ледяным тоном произнес я. — Если она, вдруг гуляя в свежую погоду, выпадет за борт. Если она внезапно заболеет и умрет. Если на вас нападут... да кто угодно, хоть другие орки. Если случится сошествие Самого... — пауза. — Все узнают, что Томас из Скотвуда предал веру в Спасителя.

— Я... я... я... — заблеял новоиспеченный шкипер. — Я всё сделаю, господин!

Внезапно он бухнулся мне в ноги и попытался схватить за кисть руки. Слышь! Ну-ка давай, без проявления ненужных эмоций! Тебе, сука, ща корабль вести!

— А если ты справишься, с этим, в общем-то, не сложным поручением... — я положил так и не пойманную руку ему