— Хорошо, как скажешь. — Мама вздохнула. — Я, как чувствовала, что ничего хорошего от твоего Константина не будет.

Отправив внушительный багаж, которым я обросла за время своей недолгой жизни в Питере, поездом Санкт- Петербург-Ростов-на-Дону, я вернулась на свою южную родину. В Ростове уже вовсю расцветали деревья. Жизнь продолжается и для меня тоже, только в новой роли матери-одиночки…

Мама поставила наши дорожные сумки в прихожей и помчалась в кухню. Конечно, как же я останусь без обеда. Я, вдохнув знакомый запах родного дома, сняв теплую куртку на два размера больше привычного, направилась в свою комнату, к своему любимому дивану. Последние месяцы беременность давалась мне тяжело. Я напоминала себе большой, воздушный, неповоротливый шар, которому с трудом даются даже самые простые вещи: нагинаться, обуваться. Трудно было даже дышать. Большую часть весны я провела в качестве пациента отделения с патологией беременности или отлёживала бока на диване. Весна меня не радовала. И как бы я ни силилась, весеннего настроения не чувствовалось. Мои маленькие сыночки усердно барабанили живот изнутри и возвращали меня из моей затяжной депрессии в мир надежды на лучшее. В мир, где я буду не одна.

— Маша, ты что думаешь, если мы с тобой расширим наше пространство?

— Ты о чём?

Я еле доползла до кухни и осторожно присела на кухонный стул.

— Нам мало места будет здесь вчетвером.

— Ты думаешь? — я огляделась вокруг.

— Мы можем продать нашу квартиру и приобрести побольше. Трёхкомнатную. Будет детская для мальчиков.

— Идея хорошая. Где деньги?

— У нас есть кое-что с тобой. Так. Подушка безопасности. И дачу, которую теперь некогда обслуживать, продадим.

— Большая подушка?

— Хватит расшириться в апартаментах. Я даже кое-что присмотрела.

На телефон прилетели ссылки на объявления от абонента мамуля.

— Вот эту, — мама показала на последнее объявление, — я уже давно присмотрела.

— Осталось за малым. Продать нашу двухкомнатную, а это дело даже не одного месяца.

— Я уже подала объявление, и мы никуда не спешим. Я не буду ломить цену и ремонт у нас хороший.

— Мама, это же квартиры в престижном доме, там квадратура «аховская», — я внимательно рассматривала прилетевшие варианты.

— Вот и отлично. Нас тоже намечается целая банда.

— Надо всё посмотреть. Не кидаться в первое попавшееся.

— Я там уже и кроватки детские мысленно расставила.

Продажа нашей небольшой двушки прошла быстро, как и обещала моя мать. Анна Александровна не ставила высокую цену, и наша двушка с отличным ремонтом ушла быстро. Мама, проездив неделю по осмотрам, остановилась на первоначальном варианте, который мне показывала. Если она что-то решила, её трудно переубедить. Я толком не вникала в подробности сделки. Хороший район. Рядом детский сад и школа. Внушительные семьдесят квадратов и собственный подземный паркинг. Всё, что было нужно, было в шаговой доступности.

— Квартира просто шикарна! — Настя рассыпалась в восхищениях по видеозвонку. — Покажи ещё раз санузел… Обалдеть.

— Мань, сколько осталось до родов?

— Две недели. Плановое кесарево. В больницу я ложусь уже через три дня. Престраховываются. Как- никак двойня.

— Мань, страшно?

Я махнула головой в ответ.

— Я крёстная, смотри, ты обещала.

— Замётано, подруга.

Я ходила по только что приобретённым семидесяти квадратам, разглядывая комнаты. Я привыкла к компактности нашего предыдущего жилья и теперь удивлялась большим лоджиям, гардеробным и огромной встроенной прихожей. Большой пассажирский лифт будет опускать и поднимать нас на девятый этаж двадцатиэтажного дома.

— Маша, ну что? — мама вопросительно посмотрела на меня.

— Шикарно. Ты умеешь настроение поднять.

— Выше нос, дружок. У нас очень много дел впереди. В комнате под детскую надо переклеить обои.

— И мне не понравился мрачный серый цвет.

— Пока ты будешь в больнице, мы, наверное, перевезем вещи.

— Я бы уже потихоньку начала. Доктор сказал мне не лежать целыми днями, а побольше двигаться.

— Хорошо, я закажу на завтра грузоперевозчиков, что-то уже отвезем первым рейсом. Нам на переезд месяц дали. Думаю, уложимся раньше. Я и кухню хочу сменить, но это дальше, — мама обняла меня, я положила голову ей на плечо. Хорошо, когда есть поддержка близкого человека.

— Не привычно. Подняться домой и не увидеть Зою Федоровну на лавочке у подъезда.

— А мне уже надоели любопытные взгляды и перешёптывания за спиной.

— Хорошо, что я ничего особо не искала под офис. Поищу в этом районе. Хотелось бы, чтобы работа была поближе к дому.

— Что твой начальник сказал по поводу открытия здесь филиала?

— Идея понравилась руководству, но окончательного решения не приняли. И мне хотелось бы потянуть время. Сейчас никак не получиться ездить и выбирать помещение. Я мечтаю обуть свои любимые каблуки и надеть что-то поинтересней, чем это безразмерное сари на мне.

Я раздраженно покрутила белый сарафан для беременных, в котором я смотрелась как большое облако.

— Ладно, Манечка, давай до дома. Надо решить, что завтра повезем сюда.

Я набрала чемодан вещей и две огромные картонные коробки, в которые побросала разную ненужную мелочь. Настюшин новогодний подарок, запакованный в подарочную бумагу с белыми медвежонками, тоже поедет в первую очередь. Я стояла у газели, наслаждалась июньским солнцем и любопытными взглядами соседей. Престарелые курочки, поглядывая на меня, перешёптывались между собой. Ещё бы! Столько новостей в семье Григорьевых, а все в неведении.

Телефон тревожно завибрировал и замолк. В списке пропущенных номеров высветился абонент Алёна. Зачем она мне звонит на мой ростовский номер? Проверка связи? Я старалась в последнее время реже общаться с женой Андрея и чтобы отстраниться от всего, что связано с Константином.

— Маша! — громко, по имени меня позвал знакомый голос.

Я оглянулась. Только не она… Ретироваться я уже не успею.

— Привет, — приветствие Алёны было уже шёпотом и с круглыми от удивления глазами.

— Ты беременна?

— Арбуз проглотила, — я попыталась отшутиться, — и да, это не Костя, отец ребенка.

Ложь во спасение, но мне не нужен всё время появляющийся в моей жизни Костя.

— Меня просили это передать тебе. Решила это сделать через твою маму, — Алёна вытащила мою сумочку, ту самую, с которой я была при последней встрече с Константином, — я тебе писала и звонила на питерский номер, а ты, оказывается, здесь…

Я молча взяла свою сумку, считавшую бесследно утерянной. Она, как маяк привела друзей Константина ко мне.

— Из командировки в Санкт-Петербург Константин приехал сам не свой. Злой. С Андреем поругался. За столько лет они никогда не ругались, а теперь даже не разговаривают. И да, можешь не волноваться, я ничего не скажу Косте. Кто будет мальчик или девочка?

Я, поправляя свой бандажный пояс, удивила ещё раз: «Их двое. Два сына».